стражник потянул коня в сторону.
позаботятся.
человек... Тем более простолюдин.
Глава 8
напротив, превращаясь в негнущиеся колоды. Сердце сжималось, а страх уже
заранее растолок в пыль все доводы и оправдания.
священник повел через анфиладу залов, строгих, с неимоверно высокими
стрельчатыми сводами. Если там, в своем мире, я видел церкви - уютные и
вкусные даже с виду разукрашенные домики, куда старушки носят ?освятить?
сдобные куличики да пасочки, чтобы потом вернуться домой и лопать их,
лопать, лопать от пуза, где сами священники больше, чем службой,
обеспокоены задержкой месячных у жены и яловостью коровы, - то здесь
сама мысль о том, что человек способен есть, показалась бы
кощунственной, дикой. Здесь живет дух, здесь знают твердо, что все тлен,
кроме чести, доблести, служения Богу и того высокого, что есть в
человеке, но о чем в мирской суете забываем и... затаптываем.
не по-наполеоновски на груди, а совсем смиренно, как у футболиста в
стенке перед штрафным ударом. Священник сказал ему кротко:
вопрошающий здесь больше я, успел подумать я и даже жалко порадоваться,
что остатки трусливого самообладания сохранил, но дверь распахнулась, и
остатки моей трусливой души ушли в пятки, а там забились под истоптанные
стельки.
для судилища. Единственное освещенное место у каменной стены, и когда я
туда встал, сразу вспомнил все и всех, кого и зачем ставили к стенке.
Светильник над моей головой растягивал круг света еще на три шага вперед
и в стороны, но дальше полумрак, темные фигуры в креслах, но даже
сейчас, как схватывают мои быстро приспосабливающиеся глаза все они в
бесформенных плащах и капюшонах, закрывающих лица.
бесчеловечный собор, каменные стены из массивных глыб, снизу тянет холод
подземелья ноги дрожат, а эти фигуры рассматривают меня молча, словно
умеют смотреть сквозь человека, как сквозь туман.
человеческое, не способного вкушать жареное мясо с острыми специями,
забывшего, как выглядит женщина, вообще забывшего, как выглядит мир за
стенами.
услышать.
должна быть из ребер, а не из бревен или камня.
шелестят сухие, старческие, растерявшие все человеческие чувства.
что в трудном походе со святыми мощами ты заходил в церковь. И что
священник дал тебе крест.
был в ней два или три раза. За всю жизнь.
холодом. От толстых стен тоже несет вечностью, незыблемостью, я против
воли начал съеживаться, чувствуя себя маленьким и несчастным.
строжайшее очищение, держат посты, епитимию... Но ты? Ты ведь по своей
воле, без принуждения...
ведь оружие, скованное гномами, вполне служит и нашему делу. Если бы не
меч, скованный гномами, кто знает, довезли ли бы мы мощи святого
Тертуллиана...
дело в самих гномах или эльфах? Или даже проще - в Морданте?.. Глупец...
Настоящую войну ты даже не зришь, хотя силы бьются неизмеримые с теми,
что копошатся внизу. На земле. Война идет о по всем землям и
королевствам, но только здесь ее можно увидеть... зримо. Только здесь,
на Краю, подземные силы Тьмы выходят на поверхность, чтобы подмять
человека, а небесные силы Света опускаются от высшего престола, чтобы
помочь человеку в его борьбе... И гномы с эльфами лишь первая приманка,
первая ступенька на пути падения в ад.
рассердился на себя, что струсил, и на полубезумного священника, который
сумел нагнать такой страх.
ценности, как честь, достоинство, верность...
разница? Это все верность Богу. Я насторожился.
ему?
другим богам. А быть верным женщине... Разве не женщина дала миру Иисуса
Христа? Разве не женщины... Эх, ладно, ты еще слишком юн. Но помни, что
быть верным женщине - быть верным Богу. Только благородный человек
способен проявлять верность кому-то или чему-то. А мерзавец верен только
себе...
спасти. Ладно, брат мой, мы уже оценили... в целом эту юную
заблудившуюся душу. Кстати, насчет заблудившейся. Наш епископ сказал,
что ты заблудился не только душой, что поясняет некоторые твои
странности. Повтори нам, сын мой, что ты рассказывал святому человеку.
рискнул... он поверил. Но вы потащите меня на костер, даже не дослушав.
Дело в том, что я силой неведомой мне магии был перенесен из Дальних...
очень дальних земель. Настолько дальних, что даже в Срединных
королевствах ничего не слышали о моих краях, как в моих не слышали об
этих королевствах. И вот я оказался в поле среди неведомых мне людей в
тот момент, когда через это поле гнались за принцессой... Остальное вы
наверняка знаете.
механического разума, чем от живого человека, - да, мы знаем все, что
делается здесь... Мы стараемся не вмешиваться в мирскую жизнь, но мы ее
знаем. Ты, еще не поняв, где ты и что с тобой стряслось, бросился на
помощь женщине. Ты не упомянул, что за нею гнались пятеро мужчин!.. То
есть ты действовал не по уму, а по велению души...
капюшон на затылок. Глаза мои почти привыкли к полутьме, я различил
удлиненное очень худое лицо, запавшие глаза, высоко вздернутые
совершенно белые брови, словно вылепленные из снега да еще усыпанного
инеем.
что действовал не по уму, - это оскорбить, но здесь, похоже, это почти
заслуга. Ну да, ведь дураки да юродивые угодны Богу. А я действовал как
дурак, когда с оглоблей на пятерых здоровенных лбов, хорошо вооруженных,
а перед этим еще и вилами гарпию...
настолько старым, что уже и здесь дремал в кресле, забывая, где он и что
с ним. Сейчас он смотрел внимательно, запавшие глаза странно мерцали. Я
видел, как там, в глубине зрачков, то разгорается огонек, то гаснет, а
взамен разрастается жуткая тьма.
действует ни магия колдунов, ни святая вода праведников... Ты не
кланяешься Сатане, но ты не ходишь и в церковь. Ты возник неожиданно,
когда доблестные слуги церкви везли мощи святого подвижника... Ты мог
встать на любую сторону, но ты помог, сам того не зная, силам церкви...
Но это не значит, что и в следующий раз поможешь церкви, а не капищу
Сатаны... Верно?
Бажанов Олег
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия