Чтение 21–й страницы книги ~Остров Таусена~

природой, а не полезные растения.

В этот момент открылась дверь и вошла девочка-саамка, лет тринадцати.
Она улыбнулась, поклонилась гостям и начала рассматривать их с откровенным
детским любопытством. Потом подошла к клетке с оленем и приласкала
крошечное животное нежным, осторожным прикосновением. Олень стоял
доверчиво и смирно.

- Анна у нас ухаживает за экспериментальными животными, она очень любит
их, - объяснил Таусен и обратился к девочке по-норвежски.

Она отвечала ему на том же языке.

- Вы знаете, что она говорит? - обратился он к своим гостям. - Саамы
очень хотят побеседовать с вами, хотят узнать, что делается на Большой
земле.

- Прекрасно! - обрадовался Гущин. - Вы будете переводчиком. Нам самим
очень интересно побеседовать с ними. Уверяю вас, господин Таусен, они тоже
согласятся отправиться с нами на Большую землю.

- Может быть, вы правы, - сказал Таусен. - Я и сам хочу увидеть мир,
освобожденный от фашистского кошмара, и принять участие в его работе.

Работать вместе с теми, кто избавил мир от ужасов фашизма. Но ведь нам
не на чем отправиться, и мы не можем даже связаться с людьми, - печально
добавил он.

- Господин Орнульф, - нетерпеливо воскликнул Гущин, - сходите все-таки
с нами в бухту! Посмотрим судно!

- Пожалуйста, - пожав плечами, согласился Таусен. - Вы сами увидите,
что нельзя рассчитывать на него.

Выйдя из лаборатории, они подошли к озеру. Над ним клубился легкий пар.

Ветер рябил воду.

Таусен шел вдоль берега узкого озера. Цветков и Гущин следовали за ним.
Ноги местами вязли в грязи. Не сильный на этот раз ветер дул в спину.
Серые, дымчатые облака плыли низко над землей, а над ними нависли густые,
плотные облачные массы. Казалось, вот-вот пойдет дождь. Идти стало легче:
дорожка пошла по каменистой, твердой почве.

На озере плавало много крупных птиц. Они были очень оживлены - опускали
головы в воду, хрипло перекликались.

Невысокий, но крутой, обрывистый холм возвышался метрах в ста от берега.

Оттуда доносился шум падающей бурлящей воды и поднимался густой пар.

Таусен обогнул холм. Москвичи догнали его и увидели неожиданную
картину: из расщелины в скале, примерно на высоте человеческого роста, с
шипением и клокотанием вырывалась мощная горячая струя воды. Окутываясь
облаком пара и брызг, источник растекался на несколько ручейков.

- Кипяток! - крикнул Гущин, подбежал и протянул руку.

- Не трогайте, - поспешил предупредить его Таусен. - Ошпаритесь!

- Ну и чудеса! - сказал Цветков. - Даровая горячая вода в Арктике!

- Ничего удивительного, - заметил Таусен, - это не такая редкость.
Вспомните Исландию. Там и теперь двадцать шесть крупных действующих
вулканов, среди них знаменитая Гекла, и множество всяких горячих
источников и гейзеров. И землетрясения там очень часто бывают. В
Антарктике, среди вечных льдов, также есть действующие вулканы.

- А здесь бывают землетрясения? - спросил Цветков.

- Нет.

- А вулканы есть?

- Тоже, к счастью, нет. Вообще здесь подземное тепло проявляется только
в этом источнике. Судя по напору, с каким он вырывается, и по температуре
воды, он, очевидно, бьет из большой глубины. Но ясно, что когда-то здесь
действовали вулканические силы. Во многих местах почва состоит из базальта.

Встречается и окаменевший вулканический пепел. А пресный, да еще
горячий источник - в самом деле большое для нас благо. Воды от дождя и
снега нам вряд ли хватило бы.

- Но у этого озера, кажется, нет стока к морю? - спросил Гущин.

- Да, - подтвердил Таусен.

- Почему же оно не переполняется?

- Очевидно, вода фильтруется в почву через дно или где-нибудь есть
подземный сток. Как видите, источник не только создал озеро, но и
согревает его, а это привлекает птиц.

- А рыба есть? - спросил Цветков.

- Есть.

- Вы ее ловите?

- Нет, здесь почти не ловим. Оставляем для птиц. Нас море в избытке
снабжает рыбой. Но пройдемте сюда.

Таусен повел гостей вдоль ручейков. Москвичи увидели, что это не
ручейки, а каналы. Они растекались в разные стороны и напоминали речную
дельту. Два крайних охватывали большое пространство, а другие пересекали
его в разных направлениях и вливались в озеро.

У самого источника вода бурлила, пенилась, а дальше текла спокойно.

В низовьях дельты работала заступом женщина. Подойдя ближе, Цветков и
Гущин узнали ее.

- Здравствуйте, Амалия! - сказал Гущин.

