Чтение 21–й страницы книги ~Те, кто против нас~

библиотекарь только что возрожденной усилиями местных пенсионеров районной библиотеки в Замоскворечье...

Чего удивляться? Тут полагалось задуматься. Не было сомнений, что эти преступления как-то связаны между собой, хотя совершали их, без сомнения, разные исполнители и разными способами. В городе словно шла сдача зачета выпускниками киллерской школы.

Яковлев взглянул на пейджер и отложил сводку в сторону. Сообщение было от Арамиса.

Заместителю начальника МУРа Александру Яковлеву иметь собственную агентуру по должности было не обязательно: у руководителя такого ранга и помимо встреч с осведомителями забот хватало. Но Арамиса, получив в свое время повышение, Яковлев не передал на связь никому из оперативников. Он поступил так по трем причинам. Во-первых, превратившись в руководителя, Яковлев не перестал быть сыщиком. Главное преимущество кабинетной работы - изрядная удаленность от риска принятия самостоятельных решений, да и вообще от физического риска Яковлева не прельщали абсолютно.

Во-вторых, Арамис был для Яковлева не просто агентом. Их отношения давно вышли за рамки схемы "опер и его осведомитель", регламентированные законодательными уложениями и ведомственными правилами. За годы сотрудничества Яковлева с Арамисом связывало так много, что в данном случае вполне уместно было бы говорить о некоей форме дружбы. Своеобразной, конечно, странной, но зачастую вполне бескорыстной для обеих сторон. Арамис не доносил, не "стучал". Он помогал своему другу. И Яковлев прикрывал Арамиса в случае непредвиденных проколов с его стороны и некоторых конфликтов с законом не из прагматического стремления сохранить ценный источник информации, а из чувства того же дружеского долга.

Ну, а третьей причиной было то, что формально агента под псевдонимом Арамис в сети милицейских осведомителей не существовало. Осуществив все положенные при вербовке формальные процедуры от согласования псевдонима до взятия с* будущего агента подписки о необходимости сохранения строгой тайны, Яковлев не стал регистрировать личного дела агента, он даже не сообщил своему тогдашнему руководству о самом факте вербовки. Профессиональное предчувствие опера не позволило ему этого сделать. Яковлев убедился, насколько был прав - и произошло это весьма скоро, когда в результате серии предательств мафией были уничтожены лучшие секретные сотрудники управления.

Зимой они беседовали в машине Арамиса, подхватывавшей Яковлева где-нибудь около метро, а летом встречались в лесу. Странный для московского оперативника выбор места встречи с агентом объяснялся прежде всего невозможностью использования официальных конспиративных квартир: после череды измен Яковлев не был уверен, что квартиры не засвечены и что за ними не установлено постоянное наблюдение. Встречаться, подобно легендарному Штирлицу, в музеях Яковлев тоже не мог. Музеи он посещал крайне редко, и его появление там "хвост", о возможности существования которого Яковлев никогда не забывал, расценил бы совершенно однозначно. Рестораны и прочие питейные заведения отпадали полностью - Яковлев был личностью, достаточно известной даже мелкой уголовной шушере, которая бы засекла контакт. Да и поговорить конфиденциально в кабаке трудно.

По счастливому совпадению, дача Яковлева в милицейском кооперативе на железнодорожной платформе "43-й километр" находилась недалеко от поселка, где проживали престарелые родители Арамиса. Они встречались поутру в рощице, подходы к которой просматривались издалека, что исключало возможность слежки. Понятно, что встречались не часто - раз в месяц. Устроившись на полянке, выпивали бутылочку, закусывали овощами и травкой с собственных грядок и беседовали. Разумеется, когда возникала необходимость экстренных встреч, о чем Арамис всякий раз сообщал по пейджеру, приходилось рисковать. Последняя встреча как раз была из "группы риска". Но поступивший на пейджер сигнал обозначал: Арамис располагает крайне важной и срочной информацией.

Яковлев поехал на своей личной автомашине. Долго крутился по городу, многократно проверяясь. Он не был уверен, что именно сейчас за ним следили, но все традиционные процедуры отсечения возможного "хвоста" проделал добросовестно, пока, наконец, не припарковал машину в пустынном дворе на рабочей окраине города. Быстро пробежав сквозь арку, вскочил в распахнутую дверцу подкатившего "БМВ" Арамиса. Прежде чем начать разговор, Арамис сделал еще два контрольных круга и лишь после этого остановил машину в переулке.

