Чтение 21–й страницы книги ~Везуха~

- Нет, Ань, прости, нельзя. Вот когда я буду готовиться, мы встретимся не раз, обещаю. Меня пугают плотным графиком, но я - кровь из носу! - обещаю: как только это будет возможно, обязательно приеду к вам.

- Это как-то связано с твоим даром, да?

- Да. Я, правда, не уверен дар это или проклятие, но отступать уже поздно. Сначала я не хотел рассказывать про все, что знаю о новом месте, мы называем его Девятой точкой. Мне казалось: вот, если я промолчу, все так и останется, никто больше не будет меня никуда посылать, жизнь успокоится, станет, как раньше. Но потом я очень четко понял: как раньше уже не будет никогда. И, если уж я пошел по этому пути, надо идти по нему до конца, просто чтобы не стать игрушкой в чужих руках. Да и тянет меня туда. Словно какой-то магнит установлен в том месте...

- А что там такого, ты знаешь?

- Как тебе сказать, Юль... видишь ли... там не просто Удача, вроде той, что была до сих пор... э-э... Она защищает меня уже больше двух месяцев, за это время много чего произошло, но всегда ее вмешательство происходило помимо моей воли... понимаешь? Никто меня не спрашивал, хочу я, чтобы мне помогали, нет... все случалось само... а там, на... в Девятой точке - уже не Удача. Там полностью контролируемый, подчиненный мне процесс. Это я чувствую. На все сто процентов".

Запись кончилась. Первым пришел в себя генерал:

- Эта правдивая информация? Насколько мы можем доверять вашему источнику?

- Полностью. Источник не проявлял себя до самого последнего момента, просто фиксировал некоторые переговоры, но эта информация показалась ему важной, и он вышел на связь по экстренному каналу, рискую себя выдать.

- Лев Николаевич прав. Информация подтверждается и по моим каналам. Правда, не записью, а лишь на словах, но думаю, мы можем верить. У них не было никакой возможности сговориться: как я понимаю, наши источники ничего не знают друг о друге, хотя и работают практически бок о бок?

- Верно, товарищ полковник.

Запись произвела фурор. В общем шуме поздравлений, сдержанной похвалы и похлопываний по плечу никто его не услышал одинокий голос кого-то из доселе молчавших аналитиков- пожилого советника по геополитике:

- А не будет ли нам опасен такой президент?

И, видя, что на него никто не обращает внимания, он добавил совсем тихо, почти шепотом:

- Не слишком ли большую силу получит парень?

Подготовка к экспедиции началась в жуткой спешке. Обещанные руководителем РКА три месяца решено было выдержать во что бы то ни стало, хотя бы для поддержания престижа страны.

Несмотря на определенного рода застой в русской космонавтике, оказалось, что носитель и спускаемый аппарат лунного комплекса можно изготовить довольно быстро.

Кормившиеся подачками с коммерческих запусков "Энергия" и "Молния", ободренные государственным признанием, клялись расконсервировать почти готовую "Энергию-М" за месяц (в свое время ее начинали строить для второго, пилотируемого уже запуска "Бурана"), к концу ноября доставить носитель на стартовый стол Байконура, а к пятнадцатому декабря полностью закончить монтаж и предстартовые проверки.

Нашлось место в проекте и американским наработкам, благо с 1969 года кое-что просочилось из секретных архивов НАСА.

В качестве лунного модуля спецы центра имени Хруничева предложили использовать чертежи и заготовки созданного в 1968 году советского корабля "Л-1" - "Зонд". За период 1968-1970 года "Зонды" с 4-го по 8-ой совершили пять беспилотных облетов Луны, четыре аппарата вернулись на Землю без крупных проблем, но старт лунной программы Политбюро все же не разрешило - все дело испортила череда катастроф лунного носителя "Н-1".

А ведь даже по тем временам советская лунная программа могла решить большинство проблем, с которыми космонавт мог столкнуться на Луне. Американцы существенную часть этих проблем проигнорировали - начиная от практически полного отсутствия на "Аполлоне" защиты астронавтов от космического излучения и заканчивая просто смехотворным для русских инженеров проектом лунного скафандра.

