Мертон.
справимся.
драматический эпизод гонки, и произойдет он как раз над линией полуночи на
спящей Земле.
парусом, чтобы волноваться из-за "Арахны" и "Санта-Марии".
теряющегося во тьме пластика, освещенного лишь узким лучом прожектора да
сиянием далекой Луны. Отныне и на протяжении почти половины околоземной
орбиты надо держать всю эту огромную плоскость ребром к Солнцу. В
ближайшие двенадцать-четырнадцать часов парус будет только помехой - ведь
яхта пойдет навстречу Солнцу, и его лучи могут отбросить ее назад. Жаль,
что нельзя совсем убрать парус, пока он не понадобится вновь. Еще никто не
придумал, как это сделать.
кончится затмение Солнца; лучи ударят в паруса, и плывущие по инерции яхты
опять оживут. Это будет критическая минута для "Арахны" и "Санта-Марии",
для всех участников.
Совсем близко друг от друга, от силы их разделяют три мили.
- это Солнце вынырнуло из Тихого океана. На миг парус и фалы стали алыми,
потом золотыми, потом ослепительно белыми: наступил день. Стрелки
динамометров самую малость оторвались от нуля. "Диана" по-прежнему была
почти совсем невесомой; солнечный ветер дул в лоб, и ускорение упало до
миллионных долей G.
паруса, которые мучительно медленно расправлялись, ощутив первое легкое
дуновение солнечного ветра. Меньше двух миль теперь разделяло яхты.
Наверно, все телевизионные экраны на Земле сейчас показывают эту
затянувшуюся драму.
и сойти, уступив другому путь, но они не пошли на это - слишком много
поставлено на карту: деньги, слава, престиж.
"Санта-Мария" столкнулись.
как во сне, заколыхались, переплетаясь, длинные фалы. Как ни занят был
Мертон своими снастями, он не мог оторвать глаз от этой неслышимой,
растянутой во времени катастрофы.
сливаться в одну сплошную, нерасчленимую массу. Это длилось минут десять,
наконец обе капсулы вырвались на волю и пошли в разные стороны,
разминувшись в каких-нибудь ста ярдах друг от друга. Спасательные катера
со светящимися хвостами реактивных струй ринулись вдогонку за ними.
этих ребят, которые в самом начале гонки все испортили друг другу; ничего,
они молодые, будет еще случай показать себя".
Мертон усомнился в конструкции "Солнечного луча", как только увидел его;
теперь сомнения оправдались.
лавировать. Вместо того чтобы повернуться ребром к Солнцу, огромное кольцо
смотрело на него всей плоскостью, и яхту погнало обратно почти с
предельным ускорением.
столкновение, потому что винить надо только себя. Впрочем, вряд ли
кто-нибудь сочувствует сейчас безнадежно отставшим от строя поселенцам. Уж
больно они зазнаются там, на Марсе, - поделом им!
миль, может и догнать.
другую, прошли без приключений. На этой части орбиты, где идешь без тяги,
делать особенно нечего. Но Мертон не томился, считая часы. Он успел
вздремнуть, дважды поел, сделал записи в бортовом журнале, два-три раза
участвовал в радиоинтервью. Изредка вызывал другие яхты, обмениваясь
приветствиями и шутками со своими соперниками. А вообще, его вполне
устраивал этот отдых в невесомости, вдали от всех земных забот. Давно он
не был так счастлив. Мертон чувствовал себя властелином своей судьбы,
насколько это вообще возможно в космосе: он вел яхту, в которую вложил
столько ума и души, что она стала как бы частью его самого. Следующий
несчастный случай произошел, когда они проходили между Землей и Солнцем.
Здесь начиналась та часть орбиты, где дул попутный солнечный ветер. Мертон
увидел, как парус "Дианы" после поворота расправляется под напором лучей.
Ускорение, упавшее до тысячных долей G, стало возрастать, но требовался
еще не один час, чтобы оно достигло наибольшей величины.
появлялась тяга, всегда была для яхт критической, и "Паутина" не выдержала
испытания.
громкость, расслышал тревожную новость: "Внимание! У "Паутины" биение!" Он
поспешил к перископу и направил его на огромный круглый парус соперника,
но в первый миг не заметил никакой перемены. Конечно, трудно все
рассмотреть, когда объект обращен к тебе почти ребром и ты видишь узкий
эллипс, однако в конце концов он убедился, что по парусу медленно ползет
грозная рябь. Если команда не сумеет ее унять осторожным, точно
рассчитанным подергиванием фалов, парус сам себя разорвет в клочья.
что биение прекратилось. Вдруг пластик лопнул где-то посередине. Под
напором лучей брешь неуклонно росла и лоскутья вытягивались, будто струйки
дыма над костром. Через четверть часа остались только радиальные
лонжероны, на которых была натянута исполинская паутина. Снова зарево
ракет: катер пошел на перехват капсулы с удрученной командой.
вызывая Мертона на разговор.
Вот мне тут, впереди, в самом деле неуютно.
соперника, и разрыв этот обещал вскоре стать еще больше.
слышно - он не признает себя побежденным.
четверть миллиона миль многое может случиться.
околоземной орбите и проходили линию старта, - правда, на тысячи миль выше
благодаря дополнительной энергии, которую им отдали лучи Солнца. Мертон
тщательно замерил координаты остальных яхт и сообщил данные вычислительной
машине. Итог, полученный для "Вумеры", показался ему таким
неправдоподобным, что он тотчас все проверил снова.
скоростью.
выяснить, в чем дело. Слишком тонкие снасти "Вумеры" лопнули. И теперь
один парус, сохраняя свою форму, летел в космосе, словно влекомый ветром
платок. Два часа спустя он пронесся мимо "Дианы" меньше чем в двадцати
милях; но задолго до этого австралазийцы присоединились к тем, кто
собрался на катере коммодора.
"марсиане" не сдавались, но при таком отставании - около тысячи миль - они
уже не представляли угрозы для лидеров гонки.
"Дианы", и все-таки он нервничал на втором витке, когда вновь наступило
затмение, а затем опять начался долгий, медленный дрейф против солнечного
ветра.
участвовали в гонках. До тех пор им не удавалось победить. Но ведь их
соотечественник Петр Николаевич Лебедев в начале двадцатого столетия
первым открыл световое давление солнечных лучей. Естественно, что они
упорствуют. Дмитрий, наверно, задумал что-нибудь эффектное.
эту минуту с досадой читал только что поступившую радиограмму. Она
пролетела больше ста миллионов миль от цепочки солнечных обсерваторий,
которые кружили высоко над пылающей поверхностью светила. И она принесла
самые неприятные вести.
профессором астрофизики в Гарварде) они не были такой уж неожиданностью.
Еще никогда гонки не устраивали так поздно; было много всяких задержек,
решили все-таки рискнуть - и, похоже, проиграли...
энергии миллиона водородных бомб. В любую секунду мог произойти чудовищный
взрыв, известный под названием "солнечная вспышка". Со скоростью миллионов
миль в час незримый огненный шар во много раз больше Земли оторвется от
Солнца и уйдет в космос.
Земли. Если же нет, ему понадобится чуть больше суток, чтобы достичь ее.
Космические корабли защищены мощными магнитными экранами, но легкие
Акунин Борис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Грабб Джеф
Суворов Виктор
Смоленский Вадим