- Крутые дела завариваются, Саша, - сказал он. - После этого вечернего кино все паханы на уши встали. Короче, намечается такой мощный сходняк, каких и при царе-батюшке не было. Всероссийского масштаба. И "законники" будут, и "спортсмены", и банкиры. В общем, все!

- Чего там было при царе-батюшке, я не знаю, - заметил Яковлев. - Слышал, правда, краем уха, что ни законников, ни "спортсменов" тогда и в помине не было. И банкиры с братвой не якшались. А по какому поводу сходка?

- Вот по этому самому. Будут, я полагаю, кино обсуждать.

- Зрительская конференция, - кивнул Яковлев. - Понимаю. Ну что ж! Сходняки и раньше устраивались. Большие и поменьше. В этом-то что необычного?

- Не было таких никогда, - ответил Арамис. - И будут там не территории делить и не разборки устраивать. Война может начаться, Саша.

- Войны мы тоже уже проходили...

- Да нет, Саша, ты не понимаешь! - рассердился Арамис. - Я не о тех войнах говорю. Настоящая война, гражданская. Не друг друга они мочить будут, а всех вокруг. Ты знаешь, сколько они могут по всей стране стволов выставить? Тысяч двести, не меньше. И сделают это за пять минут. Когда пахан приказывает, братки лишнего времени на базар не тратят. Это тебе не армия.

- Откуда это тебе известно?

- Сорока на хвосте принесла, - ухмыльнулся Арамис, но тут же сделался серьезным. - Встречаются в ресторане Климентия, ну ты знаешь, недалеко от Балашихи, а там у меня есть хорошие концы. Меры безопасности приняли, как на сессии ООН. Братвы в округе уже два дня больше, чем тараканов, фильтруют каждого встречного, как настоящее гестапо. Начнется сходняк не позднее завтрашнего дня. Уже к сегодняшнему вечеру все гости съедутся.

- Что ты еще знаешь?

- Знаю, что охрану сходняка будут не братки держать, а спецы из какой-то государственной конторы.

- Неужели? - изобразил удивление Яковлев. - Из какой же?

- Этого не скажу, не знаю. Но контора не хуже вашей, а может, и покруче будет.

- Откуда это тебе известно?

- Да оттуда же, - рассердился Арамис недоверию Яковлева. - Приезжали от них заранее, местность осматривали. У машин номера государственные, мужики очень серьезные, все со стволами. В ресторан к Климентию в этот момент какие-то местные менты наладились - то ли за бесплатной водкой, то ли официанток пощупать, так те их отправили очень быстро. Засветили свои ксивы, поговорили пару минут, и менты оттуда дунули, будто с факелами в корме.

- Действительно серьезно, - пробормотал Яковлев.

- Вообще, Саша, сам не знаю, зачем тебе все это рассказываю, - сказал Арамис. - Ну что ты сможешь сделать? Даже если похватаешь их всех, через пару часов все равно отпустишь. Они на сходку чистые приедут. Ни стволов, ни марафета на кармане не будет ни у кого, все давно ученые. А у кого будет - так со справкой из ваших же органов. Сейчас разрешение на ношение ствола за пару тысяч баксов купить - как нечего делать, сам знаешь. Если ты по нахалке им дурь засовывать в карманы не станешь, никого не возьмешь - не за что. Но я знаю, что ты такие дешевые штуки не любишь. А скорее всего тебе и сунуться туда не позволят.

- Действительно, а зачем ты мне все это рассказываешь? - вернул вопрос Яковлев.

- Может, просто по привычке, - ответил Арамис. - А может, надеюсь все же, что у тебя хоть что-нибудь получится. Я ведь этот концерт по телику тоже видел. И не дурной, понимаю, что, если они под себя все подомнут, добра не будет. Плохо будет, Саша, очень плохо.

- Значит, по-твоему, пока еще не подмяли?

- Да, пожалуй, еще не совсем. Если бы подмяли, ты бы уже по земле своими ногами не ходил. Да и я скорее всего тоже.

