Чтение 21–й страницы книги ~Наследие исполинов~

— Здесь, Шатта.

— Двоих дублеров к тебе. Зашевелились галакты! Скоро новости хлынут
потоком, один не справишься.

— Принято, Шатта.

Столб погас, адъютант колдовал над браслетом, а вождь шат-тсуров вновь
погрузился в оцепенение — прокручивал в уме возможные варианты будущих событий.
Война набирала обороты.

ПОИСКОВЫЙ РЕЙДЕР «ШУСТЕР-ЭПСИЛОН-75»

Пронг-32- (Тобаско), доминанта Земли

Странно, но право первым ступить на почву незнакомой планеты выпало
Сане Веселову, а вовсе не бригадиру или штурману. Сначала Саня удивился, но
позже понял, в чем дело.

Отныне бригадир, штурман и мымры-научницы — хранители чрезвычайно
важной информации. Сане, конечно, тоже многое известно, но в экипаже рейдера
именно он на текущий момент является наименее ценным человеком. Дурень советник
с Фалькау в этом смысле еще менее ценен, но поло-жа руку на сердце: кто
осмелится ожидать от него толковых действий в столь экстремальных условиях?

Поэтому бригадир мрачно отпер сейф, вынул тяжелый. штатный лучевик и
вручил Сане:

— Держи! Задача: пройтись по окрестностям, понять, насколько снаружи
можно выжить; в идеале — подыскать место под первый лагерь и под склад, куда мы
для начала спрячем жратву, вещи и ценное оборудование. Пещеру какую-нибудь или
что-нибудь в этом роде. Времени тебе — три часа, если ничего не обнаружишь.
Коли обнаружишь — решим по обстановке. Вопросы?

Саня взволнованно сглотнул и вопросительно покосился на лучевик.

— Здесь джунгли, кадет, — милостиво объяснил из своего кресла Шулейко.
— Зверушки кусь-кусь! А ты нам очень даже дорог, хоть ты и обормот изрядный.

Саня нашел в его словах известный резон — относительно зверушек по
крайней мере. Нос к носу столкнуться с каким-нибудь местным тигрисом без
лучевика совсем не одно и то же, что столкнуться нос к носу с местным тигрисом,
имея под рукой лучевик. И пусть неизвестно куда следует стрелять, в башку или
грудину: в потоковом режиме Саня просто посечет зверя на куски. Относительно
собственной ценности для старших коллег-поисковиков Саня терзался обоснованными
сомнениями: какого тогда рожна форменным образом измывались над ним весь рейс?
Кадет туда, кадет сюда... Чуть что — сразу кадет. А он уже сто лет не кадет!
Ну, пусть не сто, пусть семь с половиной. Двенадцать рейдов за спиной! И разве
важно, что большинство рейдов короткие, двух-трех-, максимум — четырехмесячные?
Да и глубоких уже целых два, этот третий!

Но в глубине души Саня сознавал, что сердится только из поверхностного
упрямства. Не будут же старики бригадир и помбриг самостоятельно драить
переборки в мастерской, если баллон с коллоидом разгерметизировался и бубухнул?
А моложе Сани все равно никого нету. Стало быть: «Кадет, сюда!»

— Не хлюпай, кадет! — Тимурыч по-отцовски потрепал его по плечу. —
Удачи!

И Саня пошел. Надел рабочий комбез, специальные пустотные ботинки.
Нахлобучил оперативный шлем для работы в атмосфере. Навесил датчики — не будь
они столь крохотными, точно сразу же стал бы похож на новогоднюю елочку. Взял
наперевес лучевик, глубоко вздохнул и направился к шлюзу.

Инъекции биоблокады и антиаллергенов все шестеро сделали сразу после
посадки, хотя упрямец советник долго сопротивлялся и отпихивался.

— Ладно, дохни, если охота, — сдался наконец и.о. врача Плужник. — Но
учти: я за тебя не в ответе. Ни как врач, ни как капитан.

Отчего-то латынь на Паулисту подействовала, и тот сдался. Плужник тут
же прижал к его предплечью пистолет-инъектор и нажал на спуск.

Когда створки шлюза разошлись, Саня первым делом глубоко вдохнул в
легкие воздух нового для себя мира. Новый мир терпко пах цветами, мокрой
листвой, гниющими водорослями — пах необузданной первобытной жизнью, чистой, не
загаженной отходами производства, выхлопом механизмов и прочим гибельным
последом техноцивилизации.

Табаска источала приятные, хотя и резковатые после нескольких месяцев
пребывания в -стерильной корабельной атмосфере запахи.

— Привет, — поздоровался с планетой Саня и выбрался на обшивку. —
Надеюсь, ты не кусаешься

Вокруг рейдера плескалась местная река; там и сям из воды торчали
чудные деревья на многочисленных ножках-корнях. В кронах кто-то беспрестанно
щебетал, щелкал, свистел, шипел и улюлюкал. Если посадка корабля и испугала
обитателей джунглей, то ненадолго. Да и прошло уже около часа, не меньше.

Корпус рейдера успел остыть — не сам по себе, конечно. При посредстве
пронизывающих обшивку фризеров.

Вода была совсем прозрачная, явственно виделось покрытое водорослями
дно. Там кто-то деловито копошился и ползал. Не иначе, обитатели мелководья
спешили попробовать свалившуюся с неба штуковину на вкус: а ну как она
съедобна? А ну как еще и вкусна?

Увы, придется вам обломиться, обитатели мелководья!

