Чтение 21–й страницы книги ~Дворец любви~

переговаривались мягкими, приглушенными голосами. Первый стоял,
оглядываясь. Второй не спускал глаз с Зан Зу. Третий, как и Джерсен,
развалился в кресле. А Четвертый и Пятый были среди беседующих.

Джерсен поглядел на Наварха. Непредсказуемый человек. Что он еще
задумал? Джерсен позвал поэта. Наварх повернулся в его сторону с
отсутствующим видом.

- Виоль Фалюш тут?

- Чш! - Наварх поднес палец к губам. - Вы маньяк!

- Мне это и раньше говорили. Он здесь?

- Я пригласил двадцать одного гостя. Со мной их двадцать два. Виоль
Фалюш здесь.

- Который из них?

- Я не знаю.

- Что? Вы не знаете? - Джерсен выпрямился, пробужденный от летаргии
двуличием Наварха. - Между нами не должно быть недоговоренностей, Наварх!
Вы выудили у меня миллион севов на определенных условиях.

- И я выполнил их, - фыркнул Наварх. - Правда заключается в том, что я
не знаю, на кого теперь похож Виоль Фалюш. Я хорошо знал юного Фогеля
Фильшнера. Виоль Фалюш изменил лицо и манеры. Он может быть одним из трех
или четырех. Пришлось бы содрать с них маски и отослать тех, кого я точно
опознаю, тогда оставшийся и будет Виолем Фалюшем.

- Очень хорошо. Именно это мы и сделаем.

Наварх не выказал воодушевления.

- Жизнь по той или иной причине все равно покинет мое тело. Я признаю
это. Но я всего лишь Безумный Поэт, а не герой.

- Неважно. Вот как мы поступим: пригласите ваших кандидатов в шатер.

- Нет, нет! - прокаркал Наварх. - Это невозможно. Есть более легкий
путь. Следите за девушкой. Он подойдет к ней, и мы его узнаем.

- К ней может подойти полдюжины других.

- Тогда ухаживайте за ней сами. Он единственный, кто бросит вам вызов.

- А если никто не бросит?

Наварх сжал его руку.

- Что вы теряете?

Оба повернулись к девушке. Джерсен сказал:

- И в самом деле, что я теряю? В каком она родстве с вами?

- Дочь старого друга, - провозгласил Наварх. - Она, если так можно
сказать, моя награда, на меня возложена обязанность вырастить ее и
подвести к зрелому возрасту.

- А теперь, выполнив свою миссию, вы предлагаете ее любому прохожему?

- Беседа становится утомительной, - скривился Наварх. - Глядите! К ней
кто-то приблизился.

Джерсен оглянулся. Второй приблизился к Зан Зу и обратился с пылкими
речами. Девушка вежливо слушала. Как и в кафе "Небесная гармония",
Джерсена потряс взрыв эмоций. Чувство утраты? Ревность? Потребность
защитить? Какова бы ни была природа чувства, оно заставило Кирта выступить
вперед и присоединиться к этой паре.

- Как вам нравится прием? - спросил Джерсен дружелюбно. - Чудесный день
для пикника. Наварх - потрясающий хозяин, однако он нас не представил. Как
вас зовут?

Второй вежливо ответил:

- Без сомнения, у Наварха были серьезные причины для отступления от
этикета. Стоит ли нам открываться друг другу?

- Разумно, - согласился Джерсен и повернулся к Зан Зу: - А как вы
полагаете?

- У меня нет имени, которое я могла бы открыть.

Второй предложил:

- Почему бы вам не подойти к Наварху и не спросить его мнения?

- Наварх смутился бы. Он сторонник анонимности. Похоже, он полагает,
что это создаст особые, интимные отношения между гостями. Так ли это?
Сомневаюсь. Во всяком случае, не на том уровне, на котором настаивает
Наварх.

- Именно так, именно так, - огрызнулся Второй. - Будь вы подогадливее,
давно бы оставили нас вдвоем. Юная леди и я заняты частной беседой.

- О, прошу прощения за то, что прерываю вас, но юная леди и я
условились собирать цветочки на лугу.

- Вы ошибаетесь, - с металлом в голосе возразил Второй. - Когда все
носят маски, ошибиться довольно легко.

- Если тут и произошла ошибка, она к лучшему, и я предпочитаю именно
эту милую собирательницу цветов. Будьте так добры, извините нас.

Второй был сама любезность:

- В самом деле, мой добрый друг, ваша настойчивость уже превышает
границы приличий. Неужели вы не видите, что мешаете?

- Не думаю. На празднике, где ощущения бьют по обнаженным нервам, где
бродит сама Смерть, мудрость заключается в уступчивости. Взгляните на ту
женщину! Она горит желанием обсудить ваши затруднения. Почему бы вам не
присоединиться к ней и не открыть ей свое сердце?