Они немного помолчали, погруженные каждый в свои одинаково невеселые мысли.

- Ладно, Саша, мне ехать надо, - сказал Арамис. - У меня бизнес все-таки, за ним пригляд нужен постоянный. Если что еще будет, я тебе отсигналю.

- Ты сам-то на том сходняке быть не собираешься?

- Я рангом не вышел, - засмеялся Арамис.

- Тогда я пошел. Счастливо! Ты только подвези меня вплотную к арке...

Яковлев подождал, пока "БМВ" скроется из виду, и еще раз осмотрелся. Ничего похожего на слежку он не обнаружил. Переулок был пуст и от машин, и от людей. Но все же с места минут десять он не трогался, пока окончательно не убедился, что и его агент слежки за собой не привел. Яковлев сидел в своей машине, постепенно раздуваясь от злости, словно воздушный шарик на соске гелиевого баллона. Он злился на Арамиса, который притащил ему эти сведения, возможно, рискуя жизнью и при том отлично понимая, что Яковлев вряд ли сможет их использовать. На себя, потому что реализовать полученную информацию единственно полезным для страны и народа способом он действительно не мог: действующий закон был намного более лоялен к ворам в законе, чем к тем, кто хотел бы навсегда избавить от них государство. Яковлеву было одинаково плохо и от своего бессилия, и от осознания того, что, если он действительно ничего не сделает, ситуация станет еще хуже. Причем, намного.

Он достал мобильник и набрал телефон командира СОБРа Беляева.

- Это я, - сказал Яковлев. - Ты как насчет обеда?

- Обедал уже, - в голосе Беляева прозвучало удивление.

- Тогда давай еще раз. Через четверть часа жду тебя на "Воровской малине"...

На самом деле небольшой ресторан, в котором назначил встречу Яковлев, назывался "ВМ". Возможно, под этой аббревиатурой скрывались инициалы владельца - какого-нибудь Виктора Михайловича или Венедикта Маркеловича, но оперативникам было на это наплевать, они предпочитали именовать ресторан "Воровской малиной" или "Высшей мерой" - как кому больше нравится. Впрочем, не исключено, что хозяева ресторана и сами имели в виду одну из этих расшифровок. Тем не менее внешне ресторанчик выглядел вполне приличным да к тому же и недорогим.

Когда Яковлев добрался, Беляев уже ждал его за столиком в углу, одинаково удаленном от входа и стойки бара. В ресторане было немноголюдно: обеденный перерыв в ближайших конторах и офисах уже заканчивался, последние посетители торопливо доедали свои бизнес-ланчи, то и дело поглядывая на часы.

- Рассказывай, - сказал Беляев. - Минералки хочешь?

- Я сейчас интересную информацию получил, - с ходу начал Яковлев. - Воры организуют большую сходку. Состоится она скорее всего завтра в одном интересном месте.

- Пошуметь хочешь? - равнодушно спросил Беляев. - Это, конечно, можно. Пошумим, покричим, мордой на пол всех уложим, может, кому по ребрам перепадет. Ну и что? Через три часа все равно всех отпустишь. А их адвокаты еще раньше набегут. Все это уже было, Александр, и не один раз.

- Это будет не просто сходка. Я полагаю, что там соберутся хозяева. Настоящие хозяева.

- Тем более, - махнул рукой Беляев. - Ты знаешь, вообще, что сейчас в городе происходит? Погромы идут то здесь, то там. Братки работают под видом возмущенных народных масс. А я приказ вчера получил: бойцам оставаться на базе.

- И не выходишь?

- Не выхожу!

- Приказ есть приказ, - согласно кивнул Яковлев. - Даже неважно, кто тебе его отдает. Правильно?

- Отвали!

Яковлев взял бокал Беляева, наполнил его минеральной водой из бутылки до краев и медленно выпил.

- Приказ тебе никто не отменит, - тихо сказал он. - Время настало такое. Только я воров мордой в пол класть не собираюсь, если только морда не мертвая. Я вообще никаких приказов не получал. А потому не будет, Беляев, адвокатов. Не поспеют приехать. Хотя я к тебе не с этим обратился, как ты понимаешь.

- Понимаю, - кивнул Беляев. - Тогда говори, с чем!

