так и застыли, словно пара изогнутых мохнатых гусениц. Казалось, где-то в
груди у него, отсчитывая последние мгновения, тикает часовой механизм
бомбы и Сарагоса неимоверным усилием пытается предотвратить взрыв.
удивленный произошедшей с шефом метаморфозой.
Каждый раз перед серьезными неприятностями?
объяснил. Ему и раньше попадались парни вроде меня.
спец по скифам, а еще и кузен Доктора... Или родной брат, э? Если не
Доктора, так всяких там "слухачей", провидцев да адвектов?
бурю, рассеивать тучи и всякое такое. Синоптики, одним словом.
паранормальной способности. У тебя свой дар предвидения, очень полезный
для человека твоей профессии... - Сарагоса сделал паузу, потом спросил: -
Выходит, ты не зря уволился из армии, сержант? Что, в голове звенело?
словно молот о наковальню. A'xap а'на ритайра ден кро! Он не знал, какое
слово в этой фразе обозначает бога, какое - змею и не является ли она от
начала и до конца выдумкой хитроумного майора Звягина, однако в даре своем
не сомневался. Харана! Может, экстрасенсы и парапсихологи называли сей
талант по-иному, но Кирилл предпочитал свое, привычное: святой Харана,
друг солдата!
взгляда.
ладно... - Сарагоса усмехнулся и махнул в сторону сложенных на диване
рюкзаков. - Оставь это барахло у меня, завтра заберешь. Минут через
двадцать загляни в каптерку к дяде Коле, пусть приготовит пару фляг,
комбинезоны, ремни, ну и все прочее... А сейчас - за мной, сержант! - Он
вытащил карманные часы на серебряной цепочке, сверился с ними и хмыкнул. -
Сегодня у нас Погружение... Самурай ведет одну парочку повеселиться...
Идем, понаблюдаешь, как это выглядит со стороны.
ему лопатки. Девушка она была стройная, длинноногая и с броской
внешностью, но не в его вкусе: по закону притяжения противоположностей ему
больше нравились темноглазые брюнетки, а не блондинки, тем более крашеные.
Впрочем, прелестную Эльвиру он о том в известность не ставил и с
удовольствием любовался ее точеной шейкой и круглыми коленками, что
соблазнительно белели под столом.
святой обязанностью присутствовать при каждом Погружении. Посреди комнаты
стоял табурет для Доктора, напротив, у стены - три кресла, похожих на
авиационные, но без ремней. Клиенты - сытая супружеская чета в средних
летах - выглядели слегка смущенными: видно, предвкушение грядущих
удовольствий боролось с испугом. Оба были одеты в щегольские белые
костюмы; мужчина, по виду бизнесмен из "новых русских", держал на коленях
невероятных размеров чемодан, дама - объемистую сумку, наверняка с
туалетами. Супруги заказали недельный тур по взморью типа Лазурного
берега, но с индийской экзотикой и шведским сервисом: шикарные отели,
солнечные пляжи, восточная кухня, кабаре, казино, обязательное катание на
слонах - и никаких острых ощущений. Вероятно, этого добра им хватало и
дома.
кресле справа; пиджак у него на груди чуть заметно оттопыривался. Он и в
самом деле походил на японца благородных кровей - изящный, невысокий,
узкоглазый, с тонкими чертами смугловатого лица, - хотя являлся
чистопородным тувинцем из Кызыла и звали его Дорджи Чучуевым. Но здесь, в
этой комнате, он был Самураем и, вероятно, повторял сейчас про себя, что
"клинок самурая сияет как зеркало". Пароль этот, как и все прочие, выдумал
Сарагоса.
и Селенит - угрюмые, мощные, с колючими зрачками профессиональных
стрелков. Значит, им тоже было велено присутствовать при очередном
Погружении - с учебной целью, как и Кириллу. Расставив ноги, оба
экс-десантника застыли у стены; лица их казались вырубленными из серого
обветренного гранита.
