Чтение 3–й страницы книги ~Красный Ястреб~

Калькаров было гораздо больше, чем нас и наша единственная надежна -
это мобильность. Мы понимали, что лишаемся этого преимущества, взяв с
собой женщин, детей и стада, но мы верили в то, что победим. Единственной
альтернативой победе была смерть, смерть всем нам. И что еще хуже -
женщинам и детям.

Кланы собирались два дня и сейчас все были здесь: пять тысяч человек
и тысяча тысяч овец, лошадей, коров. Все же мы были богатый народ.
Предыдущие два месяца по моему приказу люди зарезали всех свиней и
закоптили мясо. Все же со свиньями идти в поход бессмысленно, они не
выдержат тягот пути.

Нам придется долго идти по пустыне. В это время года там есть вода и
трава, но все равно путь будет трудным. Мы потеряем очень много скота.
Одну овцу из десяти. А Волк утверждает, что пять из десяти.

Мы должны выехать завтра за час до восхода солнца и пройдем около
десяти миль до колодца, расположенного возле старой дороги. Странно видеть
в дикой пустыне следы большой работы людей. Хотя прошло больше пятисот лет
все еще хорошо видны дороги, остатки строений. И это несмотря на
движущиеся пески, ветры, дожди...

А для чего они тратили столько сил, столько времени на все это? Они
исчезли и их труд вместе с ними.

Мы выехали и Дождливое Облако очень часто оказывался рядом со мной.
Как всегда он смотрел на звезды.

- Скоро ты все узнаешь о них, - улыбнулся я. - Почему ты все время на
них смотришь?

- Я изучаю их, - ответил он серьезно.

- Только Знамя, которое зажгло их на небе, чтобы освещать нам путь,
знает все о звездах.

Он покачал головой.

- Нет. Я думаю, что они были на небе задолго до того, как появилось
Знамя.

- Тихо! - предостерег я его. - Не говори плохо о Знамени.

- Я не говорю плохо. Я поклоняюсь ему, я отдам за него жизнь, как и
ты, но я думаю, что звезды старше Знамени. И земля старше его.

- Знамя сделало землю, - напомнил я ему.

- Как же оно существовало, когда не было земли?

Я почесал голову.

- Об этом не спрашивают. Достаточно того, что наши отцы сказали нам
об этом. Почему ты спрашиваешь?

- Я хочу знать правду.

- Зачем она тебе?

Настала очередь чесаться Дождливого Облака.

- Ничего не знать плохо, - сказал он наконец. - Я вижу горы и хочу
знать, что за ними. Мы идем к морю. Я надеюсь, что мы дойдем до него. Там
я сделаю лодку и поплыву через море, чтобы посмотреть, что находится за
ним.

- Ты просто доплывешь до края земли и свалишься с нее вместе со своей
лодкой.

- Этого я не знаю. Ты думаешь, что земля плоская.

- А кто думает иначе? Разве мы этого не видим? Посмотри - она большая
плоская круглая тарелка.

- В центре суша, а вокруг вода?

- Конечно.

- А почему вода не стекает с края? - иронически спросил он.

Я никогда не задумывался над этим и поэтому дал ему единственный
возможный ответ.

- Знамя держит.

- Не будь дураком, брат. Ты великий воин и великий вождь. Ты должен
быть мудрым. А мудрый человек должен знать, что ничто, даже Знамя не может
удержать воду, стекающую вниз с холма.

- Может там есть земля, которая держит воду, чтобы та не стекала с
края мира.

- А что за той землей?

- Ничего, уверенно сказал я.

- А на чем держится земля?

- Она плавает в большом океане, - снисходительно объяснил я.

- А на чем держится тот большой океан?

- Не будь дураком. Я думаю, что под тем океаном второй океан.

- А на чем держится он?

Я решил, что он никогда не остановится. Лично мне не доставляет
удовольствия думать над такими вещами, совершенно бесполезными вещами. Это
просто трата времени. Но сейчас, когда он заставил меня задуматься, я
понял, что должен продолжать разговор. Я глубоко задумался и понял, как
глупы все наши представления о земле.

- Мы знаем только то, что видим сами, или то, что видели другие и
рассказали нам, - заговорил я наконец. - Что держит землю, мы не знаем,
этого никто не видел. Но несомненно, что она плавает в воздухе, как
плавают облака. Ты удовлетворен?

- Теперь я скажу тебе, что думаю я, - сказал он. - Я наблюдал за
солнцем, за луной, за звездами с тех пор, как приобрел способность думать
о чем-нибудь, кроме материнской груди. Я увидел то, что может увидеть
каждый, имеющий глаза. И солнце и луна и звезды - они круглые как
апельсины. Они все время двигаются по одним и тем же путям. Почему земля
должна отличаться от них? Конечно, она тоже кругла и движется по своему
пути. А почему она не падает я не могу понять.

