или апокалипсис Иоанна Богослова.
Есть сотни других, не таких громких свидетельств, происходивших со многими
людьми в их повседневной жизни. Вещие сны, гадания на картах, картины
сновидений, воплощавшиеся наяву по прошествии какого-то времени... События,
словно предначертанные чьей-то невидимой рукой...
Он дерзнул попытаться, только попытаться, проникнуть в недра этого плана
судьбы, и за его гордыню наказание не замедлило последовать. Он
предчувствовал, что за подобную дерзость придется заплатить очень высокую
цену, и по опыту знал, что его предчувствиям такого рода суждено сбываться.
Ну что же, он был готов к расплате. Но прежде должно было произойти само
событие.
Так что же все-таки случилось? Вернее, почему ничего не случилось?
Вначале все шло в соответствии с расчетами. Включились энергетические
каналы реакторов, расположенных глубоко в подземных штольнях под зданием
института, и перебросили реки сконцентрированной энергии на накопители
тм-генератора. Затем заработал и сам генератор - его заунывный, подавляющий
все остальные звуки гул невозможно было спутать ни с каким другим звуком.
От него стыла кровь в жилах и мороз продирал по коже даже у искушенных
техников.
Сразу вслед за тоскливым воплем самого генератора, или, точнее,
одновременно с его возникновением, в пространство был выброшен
сконцентрированный сгусток энергии мощностью в десятки гигаватт... Неоновые
столбики индикаторов на долю секунды коснулись заветных отметок и сразу же,
рывком, откатились назад.
Мартисону показалось даже, что в это мгновение изменились очертания самого
генератора. Смазались, стали нерезкими... скорее всего причину этого
явления следовало искать в вибрации. В мелкой зудящей дрожи, сменявшей
октаву за октавой по мере накопления мощности и перешедшей в конце концов в
комариный писк, в недоступный человеческому уху диапазон...
Изменения очертаний генератора никто не заметил... Хотя, при таком
напряжении энергетического поля, сопровождавшегося ультразвуковой
вибрацией, нельзя было полагаться на наблюдения очевидцев. А приборы не
зарегистрировали ничего... Во всяком случае, ничего существенного...
Сколько раз уже так бывало, когда техника отставала от задачи эксперимента,
будучи не в состоянии уловить тончайшие изменения материи, и раз за разом,
от эксперимента к эксперименту, приходилось доводить, подтягивать саму
технику. У него не будет подобной возможности. Слишком дорого обошлись
испытания. Слишком велики были ожидания и слишком сильна обратная сторона
всего этого - психологический фактор. Разочарование в утраченной надежде...
"Так почему же все-таки ничего не произошло?" - в который уж раз спросил он
себя. Мартисон встал и подошел к передаточной камере генератора. На серой
стальной плите в беспорядке громоздилась куча предметов. Они не собирались
в это первое испытание проверять возможность переброски массы.
Важно было установить хотя бы сам факт передачи, тем не менее в последний
момент площадку все же завалили разным барахлом. Так, на всякий случай...
В конце концов, в каждом живет мальчишка, и надежда на чудо неистребима...
Если бы прорыв удался, на какое-то время все эти предметы должны были
исчезнуть из настоящего, превратившись затем в бесценные сувениры... Но они
не исчезли, и передаточный фиксометр застыл на нуле...
Интуитивно он чувствовал, что эксперимент прошел неправильно. Куда, к
примеру, делись сотни гигаватт выброшенные накопителями в пространство? Не
могли же они исчезнуть бесследно! Ведь если передача не произошла,
мгновенное выделение такого количества энергии должно было сопровождаться
сильнейшим взрывом...
"Ваше счастье, - сказал руководитель центра, академик Амостин, - что не
было взрыва!" И самое непонятное во всей этой истории как раз это - почему
его не было.
Мартисон протянул руку и осторожно коснулся полированной поверхности
передаточной площадки, ощутив холод, слишком глубокий для металла, словно
он нес внутри себя леденящее дыхание той бездны, на которую человек
замахнулся.
Мартисон повертел в руках чей-то хронометр, выуженный из кучи барахла,
лежащего на площадке; часы даже не остановились...
Сотрудники всех отделов сочли своим долгом сунуть хоть что-то в уформер,
словно это делало их участие в эксперименте более вещественным, более
зримым...
А затем, торопливо покидая зал, хозяева хлама постарались забыть свою
причастность к происшедшему. Кому хочется разделять неудачу?
В последний момент он попросил дежурного техника на всякий случай сделать
опись предметов, надо будет проверить, все ли на месте... А, собственно,
зачем? Чтобы лишний раз убедиться в педантичности Флоранса? Ведь это именно
его клетки с мышами он не видел сейчас среди экспонатов... Хотя вот она,
клетка. Задвинулась за угол уформера, и нечего разводить панику,
волноваться так, словно пропал по меньшей мере сейф с драгоценностями...
Просто у него мелькнула шальная надежда.
Сердце не желало мириться с поражением, замерев на секунду, оно рвануло
теперь с места и никак не хотело успокаиваться. Мысль упорно искала
малейшую зацепку, опровергавшую отрицательный результат. Но ее не было.
И все же он снова и снова перекладывал с места на место экспонаты,
разбросанные на площадке, словно искал ответ среди них. Ошибка в расчетах?
Или неверна сама теория? Существует ли квант времени и что он собой
представляет? Какова его природа - волна, частица? Сколько необходимо
энергии, чтобы перевести экспериментальную массу с одного
энергетически-временного уровня на другой?
Он не знал. Никто этого не знал. Чем сложнее проблема, тем абстрактнее,
непостижимее для человеческого воображения выглядит ее математическое
выражение. Разве можно представить себе давно знакомый электрон,
существующий одновременно в нескольких местах? А ведь люди научились
оперировать им не только в расчетных формулах...
Решение проблемы, на которую он замахнулся, не укладывается в рамки одной
человеческой жизни. Возможно, через сотни лет сегодняшний эксперимент
войдет в учебники по хроноанализу... Ему-то что из того? Вот она, его
площадка, холодна и безжалостна. "Отрицательный результат - тоже
результат". О, сколько раз этими словами утешали неудачников!
Что-то щелкнуло в выключенной машине. Остывал раскаленный металл
генераторов, сжимались охлаждающие рубашки накопителей...
Формулы математических расчетов никогда не могли охватить всей проблемы в
целом. Они выделяли из неведомого лишь малую часть, прорубали в нем узкий
коридор, нередко заканчивающийся тупиком. И при этом бесчисленные ходы
вариантов оказывались отброшенными, и именно в них чаще всего терялось
заветное зерно истины.
Вот лишь одно из следствий его теории, так и не просчитанное до конца: при
попытке пробить временной барьер он аккумулирует в себе затраченную энергию
и через время, обратно пропорциональное расстоянию пробоя, возвращает ее
назад.
"Парадокс маятника" - так красиво была названа эта незавершенная часть
теории; на просчет всех вариантов не хватило бы нескольких жизней, а его
единственная давно перевалила за половину... Не стоит оправдываться... И,
хотя бы себе самому, он имеет право признаться, что и сегодня не понимает,
что это значит.
Древние алхимики, блуждая в потемках, смешивали флагистон с водотроном и
вместо золота открывали серную кислоту, оставаясь не в состоянии даже
оценить значение сделанного открытия. Не похож ли он сегодня на них? Так
бывало всегда, когда теория отставала от практики, когда с помощью одного
только опыта пытались вырубить очередную ступеньку в скале, по которой
тысячи лет карабкается человечество. Впрочем, соблазнительная видимость
приглаженной, логически завершенной теории существовала всегда, и не надо
быть выдающимся математиком для того, чтобы, слегка изменив структуру
формул, получить желаемый результат...
Что-то тихо загудело в уформере, чуть заметно качнулись стрелки приборов.
Прыгнул к красной черте столбик одного из индикаторов...
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Пехов Алексей
Емилина Ника