Чтение 21–й страницы книги ~Сирены Титана~

Все это было так печально. Но это было прекрасно.

Беатриса Румфорд жила одна в румфордовском Тадж-Махале.

Встречи с сыном беспокоили ее гораздо больше, чем Константа. В совершенно непредсказуемые дни, с неравными интервалами, Хроно переплывал пролив, являлся во дворец, облачался в какой-нибудь из костюмов Румфорда, объявлял матери, что сегодня ее день рождения, и весь день развлекал ее ленивой, неспешной, вполне цивилизованной беседой.

К концу дня Хроно надоедала н одежда, и мать, и цивилизация. Он с яростью срывал с себя костюм, издавал клич синих птиц и с размаху бросался в Море Уинстона.

Пережив празднование очередного "дня рождения", Беатриса обычно втыкала весло в песок в том месте, которое было видно с ближайшего берега, и поднимала на нем простыню - белый флаг.

Это был сигнал для Малаки Константа, означавший, что она очень просит его как можно скорее приплыть и помочь ей прийти в себя.

А когда Констант спешно являлся на этот зов отчаяния, Беатриса всегда встречала его одними и теми же словами, стараясь утешить себя:

- По крайней мере,- говорила она,- он не маменькин сынок. По крайней мере, у него хватило величия души, чтобы выбрать самые благородные, самые прекрасные существа из всех, какие здесь водятся.

И вот простыня - сигнал бедствия - развевалась на берегу.

Малаки Констант пустился в путь в долбленке. Золоченая лодка, доставшаяся им вместо с дворцом, давным-давно рассыпалась в прах.

Констант был одет в старый купальный халат из голубой шерсти, оставцшйся от Румфорда. Он нашел его во дворце и взял, когда костюм Звездного Странника вконец износился. Халат был его единственным одеянием, да и надевал он его только когда навещал Беатрису.

В долбленке у Константа лежали шесть яиц ржанки, две кварты дикой титанической клубники, трехгаллонный торфяной горшок с перебродившим молочком маргариток, бушель семян титанических маргариток, восемь книг, которые он брал почитать из дворцовой библиотеки, насчитывавшей сорок тысяч томов, и самодельная метла с самодельным совком для мусора.

Констант вел натуральное хозяйство. Он выращивал. собирал и делал своими руками все, что ему было нужно. И необычайно этим гордился.

Беатриса не нуждалась в помощи Константа. Румфорд оставил в Тадж-Махале грандиозные запасы земной еды и земных напитков. У Беатрисы всего было вдоволь, и запасы были неистощимы.

Констант вез Беатрисе местные лакомства только потому, что гордился своим искусством лесного жителя и сельского хозяина. Он очень любил показать, какой он замечательный добытчик.

Это стало для него необходимостью.

Констант прихватил с собой щетку и совок по той причине, что во дворце у Беатрисы всегда накапливались кучи отбросов. Беатриса сама никогда не занималась уборкой, так что Констант пользовался случаем и убирал мусор, когда бывал у нее в гостях.

Беатриса Румфорд была жилистой, одноглазой, темнокожей старой леди с золотыми зубами - сухой и крепкой, как спинка стула. Но ни физический урон, ни пережитые страдания не могли скрыть благородства старой леди - сразу был виден высокий класс.

Каждому, кто понимал, что такое поэзия, смертность и чудо, гордая подруга Малаки Константа со своими высокими скулами показалась бы прекрасной, насколько это возможно для человеческого существа.

Не исключено, что она слегка повредилась в рассудке. На Луне, где кроме нее, жили только два человека, она писала книгу под названием "_Истинный_смысл_жизни_в_Солнечной_системе_". Это было опровержение теории Румфорда, который утверждал, что цель существования человечества в Солнечной системе - помочь застрявшему на Титане гонцу с Тральфамадора снова отправиться в путь.

Беатриса начала писать книгу, когда сын покинул ее и ушел жить к синим птицам. Рукопись, написанная ее рукой, теперь занимала тридцать восемь кубических футов в комнатах Тадж- Махала.

Каждый раз, когда Констант ее навещал, она читала ему вслух новые главы.

Сейчас она как раз читала вслух, сидя в старом кресле Румфорда, а Констант бродил по двору. Беатриса была закутана в белое с розовым покрывало с кровати, которое тоже осталось во дворце. В пушистую ткань были вплетены буквы: "_Богу_все_ _равно_".

Это было собственное покрывало Румфорда.

Беатриса читала, не останавливаясь, словно пряла нить из доводов против воображаемого могущества Тральфамадора.

Констант не прислушивался. Он просто с удовольствием слушал голос Беатрисы - звучный, торжествующий. Он спустился в бассейн и отвинчивал крышку клапана, чтобы спустить воду. Вода превратилась в нечто похожее на гущу горохового супа - так в ней расплодились титанические водоросли. Каждый раз, приезжая к Беатрисе, Констант вступал в бежнадежное единоборство с этой массой зеленой тины.

- Я не стану отрицать,- читала вслух Беатриса,- что воздействие Тральфамадора действительно ощущалось на Земле. И все же - те люди, которые служили исполнителями воли Тральфамадора, исполняли ее настолько в свом личном стиле, что можно смело сказать - Тральфамадор практически не имел к этому никакого отношения.

Констант, сидя в бассейне, приложил ухо к открытому клапану. Судя по звуку, вода едва просачивалась.

Констант выругался. Румфорд унес с собой важнейшую тайну, а вместе с Сэло она умерла - как им удавалось, пока они здесь жили, сохранять бассейн в такой кристальной чистоте С тех пор, как этим занимался Констант, водоросли постепенно заполонили бассейн Дно и стенки бассейна заросли покрывалом скользкой слизи, а три статуи на дне - три сирены Титана были погребены под студнеобразной зеленой массой.

Констант знал, какую роль сыграли три сирены в его жизни Он об этом читал - и в "_Карманной_истории_Марса_", и в "_Авторизованной_Библии_под_редакцией_Уинстона_Найлса_Румфорда_" Эти три невиданные красавицы теперь его не особенно трогали - разве что на поминали, что были времена, когда секс его еще тревожил.

Констант выбрался из бассейна

- Каждый раз стекает все хуже,- сказал он Беатрисе.- Придется откапывать и чистить трубы

- Вот как?- сказала Беатриса, отрывая глаза от рукописи.

- Да, вот так,- сказал Констант.

- Ладно, делай то, что нужно делать,- сказала Беатриса.

- В этом вся история моей жизни,- сказал Констант

- Мне только что пришла мысль, которую непременно надо записать,- сказала Беатриса.- Непременно надо, пока она не ускользнула.

- Если она побежит в мою сторону, я стукну ее совком,- сказал Констант.

- Погоди, помолчи минутку,- сказала Беатриса.- Дай мне сосредоточиться, найти нужные слова.

Она встала и ушла во дворец, чтобы ее не отвлекал ни Констант, ни кольца Сатурна.

Она долго смотрела на громадный портрет ослепительно чистой девочки в белом, держащей в поводу собственного белоснежного пони.

Беатриса знала, кто это. На картине была прибита бронзовая дощечка с надписью: "Беатриса Румфорд в детстве".

Контраст был поразительный - контраст между маленькой девочкой в белом и старой женщиной, которая ее разглядывала.

Беатриса резко повернулась спиной к портрету, снова вышла во двор. Теперь мысль, которую она хотела записать для книги, четко оформилась у нее в голове.

- Самое худшее, что может случиться с человеком,- сказала она,- это если его никто и ни для чего не использует.

Эта мысль ее успокоила. Она прилегла на старый шезлонг Румфорда, посмотрела на фантастически красивые кольца Сатурна - Радугу Румфорда.

- Благодарю тебя за то, что ты мной воспользовался,- сказала она Константу.- Несмотря на то, что я не желала, чтобы кто-нибудь ко мне прикасался.

- Не стоит благодарности,- сказал Констант.

