Чтение 3–й страницы книги ~Камень Мазарини~

мне известно и насколько необходимо меня устранить. Можете мне
поверить, что с вашей точки зрения это абсолютно необходимо,
так как я знаю все, за исключением одного факта, но я
рассчитываю узнать о нем от вас.

-- Неужели? Интересно, что же это за факт, которого вы не
знаете.

-- Где находится бриллиант сейчас?

Граф хитро взглянул на собеседника.

-- И только-то? Но, черт возьми, как я могу вам это
сказать?

-- Можете, и вы это сделаете.

-- Вы думаете?

-- Граф Сильвиус, вам не удастся меня запугать.

Глаза Холмса, устремленные на Сильвиуса, сузились и
угрожающе сверкнули, как стальные острия.

-- Я вижу вас насквозь, как будто вы стеклянный.

-- В таком случае, вы видите, где бриллиант.

Холмс радостно хлопнул в ладоши и затем выразительно
поднял палец.

-- Итак, вы знаете, где он, вы это сами признали.

-- Ничего я не признавал.

-- Послушайте, граф, если вы будете благоразумны, мы
сможем заключить сделку, а иначе вам не поздоровится.

Граф Сильвиус вперил взор в потолок.

-- Кто же кого запугивает -- вы меня или я вас?

Холмс посмотрел на него в раздумье, словно гроссмейстер,
собирающийся сделать решающий ход. Затем он выдвинул ящик стола
и достал оттуда толстый блокнот.

-- Знаете, что у меня в этой книжечке?

-- Понятия не имею, сэр.

-- Вы.

-- Я?

-- Да, сэр, вы! Вы тут весь -- каждый шаг вашей гнусной и
преступной жизни.

-- Подите вы к черту, Холмс! -- вскочил граф, сверкнув
глазами. -- Не выводите меня из терпения.

-- Тут все записано, граф. Все, что касается смерти старой
миссис Гаролд, оставившей вам свое владение в Блимере, которое
вы так поспешно проиграли.

-- Что за чушь!

-- И вся история мисс Минни Уоррендер.

-- Бросьте! Вы ничего из этого не выжмете.

-- И много еще чего, граф. Ограбление в экспрессе по пути
на Ривьеру 13 февраля 1892 года. И подделка чека Лионского
банка в том же году.

-- Ну уж тут вы ошиблись.

-- Значит, я не ошибся во всем остальном. Послушайте,
граф, вы ведь играете в карты. Какой смысл продолжать игру,
если вы знаете, что у противника все козыри?

-- Какое отношение имеет вся эта болтовня к драгоценному
камню?

-- Терпение, граф. Умерьте свою любознательность!
Позвольте уж мне изложить дело со свойственной мне дотошностью.
Все это улики против вас. Но, помимо этого, у меня есть еще
неоспоримые улики по делу о бриллианте и против вас и против
вашего телохранителя.

-- Какие же это улики?

-- Во-первых, показания кэбмена, с которым вы ехали на
Уайт-холл, и кэбмена, который вез вас обратно. Во-вторых,
показания швейцара, видевшего вас около витрины. И, наконец, у
меня есть показания Айки Сандерса, который отказался распилить
вам камень. Айки донес на вас, так что игра сыграна.

Вены вздулись на лбу у графа. Стараясь подавить волнение,
он судорожно сжимал смуглые волосатые руки. Он попробовал
заговорить, но язык не слушался его.

-- Вот мои карты. Я все их выложил перед вами. Но одной
карты не хватает. Не хватает короля бриллиантов. Я не знаю, где
камень.

-- И никогда не узнаете.

-- Вы так думаете? Ну будьте же благоразумны, граф.
Взвесьте все обстоятельства. Вас посадят на двадцать лет. Так
же, как и Сэма Мертона. Какой вам прок от камня? Ровно
никакого. Но если вы его вернете, я вам обещаю, что дело не
дойдет до суда. Ни вы, ни Сэм нам не нужны. Нам нужен камень.
Отдайте его, и, если вы будете хорошо себя веста, я гарантирую
вам свободу. Но если вы опять попадетесь, то это будет уже
конец. А пока что мне поручено раздобыть камень, а не вас.

-- А если я не согласен?