Первый этап советской программы предусматривал вывод на орбиту естественного спутника двухместного орбитального корабля "Союз", состыкованного с одноместным лунным кораблем "ЛК". Для торможения около Луны предназначался специально разработанный ракетный блок. На орбите один из космонавтов должен был перебраться через открытый космос в посадочный блок и начать посадку. Непосредственно перед посадкой ракетный блок отстреливался, и корабль садился, используя только собственный двигатель. Мягкую посадку обеспечивали четыре амортизированные опоры. Космонавт покидал корабль в спроектированном под лунные условия тяжелом скафандре "Кречет" и около суток должен был работать на поверхности. Потом лунный корабль возвращался на орбиту, стыковался с орбитальным модулем. Космонавт переходил в орбитальный модуль, доставлял на борт образцы лунного грунта и результаты исследований, после чего посадочная кабина отделялась.

Проект оказался чрезвычайно сложен в исполнении, но катастрофы и недоделки заставляли конструкторов учиться на ошибках, вносить изменения в первоначальные схемы. За три недели до старта первого из лунных "Аполлонов" на Байконуре уже стоял подготовленный к запуску комплекс "Протон-К"-"Союз-7К-Л1", а 8 декабря космонавты были готовы к полету, однако высокая вероятность катастрофы так и не позволила Политбюро разрешить запуск.

21 декабря "Аполло-8" стартовал к Луне. Впервые люди покинули околоземное пространство, впервые они не наблюдали закатов и восходов Солнца и увидели своими глазами обратную сторону Луны. Сделав несколько витков на орбите, корабль успешно вернулся на Землю.

Американцам повезло.

Советское руководство не верило в везение и так и не согласилось на пилотируемый лунный полет даже после коллективного письма в Политбюро космонавтов, прошедших подготовку по лунной программе. В письме они просили разрешения на проведение полета к Луне, мотивируя это тем, что присутствие на борту космонавта повысит шансы на успех.

Но теперь, тридцать семь лет спустя у обновленной русской программы была своя Удача. Вслух об этом, конечно, никто не говорил. Зато в кулуарах операция "Везунчик" давно перестала быть тайной, а монтажники и наладчики космических аппаратов, привыкшие по сто раз перепроверять каждый винтик, просто за голову хватались, наблюдая за повсеместным нарушением техники безопасности. Принцип "в первом приближении работает? Ну и ладно - сойдет!" казался им просто неприличным.

Не известно, кто первым высказал эту мысль, но техники собирали спускаемый аппарат на живую нитку, лишь бы работало, зная, что от всех неувязок и внештатных ситуаций корабль спасет Везунчик.

Решением РКА в состав экипажа вместе с Андреем вошли два профессиональных космонавта - командир экипажа Дмитрий Хрусталев, способный, если что, вручную поднять спускаемый аппарат с Луны, и бортинженер Алексей Ильдаров, спец по системам жизнеобеспечения, один из монтажников жилого комплекса орбитальной станции "Альфа".

Лунному кораблю по единогласному решению участников проекта дали название "Россия".

Во всем мире русская лунная экспедиция вызвала живейшую заинтересованность. Европейское космическое агентство, Китай и Япония предложили свою техническую помощь и финансирование. Особенную активность проявили китайцы - их представители зачастили в Москву и в Звездный городок.

Всерьез обеспокоились полетом только американцы. С момента сентябрьской пресс-конференции НАСА трижды пыталось наладить контакт с РКА, осторожно, используя обходные каналы, стараясь не выдать своей заинтересованности.

- Знаете, Лев Николаевич, с нами упорно стараются выйти на контакт американцы.

- Военная разведка?

- Как ни странно - нет, хотя канал их.

- Кто же? АНБ?

- НАСА.

- Гм, вот это сюрприз. И что они хотели? Присоединиться?

- Сложно сказать, ходили все вокруг да около, предлагали заключить некое соглашение. Но, по-моему, они больше старались выяснить, где сядет наш лунный модуль. И как только получили эту информацию, тут же свернули все контакты.

