вая обращение,- мне надоело рассказывать эту историю недоумкам, которых
сюда посылает правительство.
двери и опять посмотрел в замочную скважину. Все еще сидя за столом, на
котором тихо играло радио, О'Брайен читал газету.
надо созвать пресс-конференцию?
побега.
тащил из кармана своей объемистой рясы деревянное распятие и протянул
его Девлину.
дите эту черную таблетку? Когда войдет охранник, целуйте крест и берите
таблетку в зубы. Когда вернетесь в камеру, прожуйте ее и проглотите. Она
вызовет у вас обморок. Наши люди находятся сейчас в тюремном госпитале,
и когда вас принесут туда, они решат, что вам нужна специальная терапия,
положат вас в "скорую" и отправят в частный госпиталь. По дороге в гос-
питаль и "скорая", и вы исчезнете.
ботает.
маете, я первый раз такое устраиваю? Вы еще тысячу лет проживете.- Он
встал.- Пойду позову охранника,- сказал Римо.- Мы слишком долго разгова-
риваем.
заметался по маленькой комнатке Дверь открылась, О'Брайен стоял на поро-
ге.
продолжал сидеть, он протянул ему распятие и загородил О'Брайену обзор
своей спиной.- Да благословит тебя Бог, сын мой,- произнес он.
не то мне придется убить тебя прямо здесь. И О'Брайена в придачу".
эту таблетку, Господь тебе действительно понадобится". Он помахал распя-
тием перед Девлином.
лице. Затем он едва заметно пожал плечами, взял распятие двумя руками,
поднес его ко рту и поцеловал ноги статуи.
который не знал, что для пего вечность кончится через пятнадцать минут.
ния, отец.
Взглянув на распятие, он с облегчением заметил, что черная таблетка ис-
чезла. Девлин уже труп. Это хорошо.
ждал, пока охранник, сидящий внизу, не взглянет в зеркало, чтобы прове-
рить лестницу. Затем, подобрав свою рясу, Римо бросился в узкий лестнич-
ный пролег, бесшумно кидаясь из стороны в сторону. Охранник еще раз бро-
сил рассеянный взгляд в зеркало, и Римо прервал ритм движения, неясным
теневым пятном слившись со стеной. Охранник вновь отвернулся к своим бу-
магам.
нуты, чтобы миновать безупречную систему охраны тюрьмы.
взмок от пота. Стремясь оставить между собой и тюрьмой как можно большее
расстояние, Римо не обратил внимания на двух людей на другой стороне
улицы, примерявших свой шаг к его и следовавших за ним неспешной поход-
кой
му полу вестибюля быстро направился к лифту.
Римо вызвал лифт, коридорный подошел к нему.
моуверенность.- Кто-то умер?
что с лица монаха исчезла мягкая улыбка. Теперь оно было суровым и жес-
тким; один взгляд его, казалось, мог раздробить камень. Коридорный пред-
почел убраться подальше.
руху, вошедшую на седьмом этаже и вышедшую на восьмом. Выйдя из лифта,
Римо направился к номеру-люксу, расположенному слева по коридору.
зноголосица. С легким вздохом Римо отпер дверь и вошел внутрь.
азиата, сидящего спиной к нему на полу в позе лотоса. Глаза азиата были
прикованы к экрану телевизора. Из-за яркого солнечного света изображение
на экране было бледным и размытым.
нес ни слова.
прямо в ухо:
ленно приподнял голову и в зеркале, висящем над телевизором, глаза его
встретились со взглядом Римо. Осмотрев монашеское одеяние Римо, он ска-
зал:
взор на экран, где продолжала разыгрываться очередная драма о страданиях
любви.
время Чиун его сильно беспокоил. Римо уже много лет был знаком с этим
маленьким корейцем, с тех самых пор, как КЮРЕ поручило Чиуну сотворить
из Римо Уильямса образцовое орудие убийства. За эти годы Римо много раз
видел, как Чиун делал вещи, в которые невозможно было поверить. Он ви-
дел, как Чиун рукой вдребезги разбивал стены, разрушал машины, несущие
смерть, уничтожал целые взводы. В этом слабом восьмидесятилетнем теле
скрывалась невероятная мощь.
телом и дух Чиуна. Ибо его теперь, казалось, ничто не заботило. Он уже
не с таким пылом руководил тренировками Римо. Он уже не так усердно за-
нимался стряпней - еду он всегда готовил сам, из боязни, как бы их с Ри-
мо не отравили торговцы собачьей пищей, называющие себя рестораторами.
Он даже прекратил без конца поучать и распекать Римо. Казалось, теперь
Чиуна не интересовало ничего, кроме телевизионных мыльных опер.
обнаружитесь нейлоновые лиловые трусы и маяка. Чиун выдохся. А почему бы
и нет? Ему ведь уже восемьдесят лет. Ничего удивительного.
тоже может выдохнуться.
знал себе равных. Никого не было лучше его в прошлом и, возможно, не бу-
дет н в будущем. Если бы у ассасинов был свой зал славы, портрет Чиуна
должен был бы занимать в нем центральное место. Всем остальным - и в том
числе Римо - пришлось бы удовольствоваться местечком поскромней.
собственной белой веревкой и бросил в корзину для бумаг. Затем он достал
из стенного шкафа слаксы горчичного цвета и надел их, дополнив свой на-
ряд светло-голубой футболкой. Сбросив сандалии, он всунул ноги в паруси-
новые туфли без застежек.
ный - руководитель КЮРЕ.
номер платите вы.
для разрезания бумаг и лупу, сидя за своим столом в санатории "Фол-
крофт", штаб-квартире КЮРЕ.
как-никак, и я не обязан быть на побегушках у всяких там...
тор, пожалуйста.