секунду Нкима приостановился, наблюдая за ними, затем пустился дальше.
раздались внизу в джунглях громовые раскаты, что маленький Нкима едва не
свалился с дерева. Испустив вопль ужаса, он взлетел как можно выше и уселся,
сердито ругаясь.
пространство под деревом, на котором притаился дрожащий Нкима. В очередной
раз лев подал могучий голос, и от его оглушительно звонкого рыка-вызова
задрожала земля. Нкима глянул вниз и перестал вдруг браниться. Вместо этого
он принялся возбужденно подпрыгивать, верещать и гримасничать. Лев Нума
посмотрел наверх, и тогда произошло нечто странное. Обезьянка перестала
верещать и издала низкий своеобразный крик. Глаза льва, зловеще сверкавшие,
приобрели новое, почти нежное выражение. Он выгнул спину и принялся тереться
боком о ствол дерева, а из свирепой пасти послышалось тихое мурлыканье.
Тогда маленький Нкима поспешно рванулся вниз сквозь листву, совершил
последний проворный прыжок и свалился на густую гриву царя зверей.
деятельность. Бедуины уже не пили свой кофе; карты белых были отложены в
сторону, а воины племени галла больше не играли в минкалу.
помощью Зоры и Рагханата Джафара выдавая боеприпасы веренице проходящих мимо
них вооруженных людей. Мигель Ромеро и двое других белых следили за
распределением груза между носильщиками. Свирепый чернокожий Китембо
неустанно сновал среди своих людей, подгоняя припозднившихся с завтрака и
сбивая получивших боеприпасы в отряды. И только шейх Абу Батн праздно сидел
в компании своих обожженных солнцем воинов. Они, пребывающие всегда в полной
боевой готовности, с презрением наблюдали за беспорядочной суетой своих
спутников.
Твои ребята и десять аскари будут охранять лагерь.
Тарзан. Я все сто раз перепроверил прежде, чем выбрал это место для базового
лагеря. У меня есть сведения, что он здесь давно не появлялся, -- пустился
на дирижабле в какую-то дурацкую экспедицию да и сгинул. Я почти уверен, что
он погиб.
собрал соплеменников в некотором отдалении от остальных участников
экспедиции и завел с ними негромкий разговор. Они были из племени базембо, и
Китембо, их вождь, говорил с ними на родном наречии.
незапамятных времен бывшую домом для его народа; а поскольку Китембо
наследовал титул вождя, но не хотел мириться с господством захватчиков, те
сместили его, посадив на трон послушную марионетку.
исчадием ада, но в сотрудничестве со Зверевым он увидел возможность
отомстить британцам; поэтому-то он собрал вокруг себя множество
соплеменников, примкнувших к экспедиции, которая, по заверению Зверева,
должна была навсегда освободить землю от оккупантов и наделить Китембо еще
большей властью, нежели та, которой обладали вожди базембо.
данному предприятию. Англичане основательно подорвали его власть и влияние,
и теперь воины, некогда раболепствовавшие перед ним, осмеливались в открытую
сомневаться в его полномочиях. Люди не роптали, пока все шло своим чередом:
короткие переходы, мирные тихие стоянки и обильная пища в обществе
чернокожих с западного побережья и членов других племен, бывших менее
воинственными, чем базембо, и выполнявших роль носильщиков и слуг; но
теперь, когда впереди замаячила реальная опасность, кое-кто решил
поинтересоваться, какую выгоду сулит это им, не желая, очевидно, рисковать
своей шкурой для удовлетворения амбиций или антипатий как белого Зверева,
так и черного Китембо.
своими воинами, суля им, с одной стороны, наживу, а с другой, -- жестокую
кару, предлагая тем самым выбирать между послушанием и мятежом.
смутили бы Зверева и остальных белых участников экспедиции, понимай они
диалект базембо; но наиболее весомым аргументом в пользу подчинения приказам
Китембо являлся, видимо, неподдельный страх, все еще испытываемый
большинством его соплеменников перед своим безжалостным вождем.
племен и значительное число носильщиков, нанятых в обычном порядке для
сопровождения того, что официально именовалось научной экспедицией.
двум причинам: во-первых, из-за жажды наживы, во-вторых, из-за ненависти ко
всем белым в лице англичан, утвердивших свое господство в Египте и даже в
отдаленных пустынях, которые они считали своими исконными землями.
считалось, благородными гуманистическими побуждениями, хотя, если не кривить
душой, их лидер чаще говорил им о приобретении богатств и власти, нежели об
идеалах братства и счастье пролетариата.
Опара выступила разношерстная, но, тем не менее, грозная экспедиция.
глаз с фигуры Питера Зверева, пока тот не скрылся из виду в темном лесу.
на опасное дело, или же...
Джафара.
возвращается ко мне.
взором.
палатке.
он понимает в любви или в красоте? Только я могу оценить вас, прекрасный
утренний цветок. Со мной вы познаете удивительное блаженство идеальной
любви, ибо я знаток этого искусства. Животное, подобное Звереву, может
только унижать вас.
постаралась скрыть от глаз индуса, так как понимала, что экспедиция ушла
неизвестно на сколько дней и что в течение этого времени она и Джафар будут
практически одни в лагере, за исключением горстки диких чернокожих воинов,
чье отношение к делам такого рода нельзя было предвидеть; но, тем не менее,
она была преисполнена решимости недвусмысленно положить конец его
притязаниям.
привела не жажда любовных утех, и если Зверев узнает о том, что вы мне
сказали, он убьет вас. И больше со мной на эту тему не заговаривайте.
полузакрытые глаза были прикованы к глазам девушки. Так они стояли друг
против друга секунд двадцать, и Зора Дрынова ощутила, что ее охватывает
слабость и она близка к капитуляции. Усилием воли она попыталась перебороть
это ощущение, сопротивляясь воле индуса. Наконец она отвела взгляд. Она
одержала победу, но победа принесла ей слабость и дрожь, как бывает после
ожесточенной физической схватки. Поспешно отвернувшись, она торопливо пошла
к своей палатке, не смея оглянуться, опасаясь вновь встретиться взглядом с
глазами Рагханата Джафара -- двумя хищными злобными омутами; поэтому Зора и
не заметила сальной улыбки удовлетворения, искривившей чувственные губы
индуса, как и не услышала фразы, повторенной им шепотом: "В этом не будет
необходимости".
окаймляющих нижнюю границу пустынного плато, за которой таились древние
руины Опара, а в это же самое время далеко на западе к базовому лагерю
заговорщиков приближался Уэйн Коулт. На юге, восседая на спине громадного
льва, продолжала свое путешествие маленькая обезьянка, которая, чувствуя
свою полнейшую безнаказанность, осыпала пронзительными оскорблениями всякого
обитателя джунглей, встречавшегося им на пути; а грозный хищник, исполненный
презрения ко всем меньшим существам, высокомерно шагал навстречу ветру,
осознавая свое неоспоримое превосходство. Пасущееся на его пути стадо
антилоп, почуяв резкий запах льва, заволновалось, но стоило ему оказаться в
их поле зрения, как они всего лишь отбежали в сторону, уступая дорогу, и, не
страшась присутствия хищника, вновь принялись щипать траву, ибо лев Нума был
сыт, и травоядные поняли это, как понимают дикие животные то, чего не может
понять человек с его притупленными органами чувств.