коридор.
тысячелетия вперед! И я узнаю, на сколько тысячелетий. И тогда...
наоборот, упрочилась слава молчуна, который лишнего слова не скажет. Он, в
свою очередь, взглянул на мое изумленное лицо и рассмеялся.
Когда-нибудь...
появилась серия коротких статей, которые, по словам специалистов,
совершили в физике настоящий переворот, более значительный даже, чем
квантовая теория. Затем, в июне, как гром с ясного неба, всех потрясла
основная работа Поля, поставившая под сомнение принцип сохранения энергии,
а также теорию относительности, как общую, так и частную, и попутно
ниспровергавшая принцип неопределенности Гейзенберга и принцип исключения
Паули. В этой работе Поль демонстрировал бесконечную сложность так
называемых элементарных частиц и выдвигал гипотезу о существовании еще не
открытых излучений, которые распространяются гораздо быстрее света. Против
него ополчился весь научный мир. Физики и математики всех стран
объединились, чтобы разгромить Поля. Но он предложил серию абсолютно
неопровержимых решающих опытов, и даже злейшие враги вынуждены были
признать его правоту. Теоретически он продолжал считаться молодым ученым
Атомного центра в Клермоне. Практически он был физиком N 1 всей Земли.
воскресенье мы отправлялись с ним в горы. На обратном пути после одной из
таких прогулок Поль наконец заговорил. Он пригласил меня к себе. Его
рабочий стол был завален рукописями. Видя, что я направляюсь к столу, Поль
хотел было меня удержать, но потом весело рассмеялся.
математические формулы, а непонятный, странный алфавит.
им, чем вашими буквами. К ним я так и не мог до конца привыкнуть.
он сказал:
пеленок. Я по-прежнему Поль Дюпон. Но в то же время я Орк Акеран,
Верховный Координатор эпохи Великих Сумерек. Нет, я не сошел с ума, -
продолжал он. - Хотя я прекрасно понимаю, что эта мысль может у тебя
появиться. Однако выслушай меня, я хочу наконец кое-что объяснить.
он встретился с Полем Дюпоном, ты прочтешь когда-нибудь в этой рукописи.
Историю Поля Дюпон ты и так знаешь не хуже меня, во всяком случае, вплоть
до той знаменитой августовской ночи. Поэтому я начну с того момента, когда
я в разгар грозы стоял возле генератора.
внезапно воздух резко насытился электричеством и как я приказал Мальте
уходить. ЕСЛИ бы он не послушался, возможно, он сейчас был бы великом
физиком, а я так и остался бы рядовым инженером. Хотя, с другой стороны,
не знаю, достаточно ли развит его мозг, чтобы вместить сознание Орка.
Итак, не успел я отойти от генератора, как меня залил поток яркого света.
Ты его видел издали, и он показался тебе фиолетовым. Механику тоже. Но для
меня он был синим. Удивленный, я остановился. Свет медленно пульсировал. Я
чувствовал головокружение, казалось, я ничего не вижу и могу парить над
землей. И вдруг я с ужасом увидел в воздухе прямо перед собой неясную,
призрачную человеческую фигуру. Она коснулась меня. О, как передать тебе
это странное ощущение прикосновения изнутри! Вот тогда-то я и крикнул:
"Нет! Нет!". Затем все во мне взорвалось, словно мозг распадался на атомы,
словно я умирал и боролся со смертью. Помню только, как яростная воля к
жизни вспыхнула во мне, а потом - бездонная тьма.
чувство, что я тебя узнаю, и в то же время не узнаю. Вернее, я знал, что
ты - Перизак, но одновременно знал, что ты должен быть Кельбиком, хотя ты
на него совершенно не похож. В моей памяти боролись два воспоминания, одно
- о грозовой ночи, и другое - о ночи великого опыта, который я проводил,
когда... когда с Орком случилось это несчастье, для меня до сих пор
необъяснимое. Тебе, наверное, приходилось видеть очень яркие сны, после
которых спрашиваешь себя, по является ли реальная жизнь сновидением, а сон
явью? Ну так вот, нечто подобное происходило со мной - с той лишь
разницей, что это чувство не исчезало! Понимаешь, я знал, что был Полем
Дюпоном, и в то же время знал, что был Орком.
