подбородок. Прикосновение Жнеца!
Флейтисту. Она повисла на нем, обхватив его руками. Ей нужна была Амбрия,
но на худой конец сошел и Гольфрен. Казалось, все в один голос выдохнули
удивленное "Что?".
Импресарио.
15
величественный вид. Она могла драматически чистить репу или с царственным
достоинством раздавать оплеухи. Конечно, ее пышная грудь несколько
обвисла, а волосы поседели, но даже так подмостки не видели более
величественных и убедительных богинь. В низкую кухонную дверь она
вступила, как на освещенную сцену. Превосходящая ростом большинство
мужчин, крепко сложенная, она славилась умением одним жестом устанавливать
тишину в зале, полном пьяных рудокопов. Вот и сейчас одна рука ее
оставалась поднятой на уровень плеча, капюшон откинут, темные волосы
распущены до пояса, орлиные черты лица, обыкновенно бледного, пылают
возбуждением. Запорошенный снегом плащ ниспадал до пола, и Амбрия казалась
еще выше.
Мы все здесь - невредимые, если не считать нескольких синяков. - Она
отступила в сторону, давая пройти остальным.
бросилась к Гольфрену, уронившему Элиэль. Она успела заметить на щеке
Утиам свежую ссадину, тут же скрытую от глаз, когда та обнялась с мужем.
вошла Олиммиар, прижимавшая к глазу платок. Она остановилась рядом с
Амбрией и продолжала стоять, потупившись. Тронг встал, сделал шаг и широко
раскинул руки, приветствуя их.
подробности. Я поведаю вам все! - Ее глаза не без вызова обвели притихшую
аудиторию. Дверь оставалась приоткрытой. - Мы поступили так, как нам было
сказано. - Ее голос понизился до театрального шепота. - Мы предложили себя
во имя Владычицы. К каждой из нас вошел мужчина...
ее сторону.
дух, - ...совершить священный ритуал. Богиня отвергла нашу жертву.
рявкнул Дольм Актер.
подскочили.
мужьям нашим, нет нужды беспокоиться о... о последствиях.
Элиэль. - И с Олиммиар пытали счастья трое, один за другим? - Он
вопросительно посмотрел на Утиам.
Амбрия Импресарио. Она двинулась через всю кухню к Тронгу, протянув одну
руку к нему, а другой волоча за собой Олиммиар Танцовщицу. - Некоторые
мужчины от бессилия проявили грубость, однако жрецы остановили их, прежде
чем те успели нанести нам увечья. Теперь вы знаете все. Оставим это. - Она
сделала еще шаг и упала в объятия мужа.
капельки не трогало. Элиэль еще никогда не видела, чтобы кто-либо из
труппы оказывал Амбрии открытое неповиновение. Но Дольм клокотал, как
чайник, уже с того момента, как вошел, и уж не Жнецу бояться стареющую
актрису, верно?
платок, продемонстрировав яркий фонарь под глазом. К'линпор разинул рот.
не восхищаться этим? Они что, все как один были старыми и жирными?
Элиэль ни за что бы не поверила в это, не увидь она все собственными
глазами.
никто, жрецы вышли и нашли на улице двадцатилетнего рудокопа, отца двоих
детей. Что, удовлетворила я твое любопытство, Дольм Актер?
уж Оис так очевидно не нуждается в нас?
оракула, дабы тот открыл им волю Владычицы.
семьей. Когда дела шли по-другому, что случалось чаще, труппа все равно
оставалась одной большой семьей, причем не обязательно несчастливой.
Собственно, практически каждый член труппы в той или иной мере состоял в
родстве с остальными. Старый Пиол Поэт был братом первого мужа Амбрии и,
следовательно, дядей Утиам. Даже Клип Трубач приходился сводным братом
Гэртолу Костюмеру - двоюродному брату Тронга Импресарио. Все были членами
одной семьи - все, кроме Элиэль Певицы. Она не помнила абсолютно ничего из
своей жизни до того, как труппа приняла ее к себе. Она оставалась чужой,
пришлой, сиротой.
не упоминал о ней, даже Олиммиар в самом капризном настроении. В этот
вечер Элиэль ощущала ее всей кожей. Она одна не была с ними в храме
Владычицы. Она - последняя надежда. Все остальные попытки потерпели
неудачу. Утром она пойдет с ними в храм, и там ее разоблачат как причину
всех бед. Это было совершенно очевидно.
ставят грандиозную вселенскую трагедию, где отведена роль и ей, маленькой
Элиэль Певице.
сестре. Старый Пиол хлопотал у плиты, деликатно не встревая в разговор.
Трубач ушел в свою комнату и вернулся, закутанный в меха. Он бросил, что
пойдет прогуляется, и исчез в снежной круговерти за дверью, провожаемый
удивленным взглядом Амбрии, свирепым - Тронга и сардонической улыбкой
Дольма. Юный Клип не упускал возможности, если уж таковая предоставлялась.
врал насчет возвращения в храм.
встречала его издевательский взгляд. Интересно, велики ли ее шансы
пережить эту ночь? О Жнецах не говорят вслух; назвать одного из них в лицо
- верное самоубийство. Разоблачить Дольма Актера было бы просто-напросто
безумием. Остальные решат, что тяжелый день сказался на ее рассудке - как
же, он ведь муж двоюродной сестры Амбрии, член семьи! Единственное
доказательство, которое могла бы представить Элиэль, - тот самый черный
балахон, спрятанный в мешке, а она не сомневалась, что балахон уже спрятан
где-то в другом месте. Даже если она и найдет балахон, Дольм заявит, что
это старый сценический костюм, а потом обвинит ее в краже.
могла представить себе, что найдутся зрители, способные восхищаться пьесой
со Жнецом в числе действующих лиц. Может, на самом деле вообще ничего не
было? Может, она просто сошла с ума?
перешептыванием. Элиэль сообразила, что все собираются разойтись пораньше.
Актеры уже в силу профессии ночные птицы, но сегодня женам хотелось
остаться наедине с мужьями, а мужьям - с женами.
дверь с надежным замком и тяжелым железным засовом. Даже Жнецу не отворить
такой двери, не разбудив всех вокруг!
подстеречь ее в ее же собственной комнате.
клип-клоп. - Очень спать хочется, - объяснила она, поднимаясь через
ступеньку. Клип-клоп... - До встречи утром! - крикнула она уже из
коридора.
затворила дверь. Она осторожно повернула ключ, задвинула засов и рухнула
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Маркелов Олег
Афанасьев Роман
Посняков Андрей