Раз вы уже стоите, то дослушаете меня стоя. - Те, кто собирался сесть, на
мгновение в замешательстве замерли, и, когда они со смущенным видом
выпрямились, Элайда продолжила: - Я не слышала ни слова о поисках той
женщины и ее спутников.
знали, кого она имеет в виду. А самой Элайде с каждым днем все труднее
становилось даже мысленно упоминать имя прежней Амерлин. Та женщина виновата
во всех ее трудностях. Во всех!
распустили слух о ее казни.
та не добавила запоздалого обращения "матушка", но голос ее был безмятежен,
чтобы не сказать небрежен.
побега. И в том, и в другом случае я слышала лишь жалобы на затруднения.
Вероятно, ежедневная епитимья придаст тебе усердия, дочь моя. Напиши, какое
наказание кажется тебе подходящим, и представь записку мне. Если я сочту
епитимью... не слишком строгой, она будет увеличена втрое.
Элайду. Под пристальным взором Амерлин Джолин открыла было рот, но ничего не
сказала и в конце концов присела в глубоком реверансе.
смирением. Но сейчас и этого довольно.
бежавших, когда низложили ту женщину, означало возвращение в Башню Голубых.
И Элайда была уверена, что никогда больше не сможет положиться ни на одну из
Голубых сестер. Вдобавок она знала, что никогда не заставит себя поверить
той, которая бежала вместо того, чтобы приветствовать ее возвышение. Но в
Башне не должно быть раскола, она должна вновь стать единой.
спокойным, но она нервно облизнула губы, когда по лицу Элайды прошло облачко
раздражения, и добавила: - Мать.
представишь мне записку с изложением всего тобою сделанного, в том числе и
обо всех мерах предосторожности, предпринятых, чтобы мир не узнал о распрях
в Башне. - Последнее было чрезвычайно важно - пусть на престоле новая
Амерлин, но мир должен видеть Башню единой и сильной, как всегда. - Если
тебе недостаточно времени на порученную работу, тебе, вероятно, лучше
отказаться от своего места Восседающей от Красных в Совете. Мне стоит
подумать над этим.
Требуемый вами доклад будет у вас завтра же. Уверена, многие вскоре
вернутся.
исхода, но Башня должна быть сильной, должна! Тем не менее указание Элайды
было принято к исполнению. Тревога читалась в глазах всех - но не Алвиарин.
Если Элайда готова строго отчитать кого- то из своей прежней Айя и даже
пригрозить, а с Зеленой сестрой, бывшей с ней заодно с самого первого дня,
обращение стало суровей некуда, то, вероятно, они допустили ошибку,
обращаясь с новой Амерлин будто с неодушевленным парадным портретом. Пусть
на Престол Амерлин ее усадили они, но отныне она - Амерлин. Еще несколько
примеров в назидание в ближайшие дни, и они все усвоят. Если потребуется,
Элайда вобьет это в голову каждой - она готова подвергнуть наказанию любую,
даже всех, пока они не взмолятся о пощаде.
Элайда, не обращая внимания на то, что присутствующие отводят взоры в
сторону. - Тайренские солдаты, посланные туда тем самым мужчиной, который
овладел Тирской Твердыней. - Шимерин стиснула пухлые руки, Теслин
вздрогнула. Одна Алвиарин оставалась холодно- спокойной, точно замерзший
пруд. Элайда вскинула руку и указала на картину, где двое мужчин бились
молниями: - Смотрите сюда. Смотрите! Иначе вы у меня все до единой на
четвереньках будете полы мыть! Если у вас не хватает духу посмотреть на
рисунок, то найдется ли у вас мужество встретить неизбежное? Башне не нужны
трусы!
разнервничавшиеся девчонки, а не Айз Седай. Алвиарин единственная из всех
бестрепетно взглянула на рисунок, и одна она казалась нисколько не
взволнованной. Шимерин ломала руки, слезы выступили у нее на глазах. С
Шимерин придется разобраться.
стегали точно кнутом. Да и у нее самой скрутило живот, она боялась, что ее
стошнит. Она ухитрилась не выдать своего состояния и продолжила - слова
вылетали, как камни из пращи: - Мужчина, обреченный сойти с ума, а перед
своей гибелью он наведет ужас на мир, обрушив на него Силу. И даже более
того. Из-за него Арад Доман и Тарабон и все земли между ними горят в огне
бунтов. Если войну и голод в Кайриэне нельзя напрямую связать с ним, то
несомненно он - зачинщик той войны, что грозит разразиться в еще больших
масштабах, войны между Тиром и Андором! А ведь Башне нужен мир! В Гэалдане
какой-то спятивший шайнарец вещает о нем, собирая толпы, разогнать которые
не под силу армии Аллиандре. Величайшая угроза Башне, большей опасности миру
никогда не грозило, а вы не в силах заставить себя говорить о нем? Даже на
картину взглянуть не можете?
