АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
брата? Это правильно.
- Нет, я серьезно. Кушать хочется. Написано же: "Покушай".
- Приготовить, конечно, недолго, но если честно, Михаил Алексеевич... Я
ведь не ожидал, что вы заглянете, - снова разволновавшись, залебезил хозяин.
- Если б заранее - тогда другое дело...
- Короче, - оборвал я.
- Может, как всегда, обойдемся наборчиком?
- Давай как всегда.
Хозяин убежал в подсобку и вынес оттуда бумажный пакет, доверху набитый
консервными банками.
- Вот так, за донышко, - заботливо проговорил он. - Порвется не ровен
час.
- Спасибо. Сколько с меня?
- Ну что вы, Михаил Алексеевич! Обижусь.
- Бесплатно, что ли?
- Вы так спрашиваете, я прямо не знаю, - засмущался усатый. - Ведь я вас
очень уважаю, мы все вас очень уважаем, поверьте.
- Послушай, скажи мне одну вещь. Считай за шутку или как хочешь. - Я
поставил пакет на стойку и положил руку ему на плечо. - Кто я?
- Заступник наш, спаситель...
- Кто я такой? По должности.
- Ну, если угодно... Вы заместитель куратора муниципального района
"Перово", Николая Трофимовича заместитель. Кланяйтесь от меня, как увидите.
Очень все...
- Что еще за куратор?
- Уполномоченный наблюдателя по Восточному сектору, - испуганно
проговорил хозяин.
- Какой наблюдатель, какого сектора? Рожай быстрее, что мне из тебя по
капле выдавливать приходится?
- Восточного сектора. Наблюдатель ООН, мистер Ричардсон.
- Англичанин?
- Американец.
- Вот теперь ты мне скажи, мурло, откуда в Москве взялся какой-то
Ричардсон?
- Не знаю. До него Баркер был.
- А до Баркера?
Усатый прищурился, сканируя меня своими холодными глазами. Маска
лакейства вдруг спала, и за ней проступила горечь. Нормальное человеческое
чувство. Я перегнулся через прилавок и прислонился лбом к его жесткой
шевелюре.
- Ташков я, да. Только не тот, не иуда. Маминой могилой клянусь.
- До Баркера я служил в милиции, - прошептал усатый. - Ничего жили,
нормально. Всем было хорошо. А потом мы на гансов сбросили бомбу. Прямо на
Ригу. А потом на Вильнюс. И правильно сделали.
Он рассказывал, а я слушал и тихо сходил с ума. Мои фантастические
придумки не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось в
действительности.
Я плохо помню, как вернулся. С кем-то здоровался, кого-то спрашивал,
кому-то обещал. Все, кто меня узнавал, стремились показать, как они меня
любят. И Николая Трофимовича тоже. И мистера Ричардсона. Они растекались в
слащавых улыбках, изгибались, как раненые черви. Их лица говорили: да,
Михаил Алексеевич, мы черви. За их зрачками прятался страх.
Ксению я застал в полном оцепенении. Она сидела на кухне, прямо на полу.
Рядом стояла пепельница, но похоже, она в нее ни разу не попала.
- Поздравь меня, я здесь популярен. Книжки уже не пишу, служу полицаем.
Она оторвалась от созерцания своей коленки и затравленно посмотрела на
меня.
- Ты не взял с собой деньги.
- Меня кормят бесплатно. Они меня ненавидят, все! За что? Меня!
- Деньги, - потерянно молвила Ксения, рассыпая по линолеуму ворох синих,
с желтыми разводами, бумажек. - Это рубли. Наши новые рубли. Ты богатый
человек, Миша. Но это... ладно. Я смотрела телевизор. Много интересного...
Мы собрали все, что нам стало известно, и из этих осколков составили
относительно полную картину. Некоторые фрагменты в ней отсутствовали, но
того, что мы узнали, было достаточно.
В две тысячи третьем году Латвия, Литва и Эстония вышли из состава России
и объединились в Балтийский Союз.
Через год, в две тысячи четвертом, отношения между Россией и Балтией
испортились, и Союз попросился в НАТО.
В две тысячи пятом Российская Федерация нанесла ядерные удары по Риге и
Вильнюсу. Сто двенадцатая воздушно-десантная дивизия захватила территорию
бывшей Эстонии. Причину военного конфликта мы с Ксенией так и не выяснили.
