Чтение 21–й страницы книги ~Ищущий битву~

– Рон погиб сразу, – продолжала маркиза, отвернув от меня лицо. – Стрела попала ему в горло. – Она неожиданно громко всхлипнула. – Бедный мой братик!

– Как – братик?

– Жена Бренда была моей кормилицей. Она родила дочь Мериэн и кормила нас обеих. Бренд всегда мечтал иметь дочь, а рождались сыновья. Четверо сыновей. Рон был младшим. А потом…

– Что ж было потом?

– Мериэн часто болела. Однажды, нам тогда было года три, наш священник сказал, что для избавления от хворей ей надо совершить паломничество в Кентербери и просить об исцелении чудодейственный лик Божьей матери горной…

Возвращаясь, они, Мериэн и моя кормилица, заночевали в каком-то селении. Кто ж знал, что там началась чума? Бренд очень горевал. Если бы не сыновья, он точно бы наложил на себя руки. Это с тех пор он стал таким угрюмым. Я была для него единственной отрадой.

Мать свою я не помню. Увы! Она умерла при родах. Бренд заменил мне и отца, и мать. Отец все время где-то сражался и лишь изредка возвращался в замок, привозя с собой неизменные горы трофеев. Пока однажды, в каком-то большом сражении, его раненый конь не опрокинулся и отец, падая, не повредил себе спину. После этого три года он едва вставал с постели. Теперь он, слава богу, ходит и временами даже садится в седло, но о прежней жизни уже не может быть и речи.

Так что Бренд и его сыновья все эти годы были моей семьей. Знаете, до последних лет Бренду нельзя было покидать владения моего отца. Ему угрожала смерть, но, когда я вышла замуж, он все равно приехал в Венджерси и стал жить там, невзирая на запреты и смертельную опасность для жизни.

«В этом весь Бренд, – горько усмехнулся я про себя, – невзирая на запреты и смертельную опасность для жизни… К сожалению, в колоде у судьбы не только красные карты!»

Маркиза замолчала и задумчиво поглядела в узкое окно донжона, приспособленное более для стрельбы, чем для вентиляции и освещения комнаты.

– Что такого натворил Бренд, что вынужден был столько лет скрываться в замке твоего отца?

– Когда отец нашего славного короля взошел на престол, он решил щедро одарить своих сподвижников титулами и землями. Среди них был некий Шарль де Менж, получивший от Генриха Второго замок и владение Бервуд. Брендон с семьей жил совсем рядом с этим поместьем. У него был небольшой надел и кузня, которыми он владел, как добрый йомен. Последний вольный йомен. Почему-то это соседство очень задевало новоиспеченного лендлорда. Он предложил Бренду идти под его руку, затем попытался купить его землю, но все безуспешно – Бренд не желал расставаться со свободой. Тогда однажды ночью люди де Менжа приперли двери дома, где жил Бренд, кольями и подожгли его.

– Как же он спасся?

– Он в это время был на ярмарке. Когда вернулся, застал пепелище на месте родных стен. Жена и дети чудом спаслись.

– Да-а, история.

– Бренд поклялся отомстить негодяю, и не прошло и недели, как он подстерег лорда Бервуда на охоте и убил его.

– Убил рыцаря голыми руками?

– Бренд говорил, что оторвал ему голову, и я ему верю.

– Что же было потом?

– Потом Бренд начал собирать вокруг себя людей, так же, как и он, недовольных властью своих лендлордов. Вскоре их было уже несколько десятков, а через год от Нортумберленда до Девоншира не нашлось бы ни одного города, ни одной деревни, не пославших своих сыновей под знамена мятежников. К восстанию примкнули даже некоторые рыцари и эсквайры. [Эсквайр – в средневековой Англии оруженосец рыцаря; впоследствии один из низших дворянских титулов. – примеч. автора]

Это и погубило восставших. Король назначил за голову Бренда очень высокое вознаграждение. Сто марок. Тогда один из эсквайров, совсем еще мальчик, предал своих соратников и заманил их в западню. Бренд говорил, что это был очень милый и обходительный юноша. Никто не мог заподозрить в нем измену. Его звали…

Я напрягся. В словах маркизы было что-то, заставившее мое сердце стучать в ритме погони.

– …Готье де Вердамон, – завершила фразу леди Джейн.

– Проклятие! Этот свет невыносимо тесен!

– Вы знаете его? – В глазах маркизы вспыхнул тот самый мрачный огонь, сопровождаемый восковой бледностью, который я уже однажды видел в «Императорском роге».

– Лично, к сожалению, нет. Но за последние несколько дней я уже неоднократно слышал это имя. А также два других. Джордж Талбот и Роберт Льюис Барентон. Самое смешное, что принадлежат они одному и тому же человеку.

