Чтение 21–й страницы книги ~Кольцо Афродиты~

Время.

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )

РЕЧНОЙ ВЪЕЗЖАЕТ НОЧЬЮ

Возле дома царила непонятная суматоха. Из фургонов выгружали мебель и с
треском поднимали ее на второй этаж.

"Ефим обставляется,- подумал я.- Видать нашел себе друга с мебельной
фабрики, Парашин".

С этими мыслями я вставил было ключ в замочную скважину, как дверь
вдруг распахнулась сама, и я оказался лицом к лицу с незнакомой девицей,
живо поблескивающей на меня своими черными глазами.

Я сунул ей руку и молвил:

- Гоша.

Она поцеловала руку, поклонилась до земли, перекрестилась и ушла.

" Припезднутая ",- подумал я и вошел внутрь.

В полутемном коридоре было пусто.

- Уй! - воскликнул Шоколадный Читатель.- А где Оксана?

- А хуй ее знает,- огрызнулся я.- Пошли лучше во двор, покурим.

Мы с Шоколадным вышли во двор и сели на ступеньки крыльца. Я закурил, а
Шоколадного послал таскать мебель.

- Чтоб ты сдох! - послышался через минуту с улицы обиженный вопль
Шоколадного, и он, держась руками за голову, вернулся во двор.

- Проблемы? - спросил я.

- Никаких проблем,- отрапортовал Шоколадный.- Мне шкаф на голову
уронили.

Грузчики, чтоб они сдохли. Дальнейший ход повествования понимаю с
трудом.

Разрешите удалиться.

- Идите, Шоколадный,- вяло разрешил я.- Впрочем, постойте.Чью мебель
носим?

- Шкаф,- заныл Шоколадный.- Тяжелый...

- Мебель, говорю, парашинская?

Под моим тяжелым взглядом Шоколадный льстиво приосанился и доложил:

- Степана Анатольевича Речного мебель. Въезжает в пустующую комнату на
втором этажу вместе с четвероногими ассистентами.

- С карликами, что ли? - не понял я.

- Никак нет, с собачками. Ав-ав! - угодливо изобразил Шоколадный и
снова заныл.- Щкаф у него дюже тяжелый. Чтоб он сдох! Разрешите удалиться,
а?

- Удаляйся,- разрешил я, и он стал удаляться, уменьшаясь в размерах, а
на его месте возник Лысый - лысый паренек на вид младше меня, проживающий
в доме по соседству.

- Лысый,- представился он.- Разрешите закурить?

- Курите, Лысый,- добродушно пробасил я.

Лысый замялся.

- Я в смысле... Нет ли у тебя?

- Есть. Не видишь - курю. Еще вопросы будут?

Лысый начал приплясывать на месте.

- Просьба. Дай закурить.

- А вот это,- говорю,- уже наглость.

Но дал. Конфузясь, Лысый подсел ко мне.

Я его оглядел и спрашиваю:

- Петр Петрович Живодеров вам не отец?

- Кто таков?

- Ну, Котовский.

- А,- говорит Лысый,- то нет. То дядя мой. Лошадь у него смешная.

- А ты,- говорю, про лошадь тоже знаешь?

- Тс-с,- шипит Лысый.- То секрeт от тети.

- От Котовской? - говорю.

- Не, от Живодеровой. Котовская, та еще ничего, кобылу уважает. В
Живодерова - тетка вредная,- Лысый вздохнул.- Я,- говорит,- несчастнейший
человек.

- И ты,- говорю,- тоже?

- Я,- говорит он,- не тоже, а самый несчастный на свете. Я, понимаешь
ли, старичок, хиппи, а у меня волосы не растут.

- Мне б,- говорю,- твои проблемы - А мне б,- говорит он,- твои волосы.

И смотрит хищным глазом.

- Но-но,- говорю,- что мое - то мое.

Лысый обиженно проглотил слюну, но видимо смирился, что моих волос ему
не видать вовек, и говорит:

- Тогда приходи к нам Новый Год встречать.

- Да дуплись ты! - вырвалось у меня.- Какой в пэзду Новый Год? Август
на дворе!

- Да сколько там того августа! Неделя осталась. Приходи через неделю.

- Ладно,- говорю,- плешь, приду.

Взбодренный Лысый ушел, а я задрал голову к небесам и крикнул:

- Але, Парашин, с соседом тебя!

В окне появилась фимина голова, и я упал в пыль и принялся кататься по
земле, держась за живот.

- Ты чо, Гош, пьяный? - спросил Фима.

- Ой, нет, Фим,- простонал я.- Это ты меня, чертяка, насмешил.

Фима что-то буркнул и изчез в окне. Зато открылось окно соседнеe, до
недавной поры нежилое, и в нем показался сухонький старичок в ночном
колпаке.

- Это вы и есть Речной? - спросил я.

- Степан Анатольич Речной, боксер веса пера в отставке,- представился
колпак.- Зови меня просто дядя Степа.

- Буду,- пообещал я.- Спите спокойно, Речной.

- Дядя Степа,- напомнил боксер.- А то спущусь.

- Оставайтесь на высоте,- остановил его я и пошел спать.

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Сцена, на сцене сидят актеры Моргунов и Щукин, изображающие
соответственно Потапова и Васильева. Сидят за столом, на котором стоит
одна (1) бутылка водки и один (1) стакан - возле Васильева, который пьет в
одиночку. Потапов тоже хочет выпить, и всe его разговоры - не болеe, чем
попытка заставить Васильева с ним поделиться. Потапов маленький и
худенький, говорит всeгда внезапно. Васильев - большой и толстый, говорит
басом и пьяно.

Потапов (внезапно): Васильев, как ты думаешь, чего б мне сейчас
хотелось?

Васильев (басом, пьяно ): У бедных рыб совсeм нема конечностей.

Потапов (внезапно): И не скучно тебе, Васильев?

Васильев (басом, пьяно ): Долго ли, коротко ли - но у бедных рыб совсeм
нема конечностей.

Потапов (внезапно): Эх, Васильев, друг Васильев, как я тебя люблю!

Васильев ( басом, пьяно ): И они посидели еще немножко, и еще немножко,
пока у бедных рыб совсем не осталось конечностей.

Потапов (внезапно): Васильев, дай водки выпить!

Васильев (басом, пьяно): Челябинск.

Потапов (внезапно): Что?

Васильев (басом, но неожиданно непьяно и яростно): Ненавижу. Ненавижу
женщин, детей и собак. Хотя собаки, если разобраться, виноваты меньше всeх.

Потапов (злорадно): Ага! Вот ты себя и выдал. Подлец. Скот.

Забирает у Васильева бутылку и стакан, наливает себе водки, выпивает,
снова наливает, снова выпивает и так до тех пор, пока у бедных рыб совсем
не остается конечностей.

(КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )

Б. Г.

- Олигофрен! - так начал дядя Володя свою восторженную рецензию на мою
статью.- Ты что, олигофрен, написал?

- Правду,- признался я.- Правду и ничего, кроме правды.

Редакция гудела, как взбесившийся муравейник.

- Так вот какая скотина этот Ябунов! - перекрикивал прочие голос
Аркадия.

Ирина, свесив ножки, злорадно косилась на меня.

- "Пердит, аки у себя дома!"- продолжал бушевать дядька.- По-твоему,
олигофрен, это можно печатать?

- Народ должен знать ВСЮ правду,- слабо защищался я.

- Анацефал! - взвизгнул дядя Володя.- Что должна была осветить твоя
ебаная статья?

- Проделки Ябунова,- невозмутимо отозвался я.

- По-твоему, пердеть - это проделка?