- У себя в управлении я человек тридцать соберу, которым без вопросов доверяю, но этого мало. Тем более что охранять сходняк будут профессионалы из какой-то государственной конторы.

- Да ладно тебе, - отмахнулся рукой Беляев, но Яковлев прервал его взмах жестким хватом за кисть:

- Нет, не ладно, Беляев. Все у нас неладно. И уже давно. Сам знаешь, что это позавчерашнее кино не лажа. Где кончаются братки и начинается государство, я уже давно не знаю. Ну и что? Так и будем дальше сидеть? А что ты завтра своим детям скажешь? Мол, приказа не было?

- Короче, что ты предлагаешь?

- А ты не догадываешься? - чуть усмехнулся Яковлев. - Предлагаю решить проблему. Мы сейчас оказались в чрезвычайных обстоятельствах и обязаны реагировать чрезвычайными мерами. Или будем ждать приказа? Но только сдается мне, что того, кто нам приказы должен отдавать, мы вполне можем на этом сходняке встретить.

Беляев некоторое время молчал, потом поднял голову и взглянул на Яковлева в упор:

- Когда и где?..

* * *

Колонна из сотен грузовиков и легковых машин, возглавляемая двумя бэтээрами и "уазиком" с армейскими номерами, растянулась по шоссе на несколько километров и продолжала расти, потому что по дороге к ней присоединялись все новые и новые машины. Скорость передвижения колонны была невысока, и ее легко обгоняли все желающие. Несколько раз от хвоста к голове колонны проезжали милицейские машины с включенными мигалками. Обогнав, разворачивались на дорожном полотне и мчались обратно.

Где-то километрах в пятнадцати от поворота на Тверь из одной такой машины рявкнули во всю мощь громкоговорителей:

- Остановите колонну! Немедленно остановите колонну!

Потом машина заехала немного вперед и начала останавливаться, словно намеревалась блокировать полосу. Но головной бэтээр и не подумал снижать скорость. Расстояние между машинами быстро сокращалось, и за секунду до неизбежного столкновения водитель милицейской машины резко вильнул влево, освобождая дорогу. Высунувшийся из окошка командирского "уазика" офицер в полевой камуфляжной форме весело помахал милиционерам рукой. Больше попыток задержать колонную не было до самого Валдая.

Поворот на Валдай оказался закрытым наскоро сооруженным шлагбаумом, возле которого переминались несколько солдат с автоматами и офицер в чине подполковника. Два танка сразу за шлагбаумом полностью перекрывали путь. Чуть дальше на обочине стояли несколько бэтээров.

Колонна остановилась. Вывернув из-за бронированных бортов бэтээров, "уазик" подъехал вплотную к шлагбауму. Офицер в камуфляже легко выпрыгнул из кабины и подошел к подполковнику.

- Майор Скоробогатов! - представился он, кинув ладонь к пилотке. - Что случилось?

- Подполковник Новиков, - последовал хмурый ответ. - Имею приказ остановить продвижение колонны в целях недопущения массовых беспорядков.

- Каких беспорядков? - удивился майор. - Люди едут по своим делам. Я тоже имею приказ: обеспечить беспрепятственное передвижение и охрану колонны.

- Чей?

- Командира дивизии генерала Романова.

- А мне позвонили из штаба округа.

Майор слегка сдвинул пилотку вперед и почесал затылок:

- Слушайте, подполковник, неужели мы будем сейчас выяснять, чей приказ главнее? Или, может, боевые действия начнем? Вы по колонне стрелять будете?

- У меня приказ, - нетвердо повторил подполковник.

- Вы же знаете, куда они едут! Ну хорошо, блокировали дорогу танками, не пропускаете машины - люди-то все равно пойдут. Пешком. Вы по ним стрелять будете?

- Я по людям стрелять не собираюсь, - сказал подполковник.

- Тогда зачем вообще им настроение портить? Как вы потом им в глаза будете смотреть?

- Когда это потом?

- Когда вы сами в тот же путь соберетесь. Вместе с семьей. Или такой вариант вы не рассматриваете?

- Когти рвать отсюда так, как ты, например, я тоже не намерен! - нервно воскликнул подполковник.

- Да я никуда не уезжаю, - удивился майор. - По крайней мере пока. У меня приказ: обеспечить охрану и безопасность передвижения колонистов. Я его выполняю.

