Чтение 21–й страницы книги ~Мессия очищает диск~

Лань Даосин открыл одну из своих сумок и извлек из нее нефритовый флакон
с притертой пробкой и два куска грубой ткани. Обильно смочив ткань
темно-красной жидкостью из флакона, даос передал один из кусков судье, а
вторым, сложив его вдвое, плотно обмотал лицо, завязав концы на затылке.
Судья поспешил последовать примеру мага. Жидкость имела приятный аромат
полевых трав и цветов с небольшой примесью мускуса и еще чего-то,
неизвестного судье, но не вызывавшего неприятных ощущений.

Маг молча ухватился за ручки носилок спереди, у головы покойного, и судья
поспешил занять свое место позади Лань Даосина.

- Жди нас три дня. Потом, если мы не появимся, - еще два дня в деревне,
которую сегодня проезжали на рассвете. Если мы не объявимся через пять дней,
возвращайся в Нинго, - приказал Бао из-под повязки слуге.

Тот молча поклонился, показывая, что все понял.

Лань Даосин словно только и ждал этого - едва замолк приглушенный
повязкой голос судьи, даос двинулся вперед, увлекая за собой выездного
следователя. Через несколько шагов они вступили в пелену серного дыма.

***

Повязка с лихвой оправдывала возлагаемые на нее надежды. Дышалось на
удивление легко, приятный запах смочившей ткань жидкости даже в некоторой
мере успокаивал - и через несколько минут пути в смрадном тумане судья Бао
окончательно уверился, что опасность задохнуться им теперь не грозит.

После чего начал с интересом оглядываться по сторонам.

Дым тонкими струйками сочился из трещин в окружающих скалах, словно под
ними дремали десятки огнедышащих демонов, глухо сопя в щели, в любой момент
готовые проснуться, проломить непрочную каменную скорлупу огромного яйца
Преисподней и выбраться наружу. "Еще год-два - и это вполне может
случиться", - подумалось мельком судье Бао. Под ногами хрустели сухие кости,
местами приходилось перебираться через целые завалы из ребер, черепов,
хребтов и других частей скелетов. Большую часть костей судье удавалось
опознать или хотя бы сравнить с чем-то более-менее известным, но встречались
и останки каких-то совершенно неведомых выездному следователю животных.
Особенно поразил его большой рогатый череп с тремя глазницами и несколькими
рядами мелких, но явно острых, как бритва, зубов, среди которых выделялись
восемь зловещего вида клыков, каждый в добрый палец длиной.

Судья еще подумал, что даос наверняка тоже заметил этот череп. И потом,
когда (если!) они выберутся из ядовитого облака, надо будет обязательно
спросить мага, что это была за тварь.

И не встретится ли она где-нибудь на их пути.

Скалы вокруг были абсолютно голые, на них ничего не росло, за исключением
пучков черных суставчатых травинок, похожих на паучьи ноги, изредка
торчавших из расщелин.

Через некоторое время у судьи начали слезиться глаза, и почти тотчас же в
его голове раздался отчетливый шепот Лань Даосина:

- Закрой глаза и смотри так...

Судья не понял, как можно смотреть с закрытыми глазами, но тем не менее
послушно прикрыл веки и попытался всмотреться в мгновенно окружившую его
тьму.

И действительно, почти сразу выездной следователь увидел перед собой
лиловый светящийся силуэт даоса. Силуэт светился все ярче, словно раскаляясь
изнутри, и постепенно судья Бао стал вновь различать дорогу: кости
отблескивали медной прозеленью, скалы казались темно-багровыми, струйки
ядовитого дыма расплывались вокруг голубоватыми облачками, а носилки вместе
с телом племянника Чжуна оказались прикрыты полупрозрачным бледно-палевым
коконом, по которому время от времени пробегали радужные разводы.

Это было красиво.

Это было непривычно.

И немного страшно.

Или даже много.

Некоторое время судья предавался новым ощущениям, а потом свечение,
исходившее от фигуры даоса, начало постепенно меркнуть, и в голове выездного
следователя вновь раздался голос Лань Даосина:

- Можешь открыть глаза, друг мой Бао. Мы уже пришли.

Словно в подтверждение этих слов, маг остановился, и судья с некоторым
удивившим его самого сожалением открыл глаза.

Отравленное сернистыми испарениями ущелье осталось позади. Они с магом
стояли у входа на идеально круглую скальную площадку, со всех сторон
окруженную круто уходящими вверх базальтовыми стенами.

Это походило... больше всего это походило на кратер вулкана!

- Мы уже в царстве Янь-вана? - спросил судья.

- Нет. Но мы у входа в него. И судья Бао подумал, что они, наверное,
первые, кто так торопится попасть на тот свет.

