слышался оттенок искренней теплоты. - Естественно, мы знаем, что у вас нет
соответствующих документов. Но вы, мистер Линнер, сможете идеально вести тот
курс, который мы хотим вам предложить.
даже не знаю с чего начать.
дружелюбным. - Видите ли, курс, о котором идет речь, - это семинар. Его
ведут четыре профессора. Вернее, теперь три, потому что доктор Кинкейд
заболел. Семинар будет проводиться дважды в неделю в течение весеннего
семестра поочередно четырьмя преподавателями - разумеется, включая вас. Вы
понимаете, что это вам сулит, мистер Линнер. Вы можете оставить учебную
программу на совести остальных профессоров и заниматься тем, что знаете
лучше всех в Западном полушарии. - И снова раздался его странный, но
довольно приятный смех. - Полагаю, вы не станете повторять материал других
преподавателей, не так ли? Я хочу сказать, - продолжал Вулсон, - понимание
японской души - это как раз то, что нам нужно. Студенты будут в восторге. И
мы тоже...
различить далекие голоса.
Конечно, красивее всего у нас весной.
***
Растущая кучка зевак напоминала ночных мотыльков, кружащих вокруг пламени,
отталкивающего и манящего одновременно. Николас попытался сосредоточиться на
шуме прибоя, который пенясь подкатывал к нему и звал к себе, как старый
друг, но этому мешали возбужденные голоса людей, множеством отголосков
пронизывающие воздух. Для них это было дополнительным развлечением,
возможностью после вечернего выпуска новостей, сказать друзьям: "Что,
видели? Я там был как раз в это время", а потом как ни в чем не бывало
вернуться к своим охлажденным коктейлями макаронам с острой приправой, .
предусмотрительно привезенной кем-то из гостей из города.
отличие от многих домов на этом участке побережья, здесь не было ни
пучеглазых окон из пеностекла, ни вычурных стен с выступающими балками.
Справа от дома дюны внезапно сменялись ровным песчаным участком. Прежде там
стоял дом, который оценивался в четверть миллиона долларов, но зимние штормы
смыли его вместе с фундаментом. Владельцы пытались получить деньги по
страховке, чтобы выстроить новый дом, но... пока рядом с жилищем Николаса
красовался пустырь, что выглядело очень необычно в этом модном и густо
застроенном курортном районе.
чувствовал, как холодная соленая вода поднимается от лодыжек к икрам. Его
подвернутые в несколько раз штанины потяжелели от мокрого песка. Николас
наклонился, чтобы их отвернуть, и в эту минуту на него кто-то налетел.
Чертыхаясь, он упал на спину и оказался под чьим-то телом.
освобождаясь от тела и поднимаясь на ноги.
лимонный и сухой, как голос Вулсена. Лиц девушки было совсем рядом; сначала
ее глаза показались Николасу карими, но потом он разглядел, что они скорее
зеленые, с малиновыми искорками. Широкий нос придавал липу волевое
выражение, а пухлые губы говорили о врожденной чувственности незнакомки.
Николас взял ее под руки и помог подняться. Девушка немедленно освободилась
от его объятий и скрестила руки на груди.
уходить, поглаживая пальцами предплечья, как будто Николас оставил на них
синяки.
скривились в усмешке.
в сторону, и затем снова посмотрела на него.
точно помню.
преграду, стоявшую между ними.
несколько работ.
светлым лаком, блеснул на солнце. Неровный шум голосов на пляже перешел
теперь в настоящий гул, похожий на тот, что можно услышать во время
бейсбольного матча.
говорит о вас.
бросили. Мне это кажется довольно странным.
студенткой колледжа, совсем неопытной и наивной. Наконец, девушка отвела
взгляд.
руки, которые удерживали Николаса на расстоянии. Он подумал, что это очень
по-детски. Обиженный ребенок... иди, может быть, напуганный. Ему захотелось
прижать ее к себе и успокоить.
играет ее темными волосами. - Это может быть кто-то из местных. Здесь же все
друг друга знают.
оттеняла ее глаза. Крепкая грудь поднималась и опускалась в такт дыханию,
под майкой выделялись соски. Узкая талия и длинные стройные ноги делали ее
похожей на балерину.
понравилось, если бы вас так разглядывали?
***
она предпочитала работать за городом.
коктейлем. - Представляешь, однажды я все лето безвылазно просидела в своей
квартире - кондиционер работал на полную катушку. Я до ужаса боялась
задохнуться от запаха собачьего дерьма. Еду мне приносили из ресторана, а
раз или два в неделю присылали из конторы одного жирного гомика, который
забирал мои эскизы и приносил чеки. Однажды я не выдержала, схватила сумку и
первым рейсом улетела в Париж. Я пробыла там две недели, а они сбились с
ног, разыскивая меня. - Жюстина отхлебнула коктейль. - Когда я вернулась,
ничего не изменилось. Они, правда, убрали того гомика, но жара по-прежнему
была невыносимой.
играли на волнах. Внезапно опустилась темнота, и погасли даже эти огоньки в
далеком море.
а что кроется за ними, в ночи?"
парящая птица крылья. Потом наклонила голову набок, будто ожидая объяснений.
был февраль, но я мог вообразить, что здесь будет весной - мощеные дорожки,
обсаженные магнолией и кизилом, айвовые деревья среди старинных дубов.
крайней мере, студентам нравилось, и если они не спали, то добивались
приличных успехов, а некоторые - просто блестящих. Похоже, мой интерес к ним
они восприняли как неожиданность.
оставалось времени на студентов: они были по горло заняты своими
исследованиями. Когда же они снисходили до общения с ними, то делали это с
нескрываемым презрением.