- Вот-вот! Колонистов! Побежали крысы с корабля! - подполковник заводил себя все больше.

- Да нет, это люди, - терпеливо сказал майор. - Нормальные, обычные. Жили бы себе и жили - так ведь не дают. И даже сейчас им стараются напакостить. Извините, подполковник, я не вас имею в виду, а тех, кто вам приказы присылает. Ну так что? Воевать мы с вами, конечно, не станем. Придется нам машины бросать здесь. Плохо это. Думаю, лучше, если вы сами им это скажете.

- Ничего я говорить никому не собираюсь! - подполковник уже дрожал от ярости. - Не я эту бодягу затеял!

- Так ведь и они ни при чем, - заметил майор.

- Погубили страну, все погубили! Все к черту пошло, демократы хреновы! А расхлебывать теперь кому? Мне? А пошли вы все...

Подполковник внезапно повернулся к майору спиной и заорал изо всех сил:

- Освободить дорогу! Быстро!

Дизели танков взревели в ту же секунду, словно танкисты все время сидели в ожидании именно этой команды. Лязгая траками, тяжелые машины одновременно разъехались на обочины. Шлагбаум поднялся, и колонна возобновила движение...

* * *

Операцию готовили в обстановке строжайшей секретности. Три десятка тщательно отобранных Яковлевым оперативников в течение дня под разными предлогами покидали здание управления, чтобы к шестнадцати часам собраться недалеко от станции метро "Щелковская". За час до этого с базы СОБРа выехали два автобуса с бойцами в полной экипировке. В маршрутном листе была указана цель поездки: "полигон СОБРа, проведение плановых занятий". На "Щелковской" автобусы подобрали оперативников и тронулись дальше.

Но и сейчас конечная точка маршрута оставалась известной лишь Яковлеву с Беляевым. Яковлев ехал впереди в скромной белой "шестерке" с частными номерами, за которой и следовали автобусы, державшие между собой значительную дистанцию, чтобы не создавать впечатление колонны. Опасаясь возможного прослушивания служебных милицейских частот, рации решили не использовать. Переговаривались исключительно по мобильным телефонам. С шоссе Энтузиастов автобусы свернули на Окружную автодорогу, а потом на узкое и сплошь забитое машинами Нововыхинское шоссе. Проехав около двадцати километров, повернули еще раз, миновав железнодорожный переезд. Здесь дорога сделалась гораздо свободней: по обе стороны стояли лишь дачные поселки.

Поселки, впрочем, скоро кончились, теперь шоссе, совершая плавные повороты из стороны в сторону, шло по лесу. Яковлеву, а затем и каждому из водителей автобусов на короткий миг открылась развилка. Уходивший вправо отросток асфальта метрах в пятидесяти от основной дороги был перегорожен выкрашенным в яркий красный цвет стальным шлагбаумом, возле которого прохаживались несколько человек в темных костюмах и галстуках. Развилку автобусы проскочили, не замедляя хода, остановившись лишь километра через полтора, за "шестеркой" перед съездом на лесную просеку, едва заметную в высокой траве. Яковлев уже собрался направить машину в лес, когда к нему подбежал выскочивший из автобуса собровец.

- Там, когда на шоссе после переезда заруливали, машина в кустах стояла, - сообщил он. - Мы подозреваем, что это был пост наблюдения. Наверняка такой же стоит в конце дороги. Автобусы наши они срисовали, и если мы на втором посту не засветимся, могут объявить тревогу. Нужно дальше проехать.

- Тогда лишние два километра по лесу придется шлепать, - сказал Яковлев с досадой на самого себя, потому что машины в кустах он не заметил.

- Лучше шлепать по лесу, чем потом себя по котелку, - ухмыльнулся собровец и торопливо добавил: - Так Беляев просил передать.

Собровец оказался прав. На перекрестке, где лесной асфальт соединялся с более значительно дорогой областного значения, на обочине стоял "Сааб". Сквозь тонированные стекла сидевших внутри видно не было, но Яковлев теперь уже не сомневался, что едва второй автобус миновал перекресток, из салона "Сааба" в эфир немедленно пошло соответствующее сообщение.

