Чтение 3–й страницы книги ~Тайна старого Холандца~

- Вы были одни?

- Да. Мой муж работает ночным портье в "Паласе" на Елисейских полях. Он
возвращается в восемь часов утра.

- Д сейчас где он? " - На кухне... Она указала на закрытую дверь.

- Хочет немного поспать, ночью-то ему опять работать, что бы тут ни
случилось.

- Шинкье, я думаю, вы обо всем расспросили? Но мадам не рассердится, если
я еще раз задам те же вопросы?

- Я вам не нужен? - спросил Шинкье.

- Пока нет.

- Тогда я отлучусь на минуточку - пройду наверх.

Мегрэ слегка приподнял брови, мысленно спрашивая себя, куда это "наверх",
но промолчал, помня об обидчивости участковых инспекторов.

- Извините, мадам...

- Мадам Соже. Жильцы зовут меня просто Анжела.

- Садитесь, бога ради, что вы стоите?

- Ничего, я так привыкла.

Она задернула занавеску у кровати - комната сразу преобразилась, и
спальня превратилась в маленькую гостиную.

- Может быть, выпьете чего-нибудь? Чашку кофе?

- Нет, спасибо. Итак, в эту ночь вы спали, когда...

- Да. Я уже стала засыпать, когда услышала голос: просили отпереть
парадное.

- Вы не обратили внимания, который был час?

- Как же! У меня будильник со светящимся циферблатом. Было двадцать минут
третьего...

- Это был кто-то из ваших жильцов?

- Нет. Это был тот господин...

Она произнесла это с подчеркнутым смущением, как бы не желая сплетничать
и выдавать чужие секреты.

- Какой?

- Ну тот, на которого потом напали...

Мегрэ и Лапуэнт удивленно переглянулись.

- Вы хотите сказать, инспектор Лоньон? Она молча кивнула, потом добавила:

- Полиции положено все говорить, не так ли? Обычно я не рассказываю
ничего о наших жильцах, кто они, да что они, да кто к ним ходит. Их личная
жизнь меня не касается. Но когда такое случилось...

- Вы инспектора давно знаете?

- Да, уже несколько лет... С тех пор, как мы с мужем переехали сюда.
Только я его в лицо знала - не по имени. Видела, как он проходит мимо нашего
дома, потом узнала, что он из полиции: он приходил как-то проверять домовую
книгу.

- Но, как я понимаю, вам довелось познакомиться СуНим поближе?

- Да, когда он стал ходить к девушке с четвертого этажа...

На сей раз Мегрэ чуть рот не раскрыл от удивления! Лапуэнт вытаращил
глаза. Да, полицейские, конечно, не святые. Мегрэ отлично знал, что кое-кто
из его собственных подчиненных не прочь погулять на стороне.

Но Лоньон! Лоньон-то каков?! Подумать только, Невезучий ходил по ночам к
девушке в двух шагах от собственного дома.

- Вы уверены, что это он и был? - спросил Мегрэ.

- Да он вроде, его ни с кем не спутаешь.

- И давно уже он... гм... ходит к этой девушке?

- Недели две...

- Началось, надо думать, с того, что однажды вечером они пришли вместе?

- Да.

- А когда он проходил мимо вас, он не пытался скрыть свое лицо?

- Как будто так.

- И часто он с тех пор приходил?

- Почти каждый вечер.

- Уходил поздно?

- Сначала - первые три-четыре дня - он уходил сразу после двенадцати...
Потом стал оставаться позднее, до двух, а то и до трех часов ночи...

- Как зовут эту девицу?

- Маринетта, Маринетта Ожье... Прехорошенькая девушка и обходительная
такая, воспитанная. Ей двадцать пять лет...

- Мужчины у нее часто бывают?

- На этот вопрос я бы любому спокойно ответила, не только вам. Маринетта
не считала нужным ни от кого прятаться. Целый год - два-три раза в неделю -
к ней ходил интересный молодой человек. Она мне говорила, что это ее
жених...

- Он ночевал у нее?

- И все-то вам надо знать! Ну, да ладно, не я, так другой скажет. Да, он
оставался у нее... А потом вдруг как в воду канул, и она печальная такая
ходила... Как-то раз пришла она утром за почтой, а я и спросила, не
расстроилась ли помолвка, а она мне в ответ: "Анжела, дорогая, не будем об
этом говорить! Мужчины не стоят того, чтобы из-за них кровь себе портить..."
Она и впрямь недолго сокрушалась, скоро опять повеселела... Маринетта вообще
хохотушка, и здоровьем ее бог не обидел!

- Она работает?

- Говорила мне, что работает косметичкой в салоне красоты на авеню
Матиньон... Оно и видно - она сама всегда ухоженная и одевается со вкусом...

- А дружок ее кто был?

- Это жених-то, который сбежал? На вид ему под тридцать, а кто он и чем
живет - не знаю. Знаю только, что зовут его Анри - так по крайней мере он.
себя сам называл, когда просил по ночам дверь отпереть.

- Когда же они рассорились?

- В прошлую зиму, под рождество.

- Стало быть, вот уже год эта самая Маринетта... так ведь ее зовут?

- Да, Маринетта Ожье...

- Да, так, значит, уже целый год к ней никто не заходит?

- Только брат, он живет с женой и тремя детьми где-то в пригороде.

- Хорошо. Пойдем дальше: однажды вечером, недели две назад, она вернулась
домой вместе с инспектором Лоньоном?

- Да, я вам уже об этом говорила.

- А потом он стал приходить каждый день?

- Кроме воскресенья. Во всяком случае, в воскресенье я не видела ни как
он входил, ни как выходил.

- А днем он хоть раз заходил?

- Нет, но постойте... Хорошо, что вы спросили, я сразу вот о чем
вспомнила. Однажды вечером он, как обычно, пришел около девяти часов, идет
по лестнице, а я кричу вслед: "Маринетты нет дома!" - "Знаю, - говорит. -
Она у брата". - И сам все же пошел наверх, ничего мне не стал объяснять. Я и
подумала, что Маринетта ему, видно, ключ оставила.

Мегрэ понял теперь, зачем поднялся наверх инспектор Шинкье.

- А сейчас она наверху?

- Кто? Маринетта? Нет.

- На работу ушла?

- Не знаю, на работе ли она сейчас, но когда я хотела рассказать ей о
том, что здесь случилось... помню, подумала: надо бы поосторожней говорить,
чтобы не огорчить ее сразу, подготовить как-то...

- Это в котором часу было?

- После того, как позвонила в полицию.

- Значит, еще до трех часов?

- Да... Я решила, что выстрелы она, конечно, слышала... Их все в доме
слышали... Некоторые даже повысовывались из окон, а другие в халатах и в
пижамах выбежали на лестницу узнать, что случилось... На улице-то в этот час
много не увидишь... Ну, взбежала я к ней по лестнице, стучу в дверь. Никто
не отвечает. Толкнулась в дверь - не заперто, вошла в квартиру, вижу, пусто
- нет никого...

Тут консьержка посмотрела на комиссара, словно желая сказать: "Ты,
голубчик, конечно, много видел на своем веку, но такого оборота, признайся,
не ожидал?"

Так оно и было. Мегрэ и Лапуэнт молча переглянулись.

- Как вы думаете, они вышли из дому вместе?

- Я уверена, что нет. У меня слух тонкий. Я точно знаю: выходил только
один человек, мужчина - это он и был.

- Проходя мимо вас, он что, назвал себя?

- Нет. Сказал, как обычно: "С четвертого!" Я узнала его по голосу. К тому
же только он так говорил, уходя.

- А может быть, она раньше вышла?

- Нет, что вы! В ту ночь я до этого дверь только раз отпирала - часов в
одиннадцать, когда жильцы с третьего этажа возвращались из кино.

- Значит, по-вашему, она вышла после того, как стреляли?

- Иначе и быть не могло. Я когда выскочила и увидела лежащего на мостовой
человека, сразу побежала назад к себе - в полицию звонить... Входную дверь
запирать не стала, просто рука не поднялась - подумала, как же я его,
бедного, брошу там...

- Вы заглянули ему в лицо, чтобы узнать, жив ли он еще?

- Да, еле заставила себя, ужасно крови боюсь.

- Он был в сознании?

- Уж и не знаю...

- Он ничего не сказал?

- Губы его шевелились... Я поняла - хочет что-то сказать. Я вроде бы и
разобрала одно слово, только ошиблась, поди, или он бредил. Слово-то это
было вроде ни к чему, без смысла.

- Какое же это слово?

- Привидение...

И она покраснела, словно боясь, что комиссар и инспектор поднимут ее на
смех или не поверят ей.