будто у них языки к н°бу примерзли. Большинство не сводило глаз с
изображения молодого человека - точь-в- точь загипнотизированные змеей
птицы.
этот юноша, такой простодушный и невинный с виду, стоял рядом с ней, на
расстоянии вытянутой руки. И она не поняла, кто он. Ее предшественница знала
- и одному Свету ведомо, сколь давно ей было обо всем известно! И, зная, она
позволила ему оставаться на воле. До бегства та женщина многое рассказала.
Подвергнутая суровому допросу, она говорила такое, чему Элайда никак не
могла поверить. Ведь если Отрекшиеся и вправду на свободе, может быть
потеряно вс°. Однако каким-то образом та женщина ухитрилась уклониться от
некоторых ответов. А потом, прежде чем Элайда успела расспросить ее вновь,
она сбежала. Та женщина и Морейн. Та женщина и эта Голубая знали вс°. Их
обеих Элайда намерена заполучить в Башню. И они расскажут вс°, что им
известно, до последней крупицы. Но прежде чем Элайда закончит, они на
коленях будут умолять ее о смерти. Слова застревали в горле, но Элайда
заставила себя продолжать: - Дочери мои, Ранд ал'Тор - Возрожденный Дракон.
- Колени у Шимерин подогнулись, и она тяжело осела на пол. Да и koe у кого
еще ослабели ноги. Взор Элайды обдал их презрением. - В этом нет никаких
сомнений. О нем говорится в Пророчествах. Темный рвется на свободу из своего
узилища, близится Последняя Битва, и Дракон Возрожденный должен встретить
его, иначе мир обречен на вечный огонь и разрушение, пока вращается Колесо
Времени. И он, дочери мои, разгуливает на свободе. Где он, мы не знаем. Нам
известно с дюжину мест, где его нет. В Тире его уже нет. Его нет и здесь, в
Башне, - надежно огражденного от Силы, как тому следует быть. Он обрушился
на мир ураганом, и мы обязаны остановить смерч, если есть хоть какая-то
надежда пережить Тармон Гай'дон. Он должен быть в наших руках, и мы
позаботимся, чтобы он сразился в Тармон Гай'дон. Или кто-то из вас полагает,
что он добровольно пойдет навстречу своей предвозвещенной гибели, дабы
спасти мир? Мужчина, который уже, должно быть, сходит с ума? Мы обязаны
подчинить его себе!
который так раздражал Элайду, и она оборвала Хранительницу Летописей злым
взглядом:
вдруг Запустения. Это намного важнее, чем отыскать Илэйн или Галада, даже
важнее поимки Мазрима Таима. Вы найдете его. Найдете! В следующую нашу
встречу каждая должна быть готова подробно изложить мне, что ею
предпринимается для розысков. А теперь оставьте меня, дочери мои.
матушка", и все чуть ли не бегом двинулись к выходу. Джолин поддерживала под
руку еле державшуюся на ногах Шимерин. Пожалуй, Желтая сестра как раз
подходит для следующего урока прочим. Другие понадобятся, чтобы никто не
сумел отступить, а Шимерин слишком слаба, ей нельзя оставаться в этом
совете. Разумеется, дни этого совета в любом случае сочтены: Восседающие
должны выслушивать волю Амерлин и тут же бросаться исполнять ее.
Алвиарин была первой, самой первой, кто выслушал и согласился с обвинениями
против предшественницы Элайды. И Алвиарин прекрасно понимала, почему она, а
не кто-то из Красных носит палантин Хранительницы Летописей. Красная Айя
единодушно поддерживала Элайду, чего нельзя сказать о Белой, а без полной
поддержки Белой многие из остальных могли не склониться к мнению заговорщиц.
При ином исходе Элайда сидела бы не на Престоле Амерлин, а в темнице. Именно
так все обернулось бы. А то и хуже - тогда ее головой, украшающей пику,
забавлялись бы вороны. Алвиарин не так просто запугать, как прочих. Если ее
вообще можно запугать. В твердом взгляде Алвиарин Элайда видела тревожащий
ее огонек - Хранительница Летописей считала себя равной ей.
тут же присела в низком реверансе - белая юбка с семью цветными полосами на
подоле кругом легла на пол. Судя по широко раскрытым голубым глазам и по
Херберт Фрэнк
Земляной Андрей
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Трубников Александр
Никитин Юрий