Она поняла, что ее приветствуют, и дружелюбно поклонилась, но тут же
отрицательно покачала головой и, ткнув себя пальцем в грудь, сказала:

- Марта!

Гущин вопросительно посмотрел на Таусена. Цветков уже заметил ошибку
приятеля:

- А верно, ты ошибся, Лева. Это другая женщина.

Гущин всмотрелся. Марта была моложе Амалии, живее, немного выше ростом.

Одета в такие же брюки и куртку, какие были на Таусене и его гостях. На
голове у нее было что-то вроде шлема с загнутой назад верхушкой. Вид у
женщины был утомленный. Она выпрямилась, опустила заступ и сказала
несколько фраз Таусену. Он перевел:

- Она говорит, что рада видеть людей с Большой земли и что, наверное,
наши люди вернутся сегодня поздно. Они будут рады поговорить с вами.

- А кто вернется и откуда? - спросил Гущин.

- Сегодня рано утром наша молодежь ушла в море на лов трески, - пояснил
Таусен, - в это время года се здесь очень много.

Марта снова принялась энергично работать заступом.

- Чем же она занята? - спросил Цветков.

- Поправляет оросительные каналы. Ее обязанность - следить за ними,
чтобы они не засорились.

- Как же они могут засориться, - удивился Цветков, - когда вода бьет
тут же, прямо из скалы? Откуда с ней может быть ил?

- Ила в ней, конечно, нет, - сказал Таусен, - но в горячей воде
источника - раствор кремнезема. Чем дальше от источника, тем температура
воды ниже, и кремнезем осаждается. Он мог бы забить русла каналов, если бы
их постоянно не очищали. Это работа трудная, но необходимая... А теперь я
вам покажу орошенный участок. Обойдемте его кругом.

Каналы разделяли участок на три части. Одна из них была разбита на
гряды.

- Да у вас тут огород! - улыбнулся Гущин.

- Да, - гордо сказал Таусен, - здесь мы выращиваем картофель, лук,
репу, капусту, томаты и другие овощи. Как видите, гряды пустые. Сейчас
осень, все убрано. Хранилища у нас хорошие. Овощей хватит на весь год. А
вот тут - наше поле. Конечно, хлеб мы вручную и сеем, и убираем, и мелем.
Амалия печет нам хлеб, иногда делает пироги.

- Да, поле невелико, - заметил Цветков.

- Правда, и нас мало. Впрочем, хлеба, как вы убедились, в обрез. Это в
наших условиях самая трудоемкая культура, особенно, если принять во
внимание обмолот зерна.

- Еще бы! - вставил Гущин и задумался.

Он вспомнил необозримые поля родной страны, по которым весной ходят
многосильные тракторы, глубоко взрыхляя щедро удобренную землю, а в конце
лета движутся неисчислимые мощные корабли степей - комбайны, убирая
высокие колосистые хлеба...

- А вот здесь, - продолжал Таусен, подводя их к последнему участку, -
наш стелющийся сад. (Еле поднимаясь над землей, тянулись длинные ветки,
кое-где еще покрытые вялой листвой.) Еще недавно на этих ветвях вы могли
бы видеть яблоки, груши и абрикосы, - объяснял Таусен. - Жаль, у нас
фруктов мало:

хватает только для детей, и то не на целый год. Здесь приходится
культивировать такие деревья не только из-за холодов, но и потому, что
постоянные ветры, часто очень сильные, сломали бы стволы молодых растений.

- Это ясно, - сказал Гущин, подумав о том, что Таусену приходится чуть
не на каждом шагу с огромными усилиями добиваться уже достигнутого в
широких масштабах в Советской стране. - А скажите, пожалуйста, - спросил
он, - если сельскохозяйственные работы уже закончены, зачем прочищать
каналы?

- Ну, это понятно, Лева, - сказал Цветков, - если их не прочищать, они
до весны забьются кремнеземом и не будут годиться.

- Правильно, - подтвердил Таусен. - И потом цель этого орошения - вовсе
не увлажнение почвы. У нас вполне достаточно осадков. Каналы проведены для
согревания почвы, а многолетним растениям это нужно и зимой... Плохо то, -
добавил он, - что все это приходится делать вручную. А рук у нас мало... И
люди часто выбиваются из сил.

Короткий день сменился сумерками, когда гости закончили осмотр
сельского хозяйства. Возвращаясь домой, они встретили Амалию. Видно, она
была чем-то взволнована, когда заговорила с Таусеном.

- Она сказала, что люди уже вернулись с промысла, - перевел Таусен, - и
очень просят вас побеседовать с ними сегодня же. Им хочется узнать все
новости. А я думал, что они устали и, может быть, лучше встретимся с ними
завтра. Но она уверяет, что они готовы слушать хоть сию минуту, если вы
согласны.

Пока он говорил, Амалия посматривала на гостей и, улыбаясь, кивала
головой.