– Джордж Талбот? – ошарашенно переспросила маркиза. – Джордж Талбот некогда был оруженосцем лорда Томаса. Именно он посвятил Талбота в рыцари и рекомендовал его королю Ричарду. Он как-то приезжал в Венджерси в гости к моему мужу. Мужчина немного старше ваших лет. Очень красивый. Из таких, в кого невозможно не влюбиться.

– Поздравляю вас, сударыня. Вы имели дело с одним из самых отпетых негодяев нашего времени. Рекомендация вашего покойного мужа была на редкость неудачна. Джордж Талбот – один из тех людей, которых следует винить в неудаче крестового похода. Вероятно, по его милости добрый король Ричард находится в состоянии войны со своим вчерашним союзником и сюзереном – королем Франции. По имеющимся у меня данным, этот красавчик состоит на тайной службе у императора, а точнее – на службе у герцога Лейтонбурга.

– Проклятый предатель!

– Ничуть, моя прекрасная маркиза. Он не предатель. Я предложу вам другой вариант ответа: он – разведчик, шпион, агент, если хотите. Насколько я понимаю, Джордж Талбот с младых ногтей служил королю Генриху. Видимо, его первой успешной операцией было то самое восстание, которое возглавлял Брендон. Дальнейшие пару лет деяния этого юноши нам неизвестны, но я рискну предположить, что он действовал против Ричарда в годы междоусобицы. Когда же чаша весов стала склоняться в сторону Львиного Сердца, он поступил на службу к вашему мужу и, чтобы замести следы, назвался Джорджем Талботом.

– Но его отец, Генри Талбот? Он был конюшим короля Генриха. Правда, он совсем не был похож на отца…

– Это интересный факт, но пока мы его опустим, чтобы не путаться в малозначительных деталях. Запишем в непонятное. Я продолжаю. О похождениях этого самого Талбота де Вердамона в Святой Земле вам лучше расскажет наш гостеприимный хозяин. Мне остается лишь отметить, что, видимо, именно там наш доблестный рыцарь плаща и кинжала был завербован людьми знакомого уже нам – пока, правда, заочно – принца Оттона. По возвращении домой он продолжил свою деятельность в пользу германской короны и теперь, уже под новым именем, вошел в число наиболее доверенных лиц канцлера Англии.

Глаза леди Джейн вновь вспыхнули недобрым пламенем.

– О, негодяй!

– А что бы вы сказали, сударыня, если бы я сообщил вам, что этот самый негодяй находится сейчас не более чем в полудне пути отсюда и, как мне думается, с каждой минутой приближается все ближе и ближе.

– Проклятие! – Голубое сияние, исходившее из глаз моей прекрасной маркизы, казалось, было способно рассечь каменную глыбу. – Нет ли у вас чего-нибудь вроде моего стилета? Я должна заплатить Бренду хотя бы последний долг. Предатель должен быть убит! Бедный Бренд, – без всякого перехода вдруг произнесла она. – Когда эти неотесанные чурбаны увозили меня прочь, он лежал бездыханный, мертвой хваткой сжав горло последнего своего врага. Десяток стрел пронзило его, прежде чем он окончил этот бой. Много поверженных будет сопровождать Брендона на пути в сияющий чертог.

Я изумленно раскрыл глаза. Если христианство когда-то и ночевало в этой прелестной головке, то, несомненно, давно уже отчалило прочь, не заплатив. У моей прелестной маркизы были весьма странные представления о догматах веры.

– Моя дорогая леди Джейн, – обратился я к прекрасной валькирии, готовой сию секунду поразить ненавистного врага. – Боюсь огорчить вас, но я должен просить вас оставить пока в живых этого перевертыша. Он нужен нам для того, чтобы решить нашу задачу, а может быть, и вашу загадку.

– Какую загадку?

– Я уже говорил вам, что в Ройхенбахе ждали именно вас. Именно вы, а не я и не Рейнар, были нужны Лейтонбургу. Мы уже знаем, что заманил он вас туда при помощи слуги лорда Томаса – Джона.

– Проклятый изменник!

– Несомненно, изменник… В этой истории вообще много изменников. Так вот, когда комендант Ройхенбаха узнал, что вы, а как он думал, мы все, бежали, он велел своему помощнику барону фон Кетвигу скакать в Ольденбург и передать там нечто нашему дорогому и всеми уважаемому Талботу де Вердамону.

Как мне уже удалось выяснить, Роберт Льюис Барентон видам Брекстон работает именно на Лейтонбурга. Сейчас он сопровождает канцлера Англии Бертрана Лоншана, уполномоченного вести тайные переговоры, как я полагаю, о смерти короля Ричарда. И в то же время нечто, что должны передать Талботу, касается именно вас. Ибо, как выразился покойный Фридрих фон Норгаузен, – это план, предусмотренный в случае, если поймать вас не удастся. Поэтому я прошу вас, моя прекрасная маркиза, повременить с приведением в исполнение вашего более чем справедливого приговора. Не волнуйтесь. Ему все равно далеко не уйти. Рейнар опекает его, как родного сына. В свою очередь, хочу спросить, – я перевел дух после долгой тирады, – не вспомнили ли вы чего-нибудь такого, что могло бы заинтересовать человека, тасующего дела европейских монархий, как колоду карт?