то есть "Где я?", как и полагается в подобных случаях. И я был очень
удивлен, что ты меня не понимаешь, Ты следишь за моей мыслью? Во мне два
человека. Я Орк-Дюпон или Дюпон-Орк, как тебе угодно. У меня одно
сознание, одна жизнь, но две различные памяти, которые слились. Память
Поля, твоего друга, инженера-электрика, встретилась с памятью Орка,
Верховного Координатора. Для Поля это произошло в 1972 году, а для Орка...
Дорого бы я дал, чтобы это определить! Очень быстро я сообразил, что
личность Орка надо скрывать-иначе меня бы просто заперли в сумасшедший
дом. Мне нужно было подумать, поэтому я симулировал переутомление и взял
отпуск. Я решил заново прослушать курс физики, чтобы потом понемногу
открывать людям свои знания-знания Орка! Разумеется, я мог делиться с вами
только крохами: если бы я открыл все, ваша цивилизация не выдержала бы
подобного удара.
анализа, наши социологи пользуются им испокон веков, и он входит у нас в
курс обязательного обучения во всех университетах как один из элементов
общей культуры. Я обнаружил, что большая часть тех открытий, которые я
намеревался обнародовать, так или иначе будут сделаны вашими теоретиками и
экспериментаторами в течение ближайших десятилетий. Поэтому, слегка
ускорив прогресс, я не нарушу общего закона развития. Остальные знания
останутся при мне и уйдут вместе со мной. К тому же многого вы просто не
сможете понять, и вовсе не из-за недостатка интеллекта, а изза отсутствия
материальной основы. Таким образом, я ничем существенно не изменю ваше
будущее, которое для меня - бесконечно далекое прошлое.
Разве что...
Каждый раз по возвращении мы встречались с Полем. Он больше ничего не
публиковал, зато лихорадочно работал в своей частной лаборатории,
построенной по его указаниям. За время моей второй поездки он женился на
Анне, молодой студентке физического факультета, а за время третьей у них
родился сын. Катастрофа произошла, когда я вернулся в четвертый раз.
лабораторию Поля. Она стояла на невысоком холме в уединенном месте, в
нескольких километрах от города. Когда я уже сворачивал с шоссе на боковую
дорогу, в глаза мне бросилась крупная надпись на щите: "Въезд воспрещен!
Опасно для жизни!"
относится. Но едва я выехал на лужайку перед домом, как волосы встали у
меня на голове дыбом и длинная фиолетовая искра проскочила между рулем и
приборной доской. Я резко затормозил. Всю лабораторию заливал дрожащий
фиолетовый свет, который я сразу узнал. За стеклом большого окна я увидел
высокую фигуру Поля. Он поднял руку, то ли приказывая остановиться, то ли
прощаясь со мной. Фиолетовое сияние сделалось вдруг ослепительным, и я
зажмурился. Когда я снова открыл глаза, все уже вошло в норму, но у меня
было предчувствие, что случилось нечто непоправимое. Я выскочил из машины
и плечом высадил дверь, запертую на ключ. Изнутри повалил густой дым,
поднимаясь клубами в безоблачное небо. Лаборатория горела. С трудом
отыскал я Поля: он лежал рядом с каким-то странным аппаратом. Я наклонился
над своим другом: он был, видимо, мертв, на губах его застыла улыбка.
Возле него недвижно лежала Анна.
дому его длинный тяжелый труп. Едва успел я уложить его рядом с женой на
траву, как в доме раздался глухой взрыв, и пламя вмиг охватило все здание.
Я уложил их в машину и на предельной скорости помчался в городскую
больницу, хотя надеяться можно было только на чудо. Увы, чудес не бывает!
Они оба были мертвы.
тщательнейшее расследование, переворошили и просеяли на пожарище весь
пепел, но ничего не обнаружили. У себя в лаборатории я нашел толстую
рукопись в запечатанном конверте. Накануне Поль сам принес этот пакет и
вручил моему ассистенту. Эти страницы вы прочтете.
Великих Сумерек, который пока еще необъяснимым способом был перенесен в
такое далекое прошлое, что мы, люди Эллеры, - по-вашему Земли, - не знаем
об этом времени почти ничего.
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Верещагин Олег
Панов Вадим
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия