сообщив ему о том, что в разговоре обсуждали его персону. Как правило,
обсуждали его с симпатией.
обозначения которой использовался также эвфемизм Убежище) и увидел Дауда на
складном стульчике в нескольких ярдах от двери, улыбки на его лице не было.
День еще только начинал клониться к вечеру, но солнце уже повисло над
горизонтом, и воздух был таким же холодным, как приветствие Дауда. Он чуть
было не развернулся и не отправился обратно в Изорддеррекс, плюнув на
возможную революцию.
новостями, - сказал он.
изменилось. - Что-то случилось с моим братом? - сказал он. - С Чарли? - Он
попытался прочитать новость на лице Дауда. - Что? Умер? Тромбоз коронарных
сосудов. Когда состоялись похороны?
дороге. Да войди же ты внутрь. Не бойся, тебя никто не укусит.
изнурительных дня, Дауд не заходил в Убежище, хотя там он мог хотя бы
частично укрыться от пронизывающего холода. Не то чтобы его организм был
чувствителен к такого рода неудобству, но он считал себя натурой тонкой и
впечатлительной и за время пребывания на земле научился рассматривать холод
не только как интеллектуальное, но и как физическое понятие, так что он
вполне мог пожелать найти себе приют. В любом другом месте, но только не в
Убежище. И не только потому, что многие эзотерики погибли в нем (а он мог
выносить близость смерти только в том случае, когда сам являлся ее
причиной), но и потому, что Убежище было перевалочным пунктом между Пятым и
остальными четырьмя Доминионами, а стало быть, через него пролегал путь и к
его дому, в постоянной разлуке с которым он влачил свое существование.
Находиться так близко от двери, за которой открывалась дорога к дому, и,
пребывая во власти заклинаний своего первого владельца, Джошуа Годольфина,
быть не в силах ее открыть, - что могло быть мучительнее? Лучше уж терпеть
холод.
построено в стиле неоклассики: двенадцать мраморных колонн поддерживали
купол, лишенный наружной отделки. Простота постройки придавала ей весомость
и определенную конструктивность, которая казалась весьма уместной. В конце
концов это была не более чем станция, построенная для того, чтобы служить
бесчисленным пассажирам, но которой в настоящее время пользовался только
один человек. На полу, в центре искусно сделанной мозаики, которая казалась
единственной уступкой здания духу украшательства, а на самом деле была
уликой, свидетельствовавшей о его подлинном предназначении, лежали свертки с
артефактами, которые Годольфин привез из своих путешествий. Свертки были
аккуратно связаны руками Хои-Поллои Ньютс-Сент-Джордж, а узлы были
запечатаны красным сургучом. Сургуч был ее последним увлечением, и Дауд
проклял его, что было вполне объяснимо, если учесть, что именно ему
предстояло распаковывать все эти сокровища. Стараясь не задерживаться, он
прошел к центру мозаики. Место это было ненадежным, и он относился к нему с
недоверчивым опасением. Но спустя несколько мгновений он оказался снаружи
вместе со своей ношей и увидел, что Годольфин уже выходит из небольшой
рощицы, которая заслоняла Убежище от дома (разумеется, пустого и
разрушенного) и от глаз любого случайного шпиона, которому вздумалось бы
поинтересоваться, что находится за стеной. Он глубоко вздохнул и отправился
вслед за хозяином, зная, что предстоящее объяснение будет не из легких.
2
Лондон. С наступлением сумерек движение становилось все более оживленным. -
Ну что ж, придется им подождать.
надо было посадить нас в такую лужу.
что он хочет убить жену, и умыли руки.
упоминаний.
мало, и Годольфин заподозрит, что он что-то скрывает. Слишком много - и он
выдаст себя с головой. Чем дольше его хозяин будет оставаться в неведении
относительно размера ставок в игре, тем лучше. Он держал наготове два
объяснения.
Половину времени проводил за бутылкой и плакал пьяными слезами. Ну, я и
подумал, что он знает слишком много такого, что могло бы повредить вам и
вашему брату. В конце концов он мог пронюхать о ваших путешествиях.
найти козла отпущения?
которой он встретил это предложение.
время на изучение газетных отчетов о смерти Чэнта. После этого он поднялся в
свою сокровищницу на третьем этаже с двумя новыми артефактами и изрядным
количеством тем для размышления. Значительная часть его души склонялась к
тому, чтобы покинуть этот Доминион раз и навсегда. Уехать в Изорддеррекс,
заняться бизнесом с Греховодником, жениться на Хои-Поллои, невзирая на ее
косоглазие, нарожать кучу детей и удалиться под конец жизни на Холмы
Разумного Облака, где он сможет выращивать попугаев. Но он знал, что рано
или поздно ему захочется обратно в Англию, а человек, желание которого не
удовлетворяется, способен быть жестоким. Дело кончится тем, что он будет
бить жену, дразнить детей и сожрет всех попугаев. Итак, принимая во внимание
то обстоятельство, что ему совершенно необходимо время от времени ступать на
землю Англии, пусть даже только во время крокетного сезона, а также учитывая
то, что во время своих возвращений ему придется отвечать перед Обществом, он
обязан предстать перед ними.
стал ждать прихода вдохновения. Уходившие под потолок полки прогибались под
тяжестью его находок. Здесь были предметы, собранные на территории,
простирающейся от границы Второго Доминиона до самых дальних пределов
Четвертого. Стоило ему взять в руки один из них, и он мысленно переносился в
то время и пространство, где ему посчастливилось его приобрести. Статую
Этука Ха-чи-ита он выменял в небольшом городке под названием Слю, который, к
сожалению, в настоящий момент был разрушен. Его жители стали жертвой чистки,
которая явилась наказанием за песню, сочиненную на их диалекте и содержавшую
смелое предположение о том, что у Автарха Изорддеррекса отсутствуют яйца.
Мэйбеллоум, изначально написанной на ученом жаргоне Третьего Доминиона, но
впоследствии переведенной для ублажения пролетариата, он купил у жительницы
города Джэссика, которая подошла к нему в игровой комнате, где он пытался
объяснить группе местных жителей, как играть в крокет, и сказала ему, что
узнала его по рассказам своего мужа (который служил в Изорддеррексе в армии
Автарха).
никогда не переставали очаровывать его, ибо намерение Мэйбеллоум заключалось
в том, чтобы написать энциклопедию, в которой перечислялись бы все
представители флоры и фауны, все науки, идеи и духовные устремления - короче
говоря, все, что взбредало ей на ум, лишь бы попало оно сюда из Пятого
Доминиона, Страны Желанной Скалы. Это была геркулесова задача. И она умерла,
едва начав писать девятнадцатый том, причем конца и края ее работе не было
видно, но даже одной такой книги в руках Годольфина было достаточно, чтобы
остаток своей жизни вплоть до смертного часа он посвятил бы поискам
остальных. Содержание этой книги было загадочным, почти сюрреалистическим.
Только половина статей соответствовала или почти соответствовала истине, но
Земля оказала свое влияние на все проявления жизни в мирах, от которых она
была отделена. Например, на фауну. В энциклопедии приводились бесконечные
списки животных, которых Мэйбеллоум считала выходцами из другого мира. И в
некоторых случаях (зебра, крокодил, собака) так оно действительно и было. В
других же случаях речь шла о помесях, отчасти земного происхождения, отчасти
нет. Но множество видов (изображенных на иллюстрациях и напоминающих
беглецов из средневековых бестиариев) имело такой неземной вид, что даже
само существование их вызывало у него сомнение. Вот, к примеру, волки
размером с ладонь, с крыльями, как у канареек. А вот слон, живущий в
огромной раковине. А вот обученный грамоте червь, который пишет пророчества
Василенко Иван
Перумов Ник
Бажанов Олег
Круз Андрей
Зыков Виталий
Суворов Виктор