Леди Джейн изумленно воззрилась на меня. Я поморщился. Это была ошибка. В это время здесь еще не знали карт. Однако смысл вопроса был ясен.

Она задумалась, а потом нерешительно проговорила:

– Быть может, это как-то связано с тем пергаментом, который лорд Томас оставил в тайнике, отправляясь в крестовый поход?

Я включил мыслесвязь.

– Лис, ответь Капитану.

– Да, слушаю тебя внимательно.

– У нас тут в отношениях с леди Джейн наметился явный прогресс.

– Да ну! Настолько прогресс, что ты отрываешь занятого человека от работы? Я тут, между прочим, тру по ушам господину канцлеру. Ты можешь предложить что-то более занимательное? Может быть, ты собрался осчастливить прелестную вдовушку вторичным браком, а меня пригласить шафером? Так мы это быстро оформим…

– Лис, какой ты нудный и словоблудный! Здесь всплыл некий пергамент, оставленный лордом Томасом перед отъездом в Святую Землю.

– Вот как? Что ж, это действительно занятно. Для собирателей раритетов просто бесценная находка. Но нам-то что?

– Пока точно не скажу. Но у Лейтонбурга по этому поводу имеется пунктик. А он по пустякам не суетится.

– Предлагаешь махнуть Ричарда на пергамент? – развил мою мысль Рейнар.

– Я бы с радостью, но его высочество не согласится. Ему нужно и то, и другое. Ладно, оставайся на связи.

– Лишнее. В мозгах жужжит, отвлекает. Надо будет – вызовешь. Хотя… постой. Я тут такую вещуху придумал!

– О чем речь?

– Ну подумай, одними песенками в доверие к Лоншану не вотрешься!..

– Допустим.

– Я вот и решил. Пускай, скажем, Гул на дорогу вылезет, рожи им покорчит. А тут я весь на белом коне. Исполним с ним боевые пляски и – пока-пока, сбег ужасный гоблин от бесстрашного Рейнара. А то, знаешь, не хочется опять ни в чем не повинным людям головы отбивать в доказательство собственной крутости.

– А о Гуле ты подумал? Его ж рыцари затыкают, что торт свечами.

– Да ничего не затыкают. Во-первых, не успеют. А во-вторых, он этих рыцарей может при желании на завтрак кушать.

– Честно сказать, не нравится мне твой план. Аж ну никак.

– Ну и ладно. Занимайся там своими расследованиями. Тоже мне, Нэт Пинкертон! – обиделся Лис. – Ты от этой своей политики скоро чеканешься! Пустили козла в огород! Чего тебе дома не сиделось? Заседал бы себе там в палате лордов, нет же, поперся за семь верст киселя хлебать!

– Лис, не тарахти, говори по делу.

– Ну и ладно, по делу. Держись на волне, скоро сам все увидишь.

– Мессир Вальдар, – нерешительно прервала мою молчаливую задумчивость леди Джейн, – вы не уснули?

– Где вы видели людей, спящих с открытыми глазами? Задумался, моя маркиза. Интересно, что же содержится в этом пергаменте?

– Не знаю. Видимо, что-то ценное.

– Это уж наверняка. Не зря же на это дело отряжается один из лучших шпионов Европы. Интересно, чем он, кстати, сейчас занимается? Посмотреть, что ли?

– А вы можете? – удивленно спросила маркиза.

– Ну, я много чего могу, – распушил я перья перед прекрасной дамой. – Если не возражаете, мне понадобится ваша помощь. Встаньте вот сюда. – Я указал ей место у себя за спиной. – Положите руки сюда. – Легкие, нежные пальчики маркизы легли мне на виски. – Теперь совершайте пальцами круговые движения.

Леди Джейн с сознанием важности выполняемого дела начала массировать мне голову. Конечно, для работы связи это было вовсе не обязательно. Просто это доставляло мне массу удовольствия.

Вновь перед моим взором возникла знакомая дорога. Три дня тому назад мы начинали отсюда свое путешествие. Теперь же по ней медленно двигался величественный кортеж мнимого аббата из Сен-Тибальда. Впереди на роскошном караковом жеребце гарцевал Роберт Льюс Барентон, сжимающий в руке знамя с воспламененным сердцем, обремененным золотым крестом. Следом, запряженный четверкой великолепных ирландских рысаков, катился возок с точно такой же эмблемой на дверцах.