-- Ну что ж, тогда придется взять вас, а не камень.

Холмс позвонил, и вошел Билли.

-- Я полагаю, граф, что неплохо было бы пригласить на это
совещание и вашего приятеля Сэма. Он как-никак тоже
заинтересованная сторона. Билли, на улице, у подъезда, вы
увидите огромного безобразного джентльмена. Попросите его
подняться сюда.

-- А если он откажется, сэр?

-- Никакого насилия, Билли. Не обращайтесь с ним грубо.
Если вы скажете, что его зовет граф Сильвиус, он непременно
придет.

-- Что вы собираетесь делать? -- спросил граф, как только
Билли вышел.

-- Я только что говорил своему другу Уотсону, что в мою
сеть попались акула и пескарь. Сейчас я тяну сеть, и обе рыбы
показались из воды.

Граф поднялся со стула, держа руку за спиной. Холмс
опустил руку в карман халата.

-- Вам не суждено умереть в своей постели, Холмс.

-- Да, я уже не однажды об этом думал. Но разве это так уж
важно? Похоже, что и вы, граф, примете смерть не в
горизонтальном, а в вертикальном положении. Впрочем, все эти
мрачные прогнозы только портят настроение. Не лучше ли беспечно
наслаждаться сегодняшним днем?

Темные враждебные глаза короля преступного мира внезапно
вспыхнули, как у настоящего хищника. Вся фигура Холмса выражала
напряжение и готовность в любой момент отразить удар; казалось,
что от этого он сделался еще выше.

-- Не стоит нащупывать револьвер, мой друг, -- спокойно
произнес он. -- Вы очень хорошо знаете, что не осмелитесь
пустить его в ход, даже если бы я дал вам время его вытащить. С
этими револьверами не оберешься хлопот. От них так много шума,
граф. Лучше уж пользоваться духовыми ружьями. А, я, кажется,
слышу легкую поступь вашего достойного компаньона. Добрый день,
мистер Мертон! Скучновато дожидаться на улице, не правда ли?

Премированный боксер, грузный молодой человек с глупым,
упрямым и грубо обтесанным лицом неловко остановился в дверях,
растерянно озираясь по сторонам. Любезный тон Холмса озадачил
его, и, хотя Сэм смутно почувствовал в нем враждебность, он не
знал, как себя вести. Он повернулся к своему более
проницательному товарищу.

-- Что тут происходит, граф? Чего ему надо? В чем дело? --
Голос его звучал глухо и хрипло.

Граф пожал плечами. Вместо него Сэму ответил Холмс:

-- Если говорить кратко, мистер Мертон, ваше дело
проиграно.

Боксер продолжал обращаться к своему сообщнику:

-- Шутит он, что ли? Так мне сейчас не до шуток.

-- Это вполне понятно, -- сказал Холмс. -- И уверяю вас,
что через час-другой вы будете настроены еще менее шутливо. Вот
что, граф Сильвиус. Я человек занятой и не могу попусту тратить
время. Сейчас я пройду в спальню. Прошу вас не стесняться в мое
отсутствие. Без меня вам будет удобнее объяснить своему другу,
как обстоит дело. Тем временем я сыграю на скрипке баркаролу из
"Сказок Гофмана". Через пять минут я вернусь за окончательным
ответом. Надеюсь, вы достаточно ясно уразумели, что вам
приходится выбирать одно из двух: или мы заберем вас или
камень.

Холмс удалился, прихватив с собой стоявшую в углу скрипку.
Минуту спустя из-за закрытой двери спальни послышались
протяжные, жалобные звуки этой самой запоминающейся из мелодий.

-- Так в чем дело? -- спросил Мертон, когда его приятель
повернулся к нему. -- Он что, знает про камень?

-- Будь он проклят, он знает слишком много, а может быть,
и все.

-- Черт! -- Желтоватое лицо боксера слегка побледнело.

-- Нас выдал Айки Сандерс.

-- Айки? Ну, погоди, я ему сверну шею, хоть бы меня за это
повесили.

-- Нам от этого легче не станет. Надо решить, что делать.

-- Обожди, -- сказал боксер, подозрительно глядя на дверь
спальни. -- С этой хитрой лисицей надо держать ухо востро. Он