Чтение 3–й страницы книги ~Сазан~

- Вы получали в последнее время угрозы, предупреждения? С вас
требовали денег?

- Нет.

- Сколько вы платите Сазану? Тридцать процентов? Пятнадцать?

- Какому Сазану?

- Вашему приятелю, который приезжал только что.

- Я? - в голосе Александра Шакурова зазвенела насмешка. - Помилуйте,
с чего вы взяли? Я честный российский предприниматель и плачу семьдесят
процентов налогов. Если я буду платить еще целых тридцать процентов
бандитам, мне не на что будет давать взятки, которые я раздаю ежедневно,
из любви к трудящейся бюрократии, как говорят аналитики из пивнушек.

Сергей сильно сомневался, что банкир платит семьдесят процентов, но
решил не заострять на этом внимания и спросил:

- И отчего же Сазан принимает в вас такое горячее участие?

- Помилуйте, - сказал банкир, - мы старые приятели. Сидели за одной
партой и учились в одном МАДИ.

- Значит, - с насмешкой спросил милиционер, - между вашей фирмой и
вашим приятелем царят не обычные деловые отношения. А, скажем так, близкие
и сердечные связи. И Сазан посвящен в дела фирмы куда лучше, чем это
водится с обычными рекетирами, - а вы - вы, может быть, лучше посвящены в
его дела?

Банкир встревожился.

- Я вовсе не это хотел сказать.

- Вы никогда ничего не платили Валерию Нестеренко?

- Фирма Валерия несколько раз осуществляла аудиторскую проверку нашей
компании. Могу вас заверить, что это делалось на самом высоком уровне. У
Валерия работают первоклассные специалисты, и мы платили им
соответственно.

- И когда же была последняя проверка?

- Месяц назад.

- Надеюсь, ее результаты никак не отразились на вашей сердечной
дружбе с Нестеренко?

- Не понимаю, о чем вы.

- О том, что если бы вы попытались скрыть от Сазана часть доходов
банка, и первоклассные аудиторы Сазана обнаружили бы это, вам бы сильно
влетело.

- Не влетело же, - тупо сказал банкир.

Сергей усмехнулся. Рука банкира задрожала, и он опрокинул
пластмассовый стаканчик.

- Не поите коньяком компьютер, - сказал Сергей.

Банкир махнул рукой.

- А скажите, Александр Ефимович, кто бы, в случае вашей смерти, сидел
бы сейчас за этим столом?

- Вероятно, мой заместитель - Лещенко.

- Он давно у вас?

- Недели три.

- Тоже приятель Сазана?

Банкир молчал.

- Или, может быть, он отбывал срок вместе с Сазаном?

По страшно побелевшему лицу банкира Сергей вдруг понял, что угодил в
точку. Сергей укоризненно покачал головой и сказал:

- Как же так, Александр Ефимович! Месяц назад Сазан перетряхивает
вашу фирму, через неделю навязывает своего человека, сегодня у подъезда
взрывается бомба, - и вы бежите за Сазаном, как гусенок за мамой?

Хорошенькая секретарша просунула головку за дверь и спросила:

- Мюльхаймер просит подтвердить, придете ли вы сегодня на ужин?

- Да, - сказал банкир.

Секретарша затворила дверь. Банкир задумчиво глядел на милиционера.
Было заметно, что он впервые заподозрил, что перед ним человек, а не
диктофон. Было также ясно, что он не расположен беседовать ни с человеком,
ни с диктофоном.

- Значит, - сказал Сергей, - угроз вы не получали и разногласий с
Сазаном не имели?

- Нет.

- Происшедшее очень потрясло вас?

- Конечно. Ведь обычно первым являлся сюда я.

- Что вас задержало сегодня?

- Пробка. Пробка на Киевском шоссе, километрах в двух от окружной.

- В чем было дело?

- Ремонтировали мост через окружную. Они сгоняли машины через съезд
на окружную, а потом милиционер разводил потоки.

- И когда начался ремонт?

- Сегодня. Я ничего о нем не знал. Я сидел в машине и злился, как еж
в бутылке.

- Вы часто ездите по Киевскому шоссе?

- Да, я построил дом в Соколове.

- Вы осмотрительный и методичный человек. Неужели вы или ваша охрана
не видели щитов, предупреждающих о начале ремонта?

- Что вы хотите сказать?