Он принялся подметать двор. Мусор, который он выметал, состоял из песка, принесенного ветром, кожуры семян маргариток, скорлупы земных арахисовых орехов, пустых банок из-под курятины без костей и скомканных листов писчей бумаги. Беатриса питалась главным образом семенами маргариток, арахисом и готовыми куриными консервами - их даже не надо было разогревать, так что она могла есть, не отрываясь от рукописи.

Она умела есть одной рукой и писать другой - а ей больше всего на свете хотелось успеть записать все, все.

Не закончив подметать, Констант на минуту остановился посмотреть - как там стекает вода из бассейна.

Вода стекала медленно. Студенистая куча водорослей, закрывавшая сирен Титана, едва показалась над зеркалом воды.

Констант наклонился над открытым стоком, вслушался в журчанье воды.

Он услышал, как вода певуче переливается в трубах. И он услышал еще что-то.

Он услышал тишину вместо знакомого, такого любимого звука.

Его подруга, Беатриса, перестала дышать.

Малаки Констант похоронил свою подругу в титаническом торфе, на берегу моря Уинстона Он выкопал могилу там, где не было ни одной статуи.

Когда Малаки Констант прощался с ней, в небе над ним тучами кружились синие птицы Титана. Там было не меньше десяти тысяч этих громадных благородных птиц.

Они превратили день в ночь, а воздух дрожал от взмахов их крыльев.

Но ни одна птица не издала ни звука.

И в этой ночи средь бела дня на круглой вершине холма, откуда была видна могила Беатрисы, появился Хроно, сын Беатрисы и Малаки. Он был в плаще из птичьих перьев, размахивал полами, как крыльями. Он был воплощением красоты и силы.

- Благодарю, Мать и Отец, за то, что вы подарили мне жизнь! Прощайте!- крикнул он

Потом он исчез, и за ним улетели птицы.

Старый Малаки вернулся во дворец. Сердце у него было тяжелое, как пушечное ядро. Он вернулся во дворец только потому, что хотел оставить все в полном порядке.

Рано или поздно сюда придет еще кто-нибудь.

Дворец должен быть чистым, прибранным, подготовленным к их приходу. Дворец должен поминать добром прежнюю владелицу.

Вокруг старого, потертого кресла Румфорда лежали яйца ржанок, и дикая клубника, и корзинка с семенами маргариток, и горшочек с перебродившим молочком маргариток - все это Констант привез для Беатрисы Это скоропортящиеся продукты. Они не дождутся новых обитателей.

Констант отнес их обратно в свою долбленку. Ему-то они были не нужны. Они никому не были нужны.

А когда он выпрямил свою старую спину, то увидел. что Сэло, маленький посланец с Тральфамадора, идет к нему по воде.

- Здравствуйте,- сказал Констант.

- Здравствуйте,- сказал Сэло.- Благодарю вас за то, что вы меня собрали.

- Я не ожидал, что у меня получится,- сказал Констант.- Как ни бился, вы не подавали признаков жизни.

- Все у вас получилось,- сказал Сэло.- Просто я сам не знал, стоит подавать признаки жизни или не стоит.- Он со свистом выпустил воздух из своих ступней.- Пожалуй, пора двигаться,- сказал он.

- Вы все-таки хотите доставить послание?- спросил Констант.

- Всякий, кто дал себя загнать в такую даль с дурацким поручением,- сказал Сэло,- должен хотя бы поддержать честь всех дураков и выполнить поручение до конца.

- Моя жена умерла сегодня,- сказал Констант.

- Очень жаль,- сказал Сэло.- Я бы еще сказал: "Чем я могу помочь?"- но Скип как-то заметил, что это самое идиотское и отвратительное выражение в английском языке.

Констант потер руки. Да, на Титане у него друзей не оставалось - разве что у правой руки есть левая, под пару - вот и вся компания.

- Плохо без нее,- сказал Констант.

- Значат, вы все же полюбили друг друга,- сказал Сэло.