Подходящая грунтовка и полянка, на которой маленькая колонна была незаметна с дороги, нашлась минут через десять. Яковлев перебрался в автобус Беляева и разложил на переднем сиденье карту-километровку.

- Мы находимся здесь, - показал он кончиком спички. - До ресторана километра два лесом. Болот вроде нет, но судя по тому, как они обставились, в лес наверняка выдвинуты посты охраны. Если их тихо пройти не сумеем, дело можем провалить.

- Впереди пойдет разведка, - сказал Беляев, - две группы по два человека.

Он поднял голову и поискал глазами:

- Анохин и Самохвалов. Напарников выберете сами. Идете в направлении объекта с интервалом в пятьдесят метров. Броники, конечно, вам придется снять и автоматы лучше оставить. Идете очень тихо, так, как только вы ходить умеете. Я на вас очень надеюсь, парни.

- Как поступать с обнаруженным противником? - нахмурив редкие белесые брови, спросил Анохин. Он был невысок ростом и даже в бронежилете выглядел худеньким, почти щуплым.

- Это не противник, - тяжело сказал Беляев. - Это враг. Настоящий. Как с врагом с ним и следует поступать. Конечно, "язык" бы нам не помешал, но учтите, что там тоже работают не первоклассники. Так что рисковать зазря не нужно. Еще вопросы есть?

Вопросов не последовало. Беляев раздернул молнию стоявшей на полу объемистой сумки и вытащил пистолет Стечкина, а за ним толстый цилиндрик глушителя.

- Очень жаль, но такой у нас только один. Кто возьмет?

- Пусть Самохвалов берет, - немедленно ответил Анохин. - Я постараюсь так разобраться.

- Тогда пять минут на подготовку! Рацию включить, но использовать только кнопку тон-вызова. Один короткий - "все в порядке", два - "стоять", три - "вперед". Мы начинаем движение за вами ровно через десять минут...

Лес был засорен густым кустарником без меры. Чтобы не потревожить неподвижную листву, двигаться приходилось медленно и осторожно, отыскивая лазейки в цепком сплетении ветвей. Слух Анохина был предельно напряжен, но ни шагов следовавшего за ним напарника, ни тем более двойки Самохвалова, кравшегося где-то слева, он не слышал. Анохин понимал, что в такой чащобе противник вряд ли станет выставлять посты, но рисковать не хотел.

Впереди немного посветлело. Кустарник заканчивался на краю широкой чистой поляны, за которой лес приобретал намного более цивилизованный вид. Толстые стволы корабельных сосен уносили свои кроны высоко вверх. Почву под ними покрывал папоротник и редкие кусты орешника. Анохин повернулся к напарнику и показал два пальца. Тот дважды придавил кнопку вызова на корпусе рации, потом медленно подполз к Анохину:

- Что-нибудь видишь?

- Вон там! Кажется, один.

Охранник действительно был один. Он сидел в корнях одной из могучих сосен, удобно опираясь спиной о ствол. Не то чтобы демонстративно на виду - просто не видел смысла особо скрываться. Преодолеть поляну незамеченным не смог бы не то что Анохин, но даже заяц. Появись кто из лесу, охранник успел бы тут же сообщить о нем своим товарищам, а потом еще подумать, что делать дальше: отступить, вызвать помощь или разобраться с чужаком самостоятельно. Анохин пожалел было, что отдал пистолет Самохвалову, но тут же сообразил, что на такой дистанции достать цель наверняка трудновато.

- Что будем делать? - шепотом спросил напарник.

- Оставайся здесь, следи за ним, - ответил Анохин. - А я ухожу направо, посмотрю, что там.

Он начал движение по границе поляны, тщательно сохраняя неподвижность маскирующих его ветвей. Поляна постепенно сужалась, и примерно через сотню метров Анохин засек еще одного сторожа. Тот маскировался за ореховым кустом, но оказался достаточно беспечен: позицию его выдавало облачко сигаретного дыма, ясно различимое в неподвижном воздухе. Охранники находились друг от друга вне пределов прямой видимости и скорее всего держали связь по рации. Это давало Анохину неплохой шанс. Обогнув поляну по периметру, он немного углубился в лес, а потом заскользил в папоротнике, прижимаясь к земле и тщательно очищая перед собой путь от сухих ветвей. Ноздри его ощутили запах табачного дыма, Анохин увидел склоненный силуэт противника и медленно извлек из ножен короткий клинок с тяжелой рукоятью.

