коей не может быть сомнений. И я хочу, дети мои, чтобы вы
уверовали, что высший судия, наказующий нас за прегрешения
наши, волен и отпустить их нам с присущим ему милосердием и что
нет столь тяжкого проклятия, коего нельзя было бы искупить
молитвой и покаянием. Так предайте же забвению страшные плоды
прошлого, но остерегайтесь грешить в будущем, дабы снова всем
нам на погибель не даровать свободу темным страстям,
причинившим столько зла всему нашему роду.
написанную лордом Кларендоном, мужем большой учености, я
всячески советую вам прочесть) владетелем поместья Баскервиль
был Гуго, того же рода, и этого Гуго можно со всей
справедливостью назвать человеком необузданным, нечестивым и
безбожным. Соседи простили бы ему все его прегрешения, ибо
святые никогда не водились в наших местах, но в натуре Гуго
была наклонность к безрассудным и жестоким шуткам, что и
сделало имя его притчей во языцех во всем Девоне. Случилось
так, что этот Гуго полюбил (если только можно назвать его
темную страсть столь чистым именем) дочь одного фермера, земли
коего лежали поблизости от поместья Баскервилей. Но юная
девица, известная своей скромностью и добродетелью, страшилась
одного его имени и всячески его избегала. И вот однажды, а это
было в Михайлов день, Гуго Баскервиль отобрал из своих
товарищей шестерых, самых отчаянных и беспутных, прокрался к
ферме и, зная, что отец и братья девицы находятся в отлучке,
увез ее. Вернувшись в Баскервиль-холл, он спрятал свою пленницу
в одном из верхних покоев, а сам, по своему обычаю, стал
пировать с товарищами. Несчастная чуть не лишилась ума, слыша
пение, крики и страшные ругательства, доносившиеся снизу, ибо,
по свидетельству тех, кто знал Гуго Баскервиля, он был столь
несдержан на язык во хмелю, что, казалось, подобные богохульные
слова могут испепелить человека, осквернившего ими уста свои.
Под конец страх довел девушку до того, что она отважилась на
поступок, от коего отказался бы и самый ловкий и смелый
мужчина, а именно: выбралась на карниз, спустилась на землю по
плющу, что оплетал (и по сию пору оплетает) южную стену замка,
и побежала через болото в отчий дом, отстоявший от
баскервильского поместья на три мили.
намерением отнести своей пленнице еду и питье, а может статься,
в мыслях у него было и нечто худшее, но увидел, что клетка
опустела и птичка вылетела на волю. И тогда его обуял дьявол,
ибо, сбежав вниз по лестнице в пиршественный зал, он вскочил на
стол, разметал фляги и блюда и поклялся во всеуслышание отдать
тело свое и душу силам зла, лишь бы настигнуть беглянку. И пока
сотрапезники его стояли, пораженные бушевавшей в нем яростью,
один из них, самый бессердечный или самый хмельной, крикнул,
что надо пустить собак по следу. Услышав такие слова, Гуго
выбежал из замка, приказал конюхам оседлать его вороную кобылу
и спустить собак и, дав им понюхать косынку, оброненную
девицей, поскакал следом за громко лающей сворой по залитому
лунным светом болоту.
сразу, из-за чего поднялась такая суматоха. Но вот до их
отуманенного винными парами рассудка дошло, какое черное дело
будет содеяно на просторах торфяных болот. Тут все закричали:
кто требовал коня, кто пистолет, кто еще одну флягу вина.
Потом, несколько одумавшись, они всей компанией, числом в
тринадцать человек, вскочили на коней и присоединились к
погоне. Луна сияла ярко, преследователи скакали все в ряд по
тому пути, каким, по их расчетам, должна была бежать девица,
если она имела намерение добраться до отчего дома.
спросили его, не видал ли он погоню. А тот, как рассказывают,
сначала не мог вымолвить ни слова от страха, но потом все же
признался, что видел несчастную девицу, по следам коей неслись
собаки. "Но я видел и нечто другое, -- присовокупил он. -- Гуго
Баскервиль проскакал мимо меня на вороной кобыле, а за ним
молча гналась собака, и не дай мне боже увидеть когда-нибудь
такое исчадие ада у себя за спиной!"