- Всего год назад по земному счету,- сказал Констант.- Сколько лет прошло, пока мы поняли, что смысл человеческой жизни - кто бы человеком ни управлял,- только в том, чтобы любить тех, кто рядом с тобой, кто нуждается в твоей любви.

- Если вы сами или ваш сын захотите вернуться на Землю,- сказал Сэло,- я вас подброшу по дороге.

- Мальчик ушел к синим птицам,- сказал Констант.

- Молодец!- сказал Сэло.- Я бы и сам к ним ушел, если бы они согласились меня принять.

- Земля...- задумчиво сказал Констант.

- Мы будем там через несколько часов,- сказал Сэло.- Корабль в полной исправности.

- Здесь очень одиноко,- сказал Констант.- Особенно теперь, когда...- И он покачал головой.

Еще дорогой Сэло испугался, что совершил роковую ошибку, предложив Константу вернуться на Землю. Эта мысль у него появилась, когда Констант потребовал, чтобы Сэло доставил его в Индианаполис, штат Индиана, США.

Это неожиданное требование испугало Сэло: Индианаполис - далеко не лучшее место для бездомного старика.

Сам Сэло собирался высадить его возле шахматного клуба в Санкт-Петербурге, штат Флорида, США. Но Констант уперся на своем, как это свойственно старикам. Он хотел в Индианаполис, и все тут.

Сэло подумал, что у него в Индианаполисе родственники или старые деловые связи, но оказалось, что ничего подобного нет.

- Я никого в Индианаполисе не знаю, да и про сам город знаю только то,- сказал Констант,- что прочел в книжке.

- А что вы прочли в книжке?- спросил Сэло. Ему было очень не по себе.

- Инднанаполис, в Индиане,- сказал Констант,- был первым американским городом, где белого повесили за то, что он убил индейца. Если там живут люди, которые способны повесить белого за убийство индейца,- сказал Констант,- этот город мне подходит.

Голова Сэло сделала сальто в кардановом подвесе. Ноги Сэло горестно зачмокали, переминаясь присосками по железному полу. Он отчетливо сознавал, что его пассажир практически ничего не знает о планете, к которой летит со скоростью, приближающейся к скорости света.

Но Констант, по крайней мере, имел при себе деньги. Это все же облегчало положение. У него было около трех тысяч долларов в самой разнообразной земной валюте - он их обнаружил в карманах костюмов Румфорда.

По крайней мере, он был обут и одет.

Одет он был в сидевший на нем мешком, но добротный твидовый костюм с плеча Румфорда, а вместе с костюмом захватил и ключ Фи Бета Каппа - он болтался на цепочке от часов, пущенной поперек жилета.

Сэло уговорил Константа взять ключ вместе с костюмом.

Констант был одет в хорошее пальто, он был в шляпе и даже в галошах.

До Земли оставалось не больше часа пути, и Сэло торопился придумать что-нибудь, чтобы у Константа была сносная жизнь, пусть даже в Индианаполисе.

И он задумал загипнотизировать Константа: пусть хоть самые последние секунды жизни Константа принесут старику несказанную радость. Жизнь Константа кончится хорошо.

Констант и без того находился почти в гипнотическом трансе - он, как завороженный, смотрел сквозь иллюминатор в открытый космос.

Сэло подошел к нему сзади и заговорил ласково и утешительно:

- Ты устал, ты смертельно устал, Звездный Странник, Малаки, Дядек,- сказал Сэло.- Отыщи самую дальнюю звезду, сын Земли, и думай, глядя на нее, как тяжелеют твои руки и ноги.

- Тяжелеют,- повторил Констант.

- Когда-нибудь ты умрешь, Дядек,- сказал Сэло.- Это жаль, но это правда.

- Правда,- сказал Констант.- А жалеть меня не надо.

- Когда ты поймешь, что умираешь, Звездный Странник,- сказал Сэло ровным голосом гипнотизера,- с тобой случится чудо.- И он рассказал Константу про те чудесные вещи, которые он увидит в своем воображении перед самой смертью.

