Чтение 3–й страницы книги ~Чертежи Брюса-Партингтона~

раздумывать больше нечего, все ясно.

-- Только на первый взгляд, Шерлок. На самом деле многое
остается непонятным. Прежде всего зачем он их взял?

-- Я полагаю, они представляют собой немалую ценность?

-- Он мог легко получить за них несколько тысяч.

-- Ты можешь предположить иной мотив, кроме намерения
продать эти бумаги?

-- Нет.

-- В таком случае примем это в качестве рабочей гипотезы.
Итак, чертежи взял молодой Кадоген Уэст. Проделать это он мог
только с помощью поддельного ключа.

-- Нескольких поддельных ключей. Ведь ему надо было сперва
войти в здание, затем в комнату.

-- Следовательно, у него имелось несколько поддельных
ключей. Он повез документы в Лондон, чтобы продать военную
тайну, и, несомненно, рассчитывал вернуть оригиналы до того,
как их хватятся. Приехав в Лондон с этой целью, изменник нашел
там свой конец.

-- Но как это случилось?

-- На обратном пути в Вулидж был убит и выброшен из
вагона.

-- Олдгет, где было найдено тело, намного дальше станции
Лондонский мост, где он должен был бы сойти, если бы
действительно ехал в Вулидж.

-- Можно представить себе сколько угодно обстоятельств,
заставивших его проехать мимо своей станции. Ну, например, он
вел с кем-то разговор, закончившийся бурной ссорой и убийством
изменника. Может быть, и так: Кадоген Уэст хотел выйти из
вагона, упал на рельсы и разбился, а тот, другой, закрыл за ним
дверь. В таком густом тумане никто ничего не мог увидеть.

-- За неимением лучших будем пока довольствоваться этими
гипотезами. Но, обрати внимание, Шерлок, сколько остается
неясного. Допустим, Кадоген Уэст задумал переправить бумаги в
Лондон. Естественно далее предположить, что у него там была
назначена встреча с иностранным агентом, а для этого ему было
бы необходимо высвободить себе вечер. Вместо этого он берет два
билета в театр, отправляется туда с невестой и на полдороге
внезапно исчезает.

-- Для отвода глаз, -- сказал Лестрейд, уже давно
выказывавший признаки нетерпения.

-- Прием весьма оригинальный. Это возражение первое.
Теперь второе возражение. Предположим, Уэст прибыл в Лондон и
встретился с агентом. До наступления утра ему надо было во что
бы то ни стало успеть положить документы на место. Взял он
десять чертежей. При нем нашли только семь. Что случилось с
остальными тремя? Вряд ли он расстался бы с ними добровольно.
И, далее, где деньги, полученные за раскрытие военной тайны?
Логично было бы ожидать, что в кармане у него найдут крупную
сумму.

-- По-моему, тут все абсолютно ясно, -- сказал Лестрейд.
-- Я отлично понимаю, как все произошло. Уэст выкрал чертежи,
чтобы продать их. Встретился в Лондоне с агентом. Не сошлись в
цене. Уэст отправляется домой, агент за ним. В вагоне агент его
приканчивает, забирает самые ценные из документов, выталкивает
труп из вагона. Все сходится, как, по-вашему?

-- Почему при нем не оказалось билета?

-- По билету можно было бы догадаться, какая из станций
ближе всего к местонахождению агента. Поэтому он и вытащил
билет из кармана убитого.

-- Браво, Лестрейд, браво, -- сказал Холмс. -- В ваших
рассуждениях есть логика. Но если так, розыски можно
прекратить. С одной стороны, изменник мертв, с другой стороны,
чертежи подводной лодки Брюса-Партингтона, вероятно, уже на
континенте. Что же нам остается?

-- Действовать, Шерлок, действовать! -- воскликнул
Майкрофт, вскакивая с кресла. -- Интуиция подсказывает мне, что
тут кроется нечто другое. Напряги свои мыслительные
способности, Шерлок. Посети место преступления, повидай людей,
замешанных в деле, -- все переверни вверх дном! Еще никогда не
выпадало тебе случая оказать родине столь большую услугу.

-- Ну что же, -- сказал Холмс, пожав плечами. -- Пойдемте,
Уотсон. И вы, Лестрейд, не откажите в любезности на
часок-другой разделить наше общество. Мы начнем со станции
Олдгет. Всего хорошего, Майкрофт. Думаю, к вечеру ты уже
получишь от нас сообщение о ходе дела, но, предупреждаю
заранее, многого не жди.

Час спустя мы втроем -- Холмс, Лестрейд и я -- стояли с
метро как раз там, где поезд, приближаясь к остановке, выходит
из тоннеля. Сопровождавший нас краснолицый и весьма услужливый
старый джентльмен представлял в своем лице железнодорожную
компанию.

-- Тело молодого человека лежало вот здесь, -- сказал он
нам, указывая на место футах в трех от рельсов. -- Сверху он
ниоткуда упасть не мог -- видите, всюду глухие стены. Значит,
свалился с поезда, и, по всем данным, именно с того, который
проходил здесь в понедельник около полуночи.

-- В вагонах не обнаружено никаких следов борьбы; насилия?

-- Никаких. И билета тоже не нашли.

-- И никто не заметил ни в одном из вагонов открытой
двери?

-- Нет.

-- Сегодня утром мы получили кое-какие новые данные, --
сказал Лестрейд. -- Пассажир поезда метро, проезжавший мимо
станции Олдгет в понедельник ночью, приблизительно в 11.40,
показал, что перед самой остановкой ему почудилось, будто на
пути упало что-то тяжелое. Но из-за густого тумана он ничего не
разглядел. Тогда он об этом не заявил. Но что это с мистером
Холмсом?

Глаза моего друга были прикованы к тому месту, где рельсы,
изгибаясь, выползают из тоннеля. Станция Олдгет -- узловая, и
потому здесь много стрелок. На них-то и был устремлен острый,
ищущий взгляд Холмса, и на его вдумчивом, подвижном лице я
заметил так хорошо знакомое мне выражение: плотно сжатые губы,
трепещущие ноздри, сведенные в одну линию тяжелые густые брови.

-- Стрелки... -- бормотал он. -- Стрелки...

-- Стрелки? Что вы хотите сказать?

-- На этой дороге стрелок, я полагаю, не так уж много?

-- Совсем мало.

-- Стрелки и поворот... Нет, клянусь... Если бы это
действительно было так...

-- Да что такое, мистер. Холмс? Вам пришла в голову
какая-то идея?

-- Пока только догадки, намеки, не более. Но дело,
безусловно, приобретает все больший интерес. Поразительно,
поразительно... А впрочем, почему бы и нет?.. Я нигде не
заметил следов крови.

-- Их почти и не было.

-- Но ведь, кажется, рана на голове была очень большая?

-- Череп раскроен, но внешние повреждения незначительны.

-- Все-таки странно -- не могло же вовсе обойтись без
кровотечения! Скажите, нельзя ли мне обследовать поезд, в
котором ехал пассажир, слышавший падение чего-то тяжелого?

-- Боюсь, что нет, мистер Холмс. Тот поезд давно
расформирован, вагоны попали в новые составы.

-- Могу заверить вас, мистер Холмс, что все до единого
вагоны были тщательно осмотрены, -- вставил Лестрейд. -- Я
проследил за этим самолично.

К явным недостаткам моего друга следует отнести его
нетерпимость в отношении людей, не обладающих интеллектом столь
же подвижным и гибким, как его собственный.

-- Надо полагать, -- сказал он и отвернулся. -- Но я,
между прочим, собирался осматривать не вагоны. Уотсон, дольше
нам здесь оставаться незачем, все, что было нужно, уже сделано.
Мы не будем вас более задерживать, мистер Лестрейд. Теперь наш
путь лежит в Вулидж.

На станции Лондонский мост Холмс составил телеграмму и,
прежде чем отправить, показал ее мне. Текст гласил:

"В темноте забрезжил свет, но он может померкнуть. Прошу к
нашему возвращению прислать с нарочным на Бейкер-стрит полный
список иностранных шпионов и международных агентов, в настоящее
время находящихся в Англии, с подробными их адресами.

Шерлок"

-- Это может нам пригодиться, -- заметил Холмс, когда мы
сели в поезд, направляющийся в Вулидж. -- Мы должны быть
признательны Майкрофту -- он привлек нас к расследованию дела,
которое обещает быть на редкость интересным.

Его живое, умное лицо все еще хранило выражение
сосредоточенного внимания и напряженной энергии, и я понял, что