Саня знал, что глубина здесь не больше полуметра, поэтому вразвалочку
прошел к носовому обтекателю, где было пониже, и смело прыгнул в воду.

Слой воды оказался действительно не ахти каким толстым. Зато слой ила
под нею... Саня увяз почти по колени, а вода покрыла его чуть выше пояса.
Впрочем, ботинки и комбинезон внутрь не позволили просочиться ни капле, и, с
чавканием выдергивая ноги из трясинообразной массы, Саня трудолюбиво побрел к
близкому берегу. Вскоре слой ила сделался потоньше, идти стало совсем легко, а
в ботинок вцепилась какая-то местная тварь, да так сильно, что Сане даже стало
больно. Он охнул и приподнял ногу из воды. Тварь сильно смахивала на
здоровенного краба и тщилась вскрыть пустотный ботинок сразу двумя клешнями.
Саня обиженно треснул ее лучевиком по бурому панцирю:

— Пшла, зараза!

— Что там у тебя? — немедленно донеслось из наушника. Волнуются отцы...

— Да не успел на берег выйти, а меня уже кусь-кусь, — пожаловался Саня.
— Какой-то местный краб. Больно, блин!

От удара краб отвалился, хотя и не сразу. Кажется, больше всего ему не
понравилось то, что его вынули из воды. В поднятой Саней мути мелькнул силуэт
какой-то крупной рыбины или рептилии, и искатель счел за благо побыстрее
достичь суши. Не хватало еще местного аллигатора накормить собой, любимым!

До суши его больше никто не осмелился дапнуть, и Саня посчитал это
добрым знаком.

— Все, я на берегу! — доложил он. — Будет что интересное — тут же
сообщу.

— Удачи. Смотри не зевай, — ответил Тимурыч.

— Не буду, — пообещал Веселов.

Ему нечасто приходилось бывать на природе. Даже на кислородных мирах
Саня, как и подавляющее число людей, обретался в городах; иногда — наземных,
иногда — подземных. Порою это были громадные мегаполисы, порою — сеть небольших
поселков, где коттеджи самое большее двухэтажные. Но всегда Саня твердо знал:
совсем рядом проходит шоссе, кругом — тысячи людей, а во-он там расположена
стоянка флаеров, где можно арендовать машину и за полчаса домчать до ближайшего
космодрома. Одним словом, большинство людей доминанты Земли привыкли к
подстриженным деревьям и газонам, а отнюдь не к лесам, где полно бурелома,
кишмя кишат дикие звери и нога человека здесь в последний раз ступала никогда.

Сейчас Саня Веселое, искатель, оказался именно в таком месте.

Впрочем, искатели сплошь и рядом рыщут по неосвоенным планетам — просто
Саня с его двенадцатью рейдами пока ничего, кроме пустотного поиска, не
хлебнул. Но зато много раз отрабатывал тренировочные высадки на планеты,
поэтому к происходящему был вполне готов.

Река, вернее всего — еще безымянная, в месте «посадки» . «Шустера»
плавно изгибалась, образуя обширный залив, изобилующий отмелями. На одной из
них рейдер и застрял, при-воднившись. К заливу примыкала заболоченная
низменность, постепенно переходящая в зеленые-презеленые луга, а дальше
начинался лес. Лес то ли уступал позиции лугу, то ли, наоборот, отвоевывал —
там и сям возвышались небольшие рощицы, так что четкой границы «лес—луг» вообще
не существовало. Местность от реки плавно шла в гору, постепенно переходя в
довольно хорошо видимое вдалеке нагорье. Но до него было очень далеко, судя по
дымке.

Хмыкнув, Саня выбрался из болотца на настоящую сушу, где луж уже не
встречалось совершенно и земля под ногами стала твердью, а не хлябью.

Зверья вокруг и впрямь было много: на опушке паслось стадо оленей.
Местных, понятно, аналогов; природа кислородных миров удивительно схожа.
Мышиная мелочь сновала в траве, затихая при приближении Сани. Кружила над лугом
хищная птица. Кружила-кружила, а потом камнем пала к траве. Поднялась она пару
секунд спустя, сжимая в когтях добычу, и, тяжело махая крыльями, потянула к
лесу. Протрубила какая-то невидимая зверюга; из чащи ей ответила другая.

Если рассуждать трезво, на открытом лугу укрытие искать было
бесполезно. Ну какое, к чертям, укрытие на лугу? Да и на пещеру в здешнем
ландшафте рассчитывать скорее всего не приходилось. Поэтому Саня решил
углубиться в лес. Заблудиться он не боялся: во-первых, на рейдере в любой
момент могут запустить маячок, а во-вторых, зря, что ли, столько датчиков на
комбинезон навешено? В любой момент Саня мог вызвать в видеокуб перед собой
хоть объемную модель окружающей местности, хоть плоскую топографическую карту с
красной точкой в центре (собственно Саней) и синей точкой внизу («Шустером» на
речном мелководье).

Логика подсказывала: для начала нужно поискать звериную тропу к
водопою. Река все-таки. Впрочем, во влажных дождевых джунглях река для водопоя
может и не слишком требоваться. Но джунгли не выглядели особенно влажными. Во
всяком случае, в двух рощицах под деревьями было сухо. Только валежник да палая
листва, никаких луж.

Тропы Саня так и не отыскал и решил углубляться в чащу наудачу.
Довольно долго он бесплодно бродил в джунглях: продирался сквозь заросли, вяз в
подлеске. И ничего путного ровным счетом не обнаружил, только время потерял. А
уже когда стоило подумать и о возвращении, Саня ныбрел к...