Я рассмеялся и подозвал Наллу, мою сестру, которая ехала поблизости.

- Дождливое Облако думает, что земля круглая как апельсин.

- Если бы это было так, мы свалились бы с нее, - сказала она.

- Да. И вся вода стекла бы, - добавил я.

- Я чего-то не могу понять, - признал он, - и все же мне кажется, что
я прав. Мы очень многого не знаем. Налла говорит, что если бы земля была
круглая, с нее стекла бы вся вода. А вы уверены, что вода всегда стекает с
холмов вниз? Как же она попадает снова наверх?

- Снег и дождь, - быстро ответил я.

- Откуда они берутся?

- Я не знаю.

- Мы многого не знаем, - вздохнул Дождливое Облако. - Нам некогда
размышлять. Мы все время воюем. Я буду рад, что некоторые из нас смогут
сидеть спокойно и думать, когда мы сбросим Калькаров в море.

- Мы знаем, что древние знали очень много, но помогло ли им это? Я
думаю, что мы счастливее их. Они должно быть очень много работали, чтобы
создать то, что они создали и узнать то, что узнали. Но они не могли есть
больше, чем мы, спать больше, чем мы, пить больше, чем мы. И теперь они
навсегда ушли с земли. И все сделанное ими тоже ушло. И знания их забыты
навсегда.

- Когда-нибудь уйдем и мы, - сказал Дождливое Облако.

- И мы оставим столько, сколько и они для будущих поколений, -
заметил я.

- Может ты и прав, Красный Ястреб, - сказал Дождливое Облако. - И все
я не могу не думать над непонятными вещами и явлениями.

Второй переход мы тоже сделали ночью, и он был намного длиннее, чем
первый. Яркая луна освещала пустыню. Третий переход был в двадцать пять
миль, а четвертый, самый короткий, всего в десять миль. После этого мы
оставили дорогу древних и пошли прямо на юго-запад вдоль серии колодцев.
Эти переходы были совсем короткими. Вскоре мы пришли к озеру, которое наши
рабы называли Медвежьим.

Путь был хорошо нам известен и мы знали наперед, что ждет нас. Мы
знали, что сейчас нас ждет очень сложный и трудный участок пути, так как
нам придется идти по каменистой пустыне и пересечь горный хребет. От
одного источника воды до другого здесь было миль сорок пять.

Даже для одинокого всадника путь был сложным, а для громадного
каравана со стадами овец и коров, он был вообще непроходимым. Каждое
животное тащило на себе запасы еды для себя, так как мы не могли
полагаться на то, что в пустыне найдется трава, которой хватит на такой
большой караван. Но воду для всех мы, естественно тащить не могли. Мы
брали с собой воду только для женщин и маленьких детей.

Перед этим переходом мы отдыхали весь день и вышли в три часа до
захода солнца из пятидесяти лагерей в пятьдесят параллельных колонн. Все,
и мужчины и женщины и дети, были на лошадях. Маленькие дети сидели вместе
с матерями. Стада медленно двигались позади основного каравана, а за ними
ехал небольшой отряд воинов.

Сто человек ехали во главе колонны. Их обязанностью было найти место
для стоянки до прихода основного каравана и наполнить сосуды с водой.

Мы взяли с собой только нескольких рабов, которые изъявили желание не
расставаться со своими хозяевами. Большая часть рабов предпочла остаться и
мы с радостью позволили им это, так как лишний рот в таком путешествии
будет обузой, а в стране Калькаров мы быстро найдем им замену.

Через пять часов наша колонна растянулась на десять миль, но мы не
боялись нападения людей: пустыня была нашей лучшей защитой от них. Только
мы, жители пустыни, знали все пути в ней, знали, где можно найти воду,
могли существовать в этой безжалостной жесткой местности.

Но у нас были в пустыне враги и сейчас они буквально окружили наши
стада кордоном из сверкающих глаз и клыков. Это были волки, койоты,
шакалы. Иногда им удавалось схватить отбившуюся от стада овцу и корову. И
тогда несчастное животное было буквально разорвано на куски. Женщину или
ребенка тоже могла постигнуть такая судьба. и даже одинокий воин
подвергался большой опасности. Если бы эти звери сознавали свою силу,
думал я, они могли бы объединится, и тогда мы не смогли бы противостоять
им. Их было много, слишком много. Стаи в тысячи хищников постоянно
сопровождали нас. Но страх перед людьми был в их крови. Сотни лет мы
уничтожали их без жалости, и теперь только большой голод или безвыходное