- Но это вас снабжает, - упорствовал Второй. - Удалитесь.

Джерсен повернулся к Зан Зу:

- Похоже, выбор предстоит сделать вам. Беседа или цветы?

Зан Зу заколебалась, переводя взгляд с одного на другого. Второй не
сводил с нее горящих глаз. "Выбирай, если вообще возможен выбор между этим
хлыщом и мной. Но выбирай очень осторожно". Зан Зу задумчиво повернулась к
Джерсену:

- Пошли собирать цветы!

Второй поглядел на Наварха, будто собирался воззвать к его помощи,
затем передумал и удалился.

Девушка спросила:

- Вы и вправду хотите собирать цветы?

- Ты знаешь, кто я?

- Конечно.

- Я не очень хочу собирать цветы. Разве что ты захочешь?

- О... Но тогда чего вы хотите?

Джерсен обнаружил, что на этот вопрос трудно ответить.

- Я и сам не знаю.

Зан Зу взяла его за руку:

- Тогда пойдем поищем цветы и, возможно, выясним это.

Джерсен оглядел гостей. Второй издали следил за ними. Первый и Третий
не проявляли никакого интереса. Джерсен и девушка вышли из-под деревьев,
Зан Зу все еще держала спутника за руку, тот обнял ее за талию, она
вздохнула.

Второй быстро передернул плечами, и это движение, казалось, вернуло ему
энергию. Он подошел к Джерсену быстрыми скользящими шагами, в его руке
было маленькое оружие. Краем глаза Джерсен заметил, что позади стоял
Наварх, вся фигура которого выражала дикое веселье.

Джерсен толкнул Зан Зу на землю и укрылся за деревом. Второй
остановился. Он повернулся к Зан Зу и, к удивлению Кирта, направил на нее
оружие. Джерсен выскочил из-за дерева и ударил по руке мужчины. Оружие
выплюнуло в землю пучок энергии. Соперники вперили друг в друга горящие
ненавистью взгляды. Раздался резкий свисток. Из лесу послышался треск
веток, тяжелый топот, и глазам гостей предстала дюжина жандармов во главе
с лейтенантом в золоченом шлеме и разъяренным стариком в серой парче.

Наварх поспешно выступил вперед:

- Чем объясняется подобное вторжение?

Низенький толстый старичок выскочил вперед и схватил его за руку:

- Какого черта вы тут делаете, в пределах моего частного владения? Вы
мошенники! Да еще эти голые девки - полный скандал!

Наварх суровым голосом вопросил лейтенанта:

- Кто этот старый жулик? Какое право он имеет вторгаться в мои частные
владения?

Старик шагнул вперед, разглядел ковер и побледнел:

- О боже! - прошептал он. - Мой бесценный шелк! Сиккимский ковер! Эти
мерзавцы уселись на него! И мои уникальные бахадурские кресла! Что еще они
украли?

- Чушь! - бушевал Наварх. - Я арендовал это владение вместе с мебелью.
Собственник, барон Каспар Хельми, сейчас находится в санатории для
поправки здоровья!

- Это я - барон Каспар Хельми! - заорал старик. - Уж не знаю, кто вы
такой, сэр, под этой чудовищной маской, но ручаюсь, что разбойник!
Лейтенант, выполняйте свой долг. Уведите их всех. Я настаиваю на
подробнейшем расследовании.

Наварх простер руки к стражу порядка и изложил проблему с дюжины
различных точек зрения, но лейтенант был неумолим:

- Боюсь, я должен арестовать всех вас. Барон Хельми сделал формальное
заявление.

Джерсен, стоя в стороне, наблюдал за происходящим с огромным интересом,
одновременно следя за передвижениями Первого, Второго и Третьего. Виолю
Фалюшу - а это, скорее всего, Второй - сейчас приходится жарко: стоит ему
попасть в суд, как его личность тут же выяснится.

Первый выглядел суровым и непреклонным. Второй выжидал, поглядывая по
сторонам, а Третий не только не взволновался, но даже развеселился.

Тем временем лейтенант арестовал Наварха, обвинив его в нарушении
границ частного владения, воровстве, оскорблении общественной морали и
простом хулиганстве - Безумного Поэта только что оттащили от барона
Хельми, которого тот собирался стукнуть. Жандармы заталкивали гостей в
пару полицейских машин. Второй пристроился к краю группы и, пользуясь
возмутительным сопротивлением Наварха, ускользнул за дерево. Джерсен
поднял крик, и парочка жандармов, повинуясь приказу начальства, кинулась
за беглецом. Тот отпрыгнул. Вспыхнул луч света, другой, и оба жандарма
легли мертвыми. Второй метнулся в лес и скрылся из виду. Джерсен было
последовал за ним, но через сотню ярдов остановился, боясь заблудиться.