- Посудите сами, Александр Ефимович. Когда у дверей банкиров
взрываются бомбы, они обычно имеют достаточно точное представление, кто
подложил эти бомбы. Вы утверждаете, что происшедшее явилось для вас
большой неожиданностью. Я вам верю. Почему? Потому, что, если бы вам
кто-нибудь угрожал, дело бы решилось не бомбой, а перестрелкой между
угрожавшим и людьми вашего дорогого, то есть дорогостоящего друга по
кличке Сазан. Примем как рабочую гипотезу ваше же утверждение о том, что
вам никто не угрожал. В таком случае остается только две правдоподобных
версии. Первая: был убит именно тот человек, которого хотели убить. В
таком случае пробка на дороге - это всего лишь попытка обеспечить себе
алиби, не очень, впрочем, основательное. Ведь пробка была вызвана не
аварией, а ремонтом. А предупреждения о ремонте вы или ваши охранники
должны были заметить заранее. Но это всего лишь предположение. И, если оно
несправедливо, остается вторая версия. Вы сами сказал мне, что Валерий
Нестеренко - ваш школьный приятель и что в вашей фирме он значит очень
многое. На ключевых постах вашей фирмы - люди, рекомендованные
Нестеренкой. Это значит, что в случае вашей смерти Нестеренко получил бы
полный контроль над фирмой.

Банкир побелел еще больше.

- Вот такие две версии первым делом приходят на ум. Какая из них вам
кажется правильной?

Банкир молчал, и глаза его от тоски были большие, как блюдца.

- Я понимаю, Александр Ефимович, - вам кажется, будто Сазан сделает
исключение для своего школьного приятеля. Вы ошибаетесь: сазаны не делают
исключений. Я понимаю, что все охранники вашей фирмы - от Сазана, и вам
страшно думать, что бомбу подложил, вероятно, один из людей, который
сейчас караулит у входа.

Банкир молчал.

- Кстати, у вас над дверью висела телекамера. Как я понял, вы делаете
снимки всех посетителей банка. Вы не могли бы мне их дать?

- К нам приходят уважаемые люди. Зачем их снимкам лежать в милиции?

- А зачем вы фотографируете уважаемых людей, если это только
уважаемые люди?

- Уйдите, ради бога, - сказал банкир. - Что вы меня мучаете, если вы
такой умный?

Сергей встал.

- Хорошо, Александр Ефимович, я сейчас уйду. И я хочу, чтобы в мое
отсутствие вы подумали о своем положении и о том, насколько ваша смерть
была выгодна вашему приятелю. Вот и поразмыслите, с кем сотрудничать: с
теми, кто хочет раскрыть преступление, или с теми, кто хочете его довести
до конца.

Когда Сергей сходил по парадной лестнице, двое слесарей уже ставили
новую сейфовую дверь, обманичиво покрытую кремовым деревом. Возле двери
маялся грузный человек с бегающими глазами лагерника: вероятно, это и был
Лещенко. Молодого человека, вздыхавшего над телекамерой, уже не было.
Сергей поинтересовался у охранника:

- А такой, с усиками, в свитере, - он где?

- Вторая комната налево.

- Как его зовут?

- Митька Смирной.

Сергей прошел во вторую комнату налево.

- Простите, - сказал он, - Александр просил меня зайти к некоему
Дмитрию и взять фотографии посетителей. Дмитрий - это вы?

Сергей действовал наугад. Если парень копался в разбитой аппаратуре,
это еще не значило, что он ей заведовал. Но Дмитрий вздохнул, открыл шкаф
и обреченно спросил:

- Все?

- Все. Я верну их к вечеру.

Дмитрий молча сунул ему в руки черный портфель.

Наверху, в белом кабинете с ореховыми столами, стоял у окна Александр
Шакуров, глава "Межинвестбанка", и бессмысленным взглядом смотрел на
беспорядок у подъезда. Лучше, чем кто бы то ни было, Александр понимал,
что проклятый мент угодил в точку. Аудиторская проверка Сазана вышла
Шакурову боком. Если бы речь шла не о школьном приятеле, то трудно
сказать, где бы были сейчас Шакуров и его банк. Но Сазан согласился, что
это "просто ошибка", а потом поглядел на друга и сказал: "За ошибки надо
платить. Возьми к себе Лещенко, чтобы больше таких ошибок не было".

И, что самое главное, - Александр Шакуров был убежден в
компетентности своего друга. Люди Сазана не могли не заметить подготовки к
покушению и слежки. Значит, слежки не было. Значит, бомбу подложил тот,
кто и так хорошо знал распорядок дня Шакурова. А единственные, кто хорошо