Пропищал зуммер рации. Охранник поднес аппарат ко рту, что-то неразборчиво пробормотал и вновь положил рядом с собой на землю. Услышал за спиной слабый шорох, но обернуться уже не успел. В стремительном прыжке Анохин обрушился на него, ударив рукоятью ножа точно под правое ухо. Не издав ни звука, охранник мягко повалился на хвою. Спеленать бесчувственного противника и вставить кляп было делом нескольких десятков секунд. Анохин огляделся и прислушался: лес вокруг оставался спокойным. Он вновь опустился на землю и бесшумно пополз дальше...

Рация Беляева трижды пискнула, и он взмахнул рукой, подавая сигнал к началу движения.

Через несколько минут бойцы и оперативники миновали поляну, соединившись с разведчиками.

- Что у вас? - спросил Беляев.

- Три, - торопливо сообщил Анохин. - Двоих взяли живыми. Вооружены, как на войну. У каждого "клин" и "Макаров". И ксивы какие-то интересные: "Управление специальных операций при Совмине РФ". У нас мало времени, командир. Каждые четверть часа они переговариваются по рации. По моим расчетам, до следующего радиоконтакта остается минуты четыре, не больше.

- Тогда вперед! - приказал Беляев. - Яковлев, ты со своими держись за нами, на рожон не лезь! Анохин с Самохваловым, назад, будете тылы прикрывать!..

* * *

Сходняк поначалу проходил с некоторым напряжением. Представляющий Уральский регион старый вор Фишер сразу же выдвинул претензии Арчилу Батумскому, люди которого активно пытались взять под полный контроль транзит наркоты из Китая. Это был их давний спор, выливавшийся время от времени локальными, но достаточно кровавыми схватками между группировками. Едва не сцепились друг с другом Кисель и Махоня. Их интересы сталкивались на новом автозаводе в Поволжье. Каждый собирался единолично контролировать сбыт продукции и старался поставить там на ключевые позиции своих представителей. Полгода назад начавшаяся между ними война вылилась серией ликвидации руководящих работников нового завода, активно комментировавшихся местной и центральной прессой. Скандал разразился немалый, и Киселю с Махоней пришлось слегка остыть и сбросить напряжение, сдав милиции нескольких исполнителей, что, впрочем, ничуть не снизило накал взаимной неприязни. Перлов вынужден был приложить немало усилий, чтобы заставить спорщиков забыть на время о мелких разногласиях, сосредоточившись на главном.

Изрядно раздражало Перлова и поведение нефтяных магнатов. Сами магнаты на сходку не приехали, прислав четырех представителей - одинаково лощеных молодых мужчин с непроницаемыми лицами. Представители сидели вместе за дальним концом стола, словно демонстративно дистанцируясь от остальных участников собрания и вызывая в свой адрес весьма недоброжелательные взгляды. Взаимное недоверие между "законниками" и выпускниками привилегированных учебных заведений еще предстояло преодолеть, но сейчас оно могло серьезно помешать общему делу, и Перлов не собирался этого допускать.

- Сейчас исключительно удачный момент, все фишки могут быть нашими, - убеждал он. - Выродки кашу заварили себе на беду. Менты не знают, что делать, и вообще не высовываются. Если горло друг другу рвать не будем, все подберем! Нам будет очень просто своих людей расставить на ключевых местах. Базар только разгорается, овцы на митинги и демонстрации пошли, их только направить нужно правильно!

- Выродки тоже сидеть сложа руки не станут, - возразил Махоня.

- Это проблема, - согласился Перлов. - Вот ее и нужно решать в первую очередь. И, кстати, очень быстро. Искать, находить и ликвидировать. Желательно без лишнего шума. Пропал человек - и вопросов больше нет. Этим нужно заняться всем немедленно. Про все остальное забыть. Искать и мочить!

- Ты уже знаешь, что они открыли какую-то дыру на Валдае? - спросил Климентий. - Сами туда сваливают и овец за собой водят.

- На наш век овец пока достаточно, - успокоил его Перлов. - А когда здесь порядок наведем, то и с дырой разберемся. На эту дыру одной хорошей бомбы хватит.

- Я слышал, ты недавно уже пытался с бомбой-то, - ехидно заметил Семен Иркутский. - Не получилось или бомба оказалась протухшей?

- Верно, не получилось, - легко согласился Перлов. - Это был мой прокол. Не все всегда получается, уважаемые, вы сами прекрасно знаете. Вот для того мы и собрались, чтобы таких проколов в дальнейшем не было...

На этом месте его речь прервалась треском автоматных очередей, слышных даже сквозь герметичные стеклопакеты окон.

- Что за бардак! - недоуменно проговорил Климентий.

Присутствующие заволновались, кое-кто вскочил с места.

- Спокойно! - крикнул Перлов. - Там люди Хаца, они во всем разберутся.

И будто ответом на его слова стрельба прекратилась. Наступила тишина.

- Ну вот, я же сказал. Все под контролем! - произнося это, Перлов встал и пошел вокруг стола, направляясь словно бы к столику с набором многочисленных бутылок со спиртным, а на самом деле поближе к двери в подсобные помещения ресторана. - Климентий, дорогой, не сочти за труд, выясни, что там был за базар!

Корнелий кивнул и двинулся к выходу, но успел сделать лишь пару шагов. Двери с грохотом распахнулись, в зал хлынули люди в камуфляже и штатском. Никого из участников сходки это особенно не напугало, подобное случалось нередко и заканчивалось всегда одинаково - полным позором ненавистных ментов. Один-два синяка и пару часов, проведенных в "обезьяннике" не в счет: гораздо важней, что всякий раз, выпуская воров на свободу с формальными извинениями, менты в очередной раз убеждались, кто именно сегодня является настоящими хозяевами жизни.

- А вас вроде никто не приглашал! - гаркнул Климентий. - Пошли вон отсюда, беспредельшики! Что, погоны надоели?

- Нет, - сказал Беляев.

Автомат в его руках коротко простучал. Очередь отшвырнула Климентия. С неописуемым изумлением на лице он грузно осел. Гортанно закричал Арчил. В руке его непонятно откуда появился пистолет, но выстрелить он не успел. Голова его взорвалась фонтаном крови и осколков костей. Махоня кинулся к окну и словно споткнулся на бегу, согнулся, сунулся лицом в бархатную портьеру, боком повалился на пол...

Ничего этого Перлов не видел. Он скрылся за служебной дверью еще до того, как прозвучали первые выстрелы. Безошибочный инстинкт зверя, помогавший ему всегда, позволил и теперь ощутить запах неминуемой смерти. Перепрыгивая через коробки, бидоны и ведра, он помчался к узкой лестнице в подвал. Перлов не собирался пользоваться запасным выходом, он чувствовал, что опасность поджидает его и там. Сейчас нужно было просто забиться в самый дальний угол, затаиться, отлежаться.

Теплом ресторан Климентия снабжала собственная котельная. Начало отопительного сезона было еще впереди, и куча заготовленного на зиму угля высилась до потолка, занимая почти весь подвал. Перлов забрался на самый верх и принялся, ломая ногти, рыча и щелкая зубами, быстро рыть возле стены глубокую нору.

* * *

За последние четыре месяца Нестеров впервые вдыхал воздух Земли. Стояла ранняя, очень холодная весна, снежные сугробы по обеим сторонам отчищенной от снега дороги возвышались эверестами. Даже в этом морозном воздухе Нестеров ощущал знакомые и уже слегка забытые валдайские запахи, вызывавшие очень сложные, смешанные чувства, где печаль утраты соседствует с тревогой, а тоска по старому дому с желанием поскорее возвратиться в дом новый. Настоящий, новый дом Нестерова был теперь на Земле Гусставсона. Там была его работа, его друзья, там его ждала Марина.

Здесь Нестеров был как бы в командировке. Вместе с Гонтой и Погодиным они встречали и готовили к переправке очередную партию переселенцев. Многие приезжали на своих машинах, караван которых выстроился сейчас на дороге, иные приходили пешком, неся на плечах нехитрый скарб. Место перехода теперь выглядело иначе, чем в первый раз. Оно представляло собой обширную асфальтовую площадку, очищенную от снега и ограниченную с трех сторон невысоким - всего в три кирпича - барьерчиком.