Это будет постгипнотическое внушение.

- Проснитесь!- сказал Сэло.

Констант передернул плечами, отвернулся от иллюминатора.

- Где я?- спросил он.

- На тральфамадорском космическом корабле, летящем с Титана на Землю,- сказал Сэло.

- А,- сказал Констант.- Ну да,- сказал он минуту спустя.- Кажется, я заснул.

- Вздремните немного,- сказал Сэло.

- Пожалуй, надо поспать,- сказал Констант. Он лег на койку. И быстро заснул.

Сэло пристегнул спящего Звездного Странника к койке. Потом он сам пристегнулся ремнями к своему креслу у пульта управления. Он поставил указатели на трех датчиках, несколько раз проверил цифры на каждом из них. Потом нажал ярко-красную кнопку.

Он откинулся в кресле. Больше делать было нечего. С этой минуты все взяла на себя автоматика. Через тридцать шесть минут корабль приземлится возле конечной остановки автобуса в пригороде Индианаполиса, Индиана, США, Земля, Солнечная система, Млечный Путь.

В это время там будет три часа утра.

И там будет зима.

Космический корабль опустился на четырехдюймовый слой только что выпавшего снега на пустыре, в южном предместье Индианаполиса. Все спали, и никто не видел, как села летающая тарелка.

Малаки Констант вышел из космического корабля.

- Вон там остановка вашего автобуса, старый солдат,- прошептал Сэло. Приходилось говорить шепотом - всего в тридцати футах стоял двухэтажный каркасный домик и окно спальни было открыто.

- Придется подождать десять минут,- шепотом сказал Сэло.- Автобус доставит вас прямо в центр. Попросите шофера, чтобы он вас высадил поближе к хорошей гостинице.

Констант кивнул.

- Со мной все будет в полном порядке,- сказал он шепотом.

- Как вы себя чувствуете?- прошептал Сэло.

- Тепло, как в духовке,- прошептал Констант. Из открытого окна домика донесся недовольный голос потревоженного во сне обитателя.

- Эй, кто там?- промямлил сонный жилец.-_Эфо_уа,_ди-йя_ _умммммммммммммм._

- Вы и вправду хорошо себя чувствуете?- прошептал Сэло.

- Да, отлично,- прошептал Констант.- Тепло, как в духовке.

- Желаю удачи,- прошептал Сэло.

- У нас здесь не принято так говорить,- прошептал Констант.

Сэло подмигнул.

- Да я-то _не_здешний,_- прошептал он. Он посмотрел на чистейшую белизну снега, укрывшего землю, почувствовал влажные поцелуи снежных хлопьев, задумался о том, с какой таинственной целью горят бледножелтые фонари в этом мире, спящем таким белоснежным сном.

- Какая красота!- прошептал он.

- Правда?- прошептал Констант.

- _Сим-фоу!_- угрожающе вскрикнул спящий, отпугивая всякого, кто дерзнул бы нарушить его сон.- _Суу!_Э-со!_Что_там_ва-ва?_ _Нф._

- Вам пора улетать,- прошептал Констант.

- Да,- шепнул Сэло.

- Прощайте,- прошептал Констант.- И спасибо вам.

- Не стоит благодарности,- прошептал Сэло. Он забрался в корабль, задраил люк. Корабль поднялся с земли со звуком, похожим на тот, который получается, если сильно подуть, прижав к нижней губе горлышко бутылки. Он скрылся в снежной замяти, исчез из глаз.

- У-лю-люлю,-сказал корабль на прощанье.

Снег скрипел под ногами Малаки Константа, пока он шел к скамейке у остановки. Он смел со скамейки снег и сел.

-_Фроу!_- крикнул спящий, как будто внезапно все понял.

-_Броу!_- крикнул он. Видно, ему не очень понравилось то, что он понял.

-_Сап-фоу!_- добавил он, ясно показывая, как он с этим разделается.

-_Флууф!_- рявкнул он.

Судя по всему, заговорщики в ужасе бежали.