- Короче, вы прокололись.

- Да нет, не скажите. Наши думают - руководству НАСА кровь из носу надо было знать, что "Россия" сядет не у Моря Спокойствия или Моря Познанного. Мы это подтвердили, а больше им ничего и не нужно было. Хотя, судя по их намекам, они готовы были заплатить - и не мало, чтобы мы поменяли место посадки. Где угодно, лишь бы не...

- У Моря Спокойствия?

- Именно. Там, и у Моря Познанного когда-то садились первые "Орлы".

Заметив недоуменный взгляд собеседника, полковник пояснил:

- Лунный посадочный модуль "Аполлона" назывался "Орел". Сами "Аполлоны" оставались на орбите.

- Чего они так боялись? Полковник потер подбородок.

- Того, что мы там найдем. Или точнее - чего НЕ найдем. Вдруг там лишь искореженные кучи металлолома на месте жестких посадок "Орлов" или - что еще хуже - лишь заляпанные промерзшими кровавыми сгустками разгерметизированные кабины...

- А может, там вообще ничего нет?

- Может и так... От кратера Тимохарис не так уж и далеко до лунных Апеннин, где садился в свое время "Аполлон 15". Этот момент их почему-то не беспокоит...

Смешно, но первым пунктом космической подготовки Андрея стала больница. Ему подлечили все зубы (разумно заявив, что в космосе дантистов нет), на удивление быстро и безболезненно вырезали аппендицит и накачали огромным количеством прививок и вакцин. Недели полторы он провалялся на койке Звездного городка, пока подстегиваемый химически, генетически и - не в малой степени качественной и калорийной едой иммунитет боролся с бесчисленными вирусами и болезнями.

На короткую "побывку" домой он приехал таким бледным и осунувшимся, что девчонки чуть с ума не сошли.

- Господи, да что с тобой случилось?

- А-а, - отмахнулся Андрей, - Ничего страшного. Работы много, даже поспать не всегда удается... Вот и хожу, как привидение.

Неизвестно, поверили ли ему или нет - заботливые подруги накормили "жертву" до отвала, чуть ли не насильно уложили отдыхать, а наутро, когда Андрей засобирался в Звездный, готовы были костьми лечь поперек коридора, но никуда его не пустить.

В следующий раз он смог вырваться из Городка только через полторы недели. Приехал под вечер, но, к собственному удивлению, никого дома не застал.

"Хотел же позвонить, блин! Сюрприз решил сделать? Вот и наслаждайся сюрпризом - где они и когда вернутся, неизвестно!"

В холодильнике обнаружилась целая гора сладостей и мороженного, - видимо, девчонкам опять прислали денег из Ярославля. Но пирожных и тортиков ему сегодня совсем не хотелось, да и врачи Звездного, обнаружив в организме лишние калории, придут в ужас и погонят на дополнительный час велотренажера.

Наскоро поужинав бутербродами - что нашлось, Андрей завалился спать, не раздеваясь и не разбирая постели. Ночью он почувствовал, как кто-то осторожно стягивает с него рубаху, одновременно пытаясь высвободить покрывало.

- Кто здесь?

Теплые губы коснулись щеки, целый водопад волос обрушился на лицо. Тонко и вкусно запахло знакомым яблочным ароматом.

- Это я.

- Анюта?

- Да. Прости, я тебя разбудила. Просто ты так спал... неудобно. Мне захотелось тебя накрыть.

- Ничего-ничего, все нормально. Все равно я бы проснулся, когда жарко стало.

Андрей сел на кровати, взял Анюту за руку - церемонно поцеловал.

- Спасибо, о, прекрасная фея, за то, что охраняли мой сон.

Она действительно была похожа на фею - в белом свитере с пушистым воротом, таинственно светящимся в темноте, волосы рассыпаны по плечам, яркие, блестящие, как звездочки, глаза.

- Спасибо, - еще раз сказал Андрей.

- Тоже мне, фея...

- Ты настоящая фея! Поверь мне! - он погладил ее по щеке и сразу почувствовал движение навстречу. Анюта прижалась к его ладони, замерла.

Чтобы разрядