мной женщин. Затем она вернулась к нему в четвертый раз, долго и серьезно
глядя на мертвое лицо. При этом она разговаривала со стариком, задавая,
по-видимому, бесчисленные вопросы, на которые он отвечал быстрыми и
короткими фразами. Наконец, она жестом показала на тело и кивнула, видно,
соглашаясь в чем-то с хозяином этого ужасного экспоната.
которых коротко проинструктировал, затем повел нас в другую комнату,
меньшую. В ней было несколько пустых столов. Две рабыни или служанки,
бывшие там, по первому слову хозяина сняли пышное одеяние со старухи,
распустили ей волосы и помогли лечь на один из пустых столов, где она была
тщательно опрыскана, как я предполагал, антисептическим раствором,
осторожно высушена и перенесена на другой стол. На расстоянии двадцати
футов от него параллельно стоял еще один стол.
тело прекрасной девушки, которое мы видели в соседней комнате. Они
положили его на стол, где только что была старуха, и точно так же
опрыскали. Старикашка сразу же сделал на теле старухи два надреза, как
делал он со сраженным мною красным человеком, и заменил ее кровь на чистую
жидкость.
покрывающей стол, так же, как и бедное прекрасное создание.
чего выбрал острый нож среди инструментов на полках и снял со старухи
скальп, следуя по линии волос. Затем таким же образом он снял скальп с
трупа молодой женщины, и крошечной циркулярной пилой, прикрепленной к
гибкому вращающемуся валу, распилил череп каждой из женщин по линии,
указанной снятыми скальпами. Все было исполнено настолько искусно, что
превзошло все мои ожидания. На протяжении четырех часов он перенес мозг из
одной женщины в черепную коробку другой, ловко соединил черепную коробку и
скальп своеобразным пластырем, который оказывал не только антисептическое
действие, но, в определенных пределах, и анестезирующее.
капель прозрачного химического раствора, выкачал жидкость из вен
прекрасного трупа и заменил ее на кровь старухи, произведя одновременно
подножную инъекцию.
проинструктировал ассистентов в своей отрывистой, резкой манере и
предложил мне следовать за ним, после чего покинул комнату.
роскошных апартаментов. Он открыл дверь, предложил войти, показал на вход
в ванную и удалился, оставив меня на попечении отлично вышколенных слуг.
Подкрепившись и отдохнув, я вышел из ванной и нашел в соседней комнате
доспехи и одежду, предназначенные мне. Хотя и незамысловатые, они были
сделаны из хорошего материала, но оружия при них не было.
которых стал я на Марсе. Но больше всего ставила меня в тупик непонятная
затея старухи заплатить моему хозяину значительную сумму за то, что он
убил ее и перенес мозг из ее черепа в череп молодого трупа. Был ли это
результат отвратительного религиозного фанатизма, или объяснение этого
факта вообще недоступно земному уму?
последовал за ним в расположенные неподалеку покои. В комнате, куда меня
ввели, я обнаружил ждущего меня у стола с восхитительными яствами хозяина.
И не мог я быть судьей кушаньям после долгого поста и много более долгого
пребывания на грубом армейском рационе.
его усилия были бесплодными. Временами он очень возбуждался, а три раза
даже клал руку на один из своих мечей, когда я терпел неудачу в попытках
понять, что он в конце концов от меня хочет. Действие это все больше и
больше убеждало меня в том, что он отчасти сумасшедший. Но в каждом случае
он проявлял достаточно самообладания, отводя катастрофу от одного из нас.
И вдруг внезапное решение, видимо, пришло ему в голову. Со слабым намеком
на улыбку он повернулся ко мне и кивнул головой, указывая на предмет,
бывший полным курсом барсумского языка. Много времени прошло после
наступления темноты, прежде чем он позволил мне уйти. Он проводил меня до
большой комнаты, где я раньше нашел доспехи, указал на груду богатых мехов
и шелков, которые я должен был использовать в качестве постели, пожелал
мне барсумской доброй ночи и ушел, предоставив мне решать задачу: гость я
здесь или заключенный?
что дало мне возможность беседовать с хозяином вполне удовлетворительно.
Кроме того, я, хоть и медленно, но делал успехи в письменности этой нации,
которая была труднейшей из всех барсумских письменностей, хотя разговорный
язык у всех наций один.
полугостем или полупленным. Мой замечательный хозяин-тюремщик, старый
хирург Тунола Рас Тавас, которого я все время сопровождал, присматривался
постепенно ко мне, и день за днем перед моими изумленными глазами
раскрывались тайны института, которым он управлял и в котором работал
практически один. Его рабы и слуги были лишь дровосеками и водоносами.
Именно его ум в одиночку руководил иногда благородной, иногда странной и
вредной, но всегда удивительной деятельностью, - целенаправленной работой
всей его жизни.
не был умышленно жестоким, не был, как я убежден, и преднамеренно злым. Он
был виновен во множестве дьявольских жестокостях и подлейших
преступлениях, но уже в следующий момент он мог совершить поступок,
который, если продублировать на Земле, должен был бы вознести его на
вершину человеческого уважения. Можно было с уверенностью сказать, что он
никогда не настаивал на жестокости и преступлении по каким-то мотивам,
однако нельзя не заметить, что он никогда не настаивал на гуманизме из
высоких побуждений. Он имел исключительно научный склад ума, полностью
лишенный всякой сентиментальности, которой у него не было ни капли. Это
был практический ум, что доказывалось огромными гонорарами, получаемыми им
за профессиональные услуги. Однако я знаю, что он оперирует не только ради
денег. Я видел его за изучением научных проблем, решение которых не могло
ничего добавить к его богатству, в то время, как помещение,
предоставленное его будущим клиентам, было переполнено богачами, жаждущими
пересыпать деньги в его карман.
являлся проблемой. Я - не барсумианин, я был видом, о котором он не имел
понятия. Значит, для пользы науки было бы лучше всего, чтобы я охранялся и
изучался. Я знал многое о своей планете. Рас Тавасу нравилось выпытывать у
меня все, что я знал. Он надеялся получить некоторую информацию, которая
поможет ему решить одну из барсумианских проблем, ставивших в тупик
ученых. Но он вынужден был признать, что я тупой невежда практически во
всех областях знаний, и это потому, что земные науки пока на стадии
пеленок по сравнению с замечательным научным прогрессом в соответствующих
областях на Марсе. Он держал меня при себе еще и затем, чтобы использовать
на незначительной работе в своей огромной лаборатории. Мне был вверен
рецепт "бальзамирующей" жидкости. Меня научили, как выкачивать кровь из
тела и заменять ее на удивительное предохраняющее средство, задерживающее
разложение и не изменяющее мельчайших элементов клеток и нервов. Я изучил
также секрет нескольких капель раствора, который, будучи добавлен к
подогретой человеческой крови, оживляет и возвращает к нормальной
деятельности весь организм. Он сказал мне однажды, почему он позволил мне
изучать все это, что он держал в секрете от других, и почему он все время
удерживал меня при себе в отличие от многочисленных людей его собственной
расы, служивших ему и мне на меньших должностях и днем, и ночью.
дал, настаивая на том, что мое собственное не имеет значения и не
практично. - В течение многих лет я нуждался в ассистенте, но прежде я
никогда не чувствовал, что нашел кого-то, кто мог бы работать бескорыстно
и искренне, не имея причин уйти куда-то и разболтать мои секреты. Ты на
Барсуме уникален - ты не имеешь здесь никаких друзей или знакомых, кроме
меня. Если бы ты покинул меня, то очутился бы в мире врагов. Для всех ты -
подозрительный иностранец - убогий пария во враждебном мире. Здесь же ты
будешь занят работой с таким всепоглощающим интересом, что каждый час
принесет тебе не имеющее себе равных удовлетворение. Нет, значит,
эгоистических причин, чтобы ты покинул меня, но есть причины, чтобы ты
остался. Я не ожидаю иной верности, кроме той, которая продиктована
эгоизмом. Ты станешь идеальным ассистентом не только по тем причинам,
которые я тебе назвал, но и потому, что ты интеллигентен и смышлен. После
того, как я осторожно понаблюдал за тобой, я решил, что ты можешь служить
мне и в другом качестве - персональным телохранителем.
лабораторией, я один вооружен. Это обычно на Барсуме, где люди всех
классов, всех возрастов и обоих полов вооружены. Но многим из этих людей я
не могу доверить оружия, так как они убьют меня. Если бы я дал оружие
тому, кому могу доверять, кто знает, возможно другие завладеют этим
оружием и убьют меня. И те, кому я сегодня доверяю, завтра повернут свой
меч против меня. Нет никого, кто не желал бы уйти из этого места к своему
народу - только ты, Вад Варс, являешься исключением, потому что тебе
некуда идти. Итак, я решил дать тебе оружие!
Эриксон Стивен
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Андреев Николай