вскоре мороз пробежал у них по коже, ибо они услышали топот
копыт, и вслед за тем вороная кобыла, вся в пене, пронеслась
мимо них без всадника и с брошенными поводьями. Беспутные
гуляки сбились в кучу, обуянные страхом, но все же продолжали
путь, хотя каждый из них, будь он здесь один, без товарищей, с
радостью повернул бы своего коня вспять. Они медленно
продвигались вперед и наконец увидели собак. Вся свора, издавна
славившаяся чистотой породы и свирепостью, жалобно визжала,
теснясь у спуска в глубокий овраг, некоторые собаки крадучись
отбегали в сторону, а другие, ощетинившись и сверкая глазами,
порывались пролезть в узкую расселину, что открывалась перед
ними.
трезвые, чем они были, пускаясь в путь. Большинство из них не
решалось сделать вперед ни шагу, но трое самых смелых или же
самых хмельных направили коней в глубь оврага. И там взорам их
открылась широкая лужайка, а на ней виднелись два больших
каменных столба, поставленные здесь еще в незапамятные времена.
Такие столбы попадаются на болотах и по сию пору. Луна ярко
освещала лужайку, посреди которой лежала несчастная девица,
скончавшаяся от страха и потери сил. Но не при виде ее
бездыханного тела и не при виде лежащего рядом тела Гуго
Баскервиля почувствовали трое бесшабашных гуляк, как волосы
зашевелились у них на голове. Нет! Над Гуго стояло мерзкое
чудовище -- огромный, черной масти зверь, сходный видом с
собакой, но выше и крупнее всех собак, каких когда-либо
приходилось видеть смертному. И это чудовище у них на глазах
растерзало горло Гуго Баскервилю и, повернув к ним свою
окровавленную морду, сверкнуло горящими глазами. Тогда они
вскрикнули, обуянные страхом, и, не переставая кричать,
помчались во весь опор по болотам. Один из них, как говорят,
умер в ту же ночь, не перенеся того, чему пришлось быть
свидетелем, а двое других до конца дней своих не могли
оправиться от столь тяжкого потрясения.
самых пор столько бед нашему роду. И если я решил записать его,
то лишь в надежде на то, что знаемое меньше терзает нас ужасом,
чем недомолвки и домыслы.
смертью внезапной, страшной и таинственной? Так пусть же не
оставит нас провидение своей неизреченной милостью, ибо оно не
станет поражать невинных, рожденных после третьего и четвертого
колена, коим грозит отмщение, как сказано в Евангелии. И сему
провидению препоручаю я вас, дети мои, и заклинаю:
остерегайтесь выходить на болото в ночное время, когда силы зла
властвуют безраздельно.
Джона, и приказываю им держать все сие в тайне от сестры их,
Элизабет)".
сдвинул очки на лоб и уставился на мистера Шерлока Холмса. Тот
зевнул и бросил окурок в камин.
газету:
современным материалом. Вот номер "Девонширской хроники" от
четырнадцатого июня сего года. В нем помещен короткий отчет о
фактах, установленных в связи со смертью сэра Чарльза
Баскервиля, постигшей его за несколько дней до этого.
внимательным. Поправив очки, доктор Мортимер начал:
возможного кандидата от партии либералов на предстоящих
выборах, произвела очень тяжелое впечатление на весь Средний
Девоншир. Хотя сэр Чарльз сравнительно недавно обосновался в
Баскервиль-холле, своим радушием и щедростью он успел снискать
себе любовь и уважение всех, кому приходилось иметь с ним дело.
В наши дни владычества нуворишей3 приятно знать, что потомок
древнего рода, знавшего лучшие времена, смог собственными
руками нажить себе состояние и обратить его на восстановление
былого величия своего имени. Как известно, сэр Чарльз совершал
весьма прибыльные операции в Южной Африке. В противоположность
тем людям, которые не останавливаются до тех пор, пока колесо
фортуны не повернется против них, он, со свойственной ему
трезвостью ума, реализовал свои доходы и вернулся в Англию с
солидным капиталом. В Баскервиль-холле сэр Чарльз поселился
Белоусов Валерий
Ильин Андрей
Акунин Борис
Смоленский Вадим
Лондон Джек
Шилова Юлия