По роковому стечению обстоятельств за два часа до бомбежки Балтийского
Союза в Женеве собрались главы государств - членов НАТО. Вопрос о приеме
Балтии в свою организацию они решили положительно. Юридически Российская
Федерация атаковала одну из стран НАТО.
Россия вывела войска с территории Эстонии и принесла Союзу свои
извинения. НАТО это не удовлетворило. В течение нескольких месяцев вся
европейская часть России была занята так называемыми миротворческими силами
ООН.
Вскоре состоялись внеочередные президентские выборы. К тому времени вся
Россия уже была под контролем "голубых касок". Страну потрясла волна
протестов и мятежей. Президентом, как ни странно, был избран молодой,
малоизвестный политик, абсолютно лояльный к новым властям.
Ведущую роль в управлении Россией взяли на себя Соединенные Штаты.
Несмотря на то что московское правительство было марионеточным,
экономическая блокада Федерации продолжалась и набирала силу. Под давлением
США от сотрудничества с Россией отказывались даже те страны, которые были в
нем кровно заинтересованы.
После национализации все стратегические отрасли промышленности были
отданы под временное управление иностранных специалистов.
Летом две тысячи шестого патриотически настроенные офицеры подняли в
Краснодарском крае мятеж, который через двадцать дней был задушен. Это дало
повод ООН затянуть гайки еще туже.
На сегодняшний день Российская Федерация находилась в условиях
чрезвычайного положения. За год с небольшим страна оказалась отброшенной
далеко назад, превратившись из сверхдержавы в колонию.
- Мы вернемся, - сказал я. - И постараемся исправить.
- Вот этого мы больше всего и боялись. Последствия любого вторжения в
прошлое непредсказуемы. Его влияние со временем нарастает в геометрической
прогрессии.
- Ага, нарастает. Драка в гадюшнике и десяток разбитых тачек. Чушь! Но
исправлять все равно надо. Надеюсь, ты в этом не сомневаешься?
- Нет. Только ты напрасно развоевался, ты там не нужен. Хватит и одного
раза.
- Я понял, в чем дело. У моей бывшей осталась машинка. Машинка - это
джокер. Никакие выстрелы и даже горы трупов не сравнятся с тем, что можно
сотворить с ее помощью.
- Хватился! Кто же позволит твоей Алене владеть таким прибором! Давно уже
забрали.
- Значит, все-таки она ее сперла?
Ксения кивнула, но как-то неопределенно, словно не мне, а своим мыслям.
- Я здесь не останусь, - заявил я со всей твердостью, на какую только был
способен. - Прошу считать меня политическим беженцем.
- За тобой там охотятся.
- В две тысячи первом меня не убьют, потому что в две тысячи шестом я все
еще жив.
- История обратима. Хочешь проверить, обойдется ли человечество без твоей
персоны?
- Ты все равно не пойдешь без меня. Ведь это ты звонила Кнуту, тому
парню, что вез меня к врачу.
- Я, - призналась Ксения.
- А теперь вопрос на засыпку. Откуда у тебя его телефончик?
Ксения покусала губу, потерла пальцами лоб, но так и не ответила.
- Не тужься. Это очевидно.
- Что же, у меня нет выбора? - усмехнулась она.
Я хотел оставить Мефодию записку, но решил, что это не имеет смысла.
Ксения открыла шкаф, чтобы убрать консервы, но оказалось, что он уже набит
до отказа.
Обогнув мертвую стройку, мы вошли в лес в том же месте, откуда вышли
вчера. По размокшей тропинке прохаживалась пожилая дама.
- Добрый день, Михаил Алексеевич. Воздухом подышать вышли? Это правильно.
- Всем, кого увидите, передайте...
Ксения схватила меня за рукав, но я вывернулся и сделал два шага в
сторону женщины.
- Передайте: Михаил Алексеевич - подонок.
***
Человек редко знает день своей смерти. Еще реже ему удается перескочить
через роковую дату.
Если это и случится, то никак не раньше четверга. Четверг нам был не
нужен - все, из-за чего мы вернулись, пришлось на среду. А днем позже я
превратился в мишень, и моя голова стала для кого-то тем заветным кружочком,
за попадание в который полагается приз.
Киллеры. Это слово я услышал от Миши-младшего, но тогда не обратил на
него внимания. Теперь я понял, что ни с килем, ни с килькой оно не имеет
ничего общего, и в сложном причинно-следственном ребусе стало одной загадкой
больше: мое собственное прошлое, кроме неизвестных мне событий, хранило еще
и новый жизненный опыт.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 [ 21 ] 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
|
|