2

Костер горел более чем странно: почти бесшумно, без треска и гула, а
также на удивление ровно. Время от времени в сердцевине тяжко-багрового
пламени вспыхивали лазоревые, алые, ослепительно белые, а то и вообще
какие-то легкомысленные фиолетовые язычки. Впрочем, странности эти были
вполне оправданы - Лань Даосин уже около получаса, стоя у разведенного
посреди каменной площадки кострища, нараспев читал ритмичные стихи на
неизвестном судье Бао языке. И после каждой строфы подбрасывал в костер
щепотку-другую содержимого бесчисленных коробочек, флакончиков, горшочков и
мешочков, расставленных вокруг в некоем известном только магу порядке. От
даосских приношений огонь то вспыхивал ярче, то внезапно бледнел, словно от
испуга, то чуть ли не взрывался, как от хорошей порции пороха, то ежеминутно
менял цвет - а Лань Даосин все голосил нараспев свою песнь-заклинание,
которой, казалось, не будет конца.

"Ну, выучить слова - это еще ладно, - думал судья, невольно поддаваясь
колдовскому очарованию происходящего. - Но как запомнить, которое снадобье и
в какой момент надо кидать?"

Это было выше его понимания.

Они стояли спиной к ядовитому ущелью, глядя сквозь мешающий видеть огонь
на противоположный край кратера; между ними лежало пластом недвижное тело
Чжуна. Солнце давно опустилось за скалы, ночные тени сгустились за пределами
трепещущего светового круга, и вот сейчас Железная Шапка открывал вход в ад
Фэньду, только вход все почему-то не открывался. Судья Бао видел, что силы
мага уже на исходе и даос держится лишь на упрямстве и отшлифованном годами
учения мастерстве, но он не знал, чем помочь другу, боясь, наоборот, все
испортить...

Вдруг судья почувствовал, как что-то незаметно изменилось. Игривой
певичкой подмигнуло пламя. костра, из ниоткуда налетел порыв леденящего
ветра, темнота оскалилась дружелюбной ухмылкой зверя Чисань, который имел
скверную привычку из двух дерущихся обычно съедать невиновного; и выездному
следователю показалось, что он начинает различать смутный контур на почти
невидимой черной стене впереди.

Или это ему только примерещилось?

А потом судья Бао неожиданно для самого себя обнаружил, что он уже отнюдь
не стоит и наблюдает, а. идет, покорно переставляя ставшие удивительно
тяжелыми ноги. Идет вместе с Железной Шапкой прямо сквозь огонь, оказавшийся
холодным и щекотным, к высящейся перед ними стене, где к тому времени ясно
проступили очертания прохода, освещенного бледным зеленоватым светом. Судью
почему-то не удивило, что между ним и даосом движется его любимый племянник
Чжун, покойный племянник Чжун, только что смирно лежавший у костра, и силуэт
Чжуна то ли двоится, то ли троится, хотя судья был абсолютно трезв.
Доблестный сянъигун задумался было: "С чего бы это подобная напасть?!" - но
тут оказалось, что они уже вступают в открывшийся проход, и перед ними
вырисовывается неприветливая гигантская фигура, загораживающая путь внутрь.

Судья присмотрелся внимательнее и с трепетом признал в негостеприимной
фигуре обладателя того самого трехглазого черепа, о котором он хотел
спросить Лань Даосина - да так и не спросил.

Теперь же всякие расспросы оказались излишними: рогатый демон, ростом
раза в два выше любого человека, стоял перед ними, и все три его глаза
недобро горели пламенем ядовито-оранжевого цвета.

- Ответствуйте, земная плесень: кто вы такие и зачем явились в Темную
Обитель Хуэйань?! - грозно, но в то же время как-то неуверенно вопросил
демон. И судья неожиданно почувствовал, как сковавший его липкий страх
постепенно улетучивается: раз это страшилище разговаривает, вместо того
чтобы сразу наброситься на них и сожрать, значит, с ним можно договориться!

А что грубит - так стражники у ямыня ничуть не вежливей... пока мзду не получат.

- По просьбе высокоуважаемого сянъигуна Бао я, недостойный отшельник Лань
Даосин, привел заблудшие души, по недоразумению оказавшиеся в теле его
племянника Чжуна, к Владыке Восточного Пика с нижайшей просьбой рассмотреть
наше ходатайство и лично разобраться в этом запутанном деле, исправить
допущенные ошибки, наказать виновных, а также зачесть невинно пострадавшим
их мучения, которые должны искупить часть их кармы и приблизить...

Похоже, даос мог говорить еще долго - судья и не подозревал в своем друге
способности к столь многословному и путаному красноречию. Но большая и
наверняка лучшая часть заготовленной магом речи пропала втуне: трехглазый
демон протянул восьмипалую лапищу, куда Железная Шапка мигом что-то сунул,
потом страж Темной Обители глянул себе в ладонь, без видимой причины со
стоном схватился за кошмарную голову и как сквозь землю провалился.

Впрочем, в данном случае не "как", а именно провалился и именно сквозь
землю!

Пораженный столь неожиданным эффектом даосской речи и даосской взятки,
судья остолбенело застыл, глядя на то место, где только что находился
ужасный привратник, но Железная Шапка уже тянул его за руку:

- Торопись, друг мой Бао, время не ждет! Сэньло, Дворец Владыки,
находится в Пятом аду, а путь туда неблизкий. Так что поспешим, если ты