видеть и не мешаться под ногами. Шеф его, окинув взглядом
инструкторов-новичков, направился к Самураю, требовательно протягивая
волосатую длань. Дорджи извлек из-за пазухи массивный пистолет весьма
странного вида - с толстенным стволом и цилиндрической ребристой
рукояткой. Пал Нилыч оглядел его, пощелкал предохранителем, что-то сдвинул
в торце рукояти. С оружием он обращался умело, с привычной уверенностью, и
оставалось лишь гадать, где, когда и по какому случаю железнодорожный
полковник мог набраться этакой сноровки.
замершим в напряжении клиентам, одарив их неласковой улыбкой. - Михаил
Сергеевич Заднепровский и Ася Денисовна, так? - Мужчина кивнул. -
Расслабьтесь, друзья мои, и не цепляйтесь за чемоданы, они не пропадут.
Представьте, что вы очутились в самолете - в самом обычном аэробусе,
который вот-вот унесет вас к теплому морю, слонам, устрицам и берегу в
пальмах.
по-прежнему судорожно сжимая свою сумку. Пальцы женщины были унизаны
перстнями, в ушах покачивались филигранные сережки. Запах ее духов,
сладковатый, отдававший медвяным лугом, наполнял комнату.
красноглазому экстрасенсу.
не вы нас отправляете, а ваш сотрудник... - Ее глаза стрельнули в сторону
Доктора. - Или я ошибаюсь?
всяком случае, почудилось Кириллу. Он уже усвоил, что шефу не нравятся
лишние вопросы, особенно когда речь идет о Докторе. С другой стороны,
клиент есть клиент - его не оборвешь на середине слова, как подчиненного.
значительный взгляд на Самурая и кивнул Доктору.
его лицо. Как всегда, оно было бледным, словно у оголодавшего вампира, на
впалых щеках - ни кровинки, бесцветные волосы свисают на лоб, тонкие губы
плотно сжаты, плечи напряжены. Казалось, Доктор приготовился поднять некую
тяжесть, какой-то груз, непомерно огромный для его костлявых рук; еще он
походил на бегуна-спринтера, замершего на старте в ожидании сигнала.
Кирилл заметил, что на висках у него проступила испарина, а в алых зрачках
вспыхнули едва заметные огоньки. Зрелище это было неприятным, и Кирилл
перевел глаза на троицу у стены. Дама вроде бы утихомирилась, ее супруг
по-прежнему цеплялся за чемодан.
сказать, сколь долго длилось Погружение: секунду, половину секунды,
десятую часть? Миг сей казался таким малым, таким ничтожным, что уловить
его - а тем более точно измерить! - человеческие чувства были не в
состоянии. И все-таки непостижимым образом это краткое мгновение
растягивалось Там, в Стране Снов, в сказочном фэнтриэле, будто
нематериальная и фантастически упругая пружинка, сжатая до микронной
толщины искусством и волей красноглазого экстрасенса. Меж ее витками
помещался целый мир, иногда уже знакомый, иногда другой, отличный от
предыдущего, но в каждом было то, чего ждали и чего жаждали погруженные в
сон странники.
как неодушевленные, так и живые; играть же на этой сцене предстояло самим
путешественникам. И если роль туриста в краях спокойных и тихих, вроде
тех, куда сейчас отправился Самурай, почти ничем не грозила актеру, то
выступление под героической личиной становилось предприятием сомнительным,
сопряженным с опасностью и риском. Впрочем, раз Харана молчал, то и
Кириллу об этом думать не хотелось; будет день, будет тебе и наряд на
кухню, как говаривал майор Звягин.
прежних позах, слегка расслабившись, прижимая к себе вещи. Ничего не
изменилось, почти ничего; все так же оттопыривался пиджак на груди
Самурая, все так же цеплялись за сумку пальцы женщины, посверкивавшие
радугой самоцветов, все та же нерешительная улыбка застыла на губах у