Но после того как Викс предупредил его, что к концу третьего месяца
обучения все курсанты разбиваются на боевые тройки, состав которых в
дальнейшем, как правило, не менялся, он стал внимательней присматриваться к
товарищам по курсу.
Именно из таких троек в космическом патруле создавались в дальнейшем боевые
звенья, и состав тройки имел для каждого из них первостепенное значение.
При ее компоновке учитывалась не только психологическая совместимость, но и
личные симпатии курсантов.
Глеб надеялся, что в недалеком будущем, когда придет пора поближе
познакомиться с милордом Манфреймом, предпочитавшим получать своих
ежегодных невест по жребию, новые друзья окажутся ему полезны.
Странно, но все его попытки собрать хоть какую-то информацию об этом
человеке оканчивались неудачей. Люди либо ничего не знали, либо сознательно
уходили от разговора о Манфрейме, причем в двух или трех случаях Глеб
почувствовал в их ответах тщательно скрываемый страх. И это здесь, на
космической базе, за границами которой каждый рейнджер чувствовал себя чуть
ли не богом.
Глеб, знакомясь со своими сокурсниками, все время замечал в них
отчужденность, сдержанность и отстраненность, совершенно не свойственную
изолированным мужским коллективам. Хотя на базе учились только выходцы с
Земли, называемой здесь Земля-1, в отличие от ее двойника.
Отобранные в одном историческом цикле, эти люди держались по отношению друг
к другу до странности настороженно. Исключение составляли, пожалуй, лишь
члены боевых троек, но они тщательно оберегали свои крохотные мирки от
посторонних вторжений.
Что-то было неладно на базе, и, похоже, главной составляющей ее жизни был
страх, хотя Глебу никак не удавалось понять его причину.
Время тянулось невыносимо медленно, Глеб чувствовал, как все больше увязает
в армейской рутине, ни на йоту не продвигаясь к своей главной цели созданию
боевого отряда, способного выступить против Манфрейма. Правда, он был всего
лишь курсантом-новичком, а в этой роли рассчитывать на многое не
приходилось.
В конце концов месяц подошел к концу. До увольнительной оставалось всего
два дня. И он уже предвкушал свою поездку в Китеж и новую встречу с
Брониславой, благо уставом это не возбранялось.
Задолго до срока Глеб стал жадно прислушиваться к рассказам старшекурсников
об их похождениях в Китеже и окрестных хуторах.
Визиты в город не только не запрещались, но даже поощрялись администрацией
базы, полагавшей, что некоторая доза развлечений в обществе местных женщин
положительно скажется на учебном процессе. Кроме всего прочего, это давало
в руки командования довольно мощный рычаг для поддержания дисциплины. Не
было на базе наказания хуже, чем лишение увольнительной...
Лишь одно условие соблюдалось неукоснительно - посещать город курсантам
разрешалось только под видом соответственно одетых местных жителей и пройдя
предварительно тест на знание обычаев и правил той эпохи, которая их
окружала за стенами базы.
Во всем остальном они могли поступать как угодно, сами определяя свое
положение в китежском обществе на краткий срок увольнительной.
Глеба тревожили эти рассказы. Княжеский терем не такая уж надежная защита
от молодчиков, владеющих всеми приемами современного рукопашного боя. А
легенды о красоте княжны ходили как по городу, так и внутри базы.
Ему хотелось убедиться, что с Брониславой все в порядке, предупредить ее о
новой опасности, защитить...
Так или иначе, двадцатое число в конце концов наступило. И именно в этот
день он получил вызов к самому командиру базы.
Глеб не видел полковника со дня прибытия. Такая встреча вообще событие
чрезвычайное. Обычно старший офицер, с которым могли общаться курсанты,
занимал должность не выше командира взвода, да и то беседы с ним
происходили только в особых случаях. Все текущие вопросы решал
сержант-воспитатель, и то, что вызов Глеб получил по своему личному
информу, минуя Викса, нарушало армейскую субординацию и говорило о
чрезвычайном характере предстоящей беседы.
В кабинете Коноплянникова за месяц ничего не изменилось, разве что сам
полковник выглядел еще более мрачно.
- Вы подавали заявку на увольнительную в Китеж?
- Так точно! - Уже вторую минуту Глеб стоял навытяжку у двери.
- Садитесь. У меня есть для вас небольшое поручение. Из отчета следует, что
у вас сложились весьма дружеские отношения с князем Владиславом.
Ничего подобного в отчете Глеб не писал и сразу же насторожился, однако
возражать не стал, ожидая продолжения.
- Дело в том, что за последнее время развитие событий в Китежском княжестве
приняло неудачное направление. Князь Владислав сумел объединить соседние
княжества. Похоже, даже Киев и Новгород готовы его поддержать в предстоящей
стычке с татарами. Ни к чему, кроме дополнительного кровопролития, это
привести не может. Нам нужна информация о каждом его шаге. Анализы
предсказывают, что, если вовремя не вмешаться, Владислава могут посадить на
Киевский престол, и через пару столетий проявятся последствия этого весьма
нежелательного события. Впрочем, вы еще не изучали социальную логику и вряд
ли поймете все особенности возникшей ситуации. Да это и не важно. Ваша
задача гораздо проще.
Полковник достал из стола небольшую серую коробочку размером с зажигалку. С
одной стороны на ней темнела вакуумная присоска, позволявшая закреплять
коробку в любом месте.
- Этот аппарат нужно незаметно оставить в личных покоях князя. Никого из
посторонних туда не допускают. Без вашей помощи пришлось бы разрабатывать
для выполнения задачи специальную операцию.
Глеб никак не мог понять, почему полковник снизошел до столь подробных
объяснений и не передал свой приказ через Викса. Понять это было тем более
важно, что ради простого подслушивающего устройства никто не стал бы
городить такой огород. Современный направленный микрофон можно установить
на любом дереве княжеского сада, и, следовательно, за этим крылось что-то
совсем другое. Чтобы выиграть время, он не очень убедительно промямлил:
- Но, сэр! Князь отнесся ко мне с большим подозрением. Он считает, что я
принадлежу к племени лесных магов, и к своим покоям меня не подпустит, туда
не пускают даже послов. Владислав довольно подозрителен.
- Это я знаю, Яровцев, но в своем отчете вы забыли упомянуть о встрече с
княжной и весьма трогательных проводах на берегу озера. Используйте это
ваше знакомство для выполнения задания!
Глеб почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
- Если это приказ, сэр, я хотел бы получить его в письменном виде!
С минуту полковник пристально разглядывал Глеба, тихо постукивая кончиками
пальцев по крышке стола. По внешнему виду Коноплянникова совершенно
невозможно было догадаться, как он отнесся к столь вызывающему заявлению
своего курсанта. Наконец он сказал:
- Сядьте. И никогда больше не называйте меня сэром. Это английское словечко
попало в устав по ошибке. Я предпочитаю "Ваше благородие".
"Подобное обращение сначала нужно заслужить", - подумал Глеб, вслух же
произнес уставное:
- Слушаюсь, сэр!
Полковник поморщился, но больше на этот счет не сказал ни слова.
- Дело в том, что формально я не могу вам отдать такой приказ. Вы еще не
приняли присяги и, следовательно, не являетесь полноправным солдатом
легиона. Внешние акции вне территории базы имеют право осуществлять только
Верещагин Олег
Жюль Верн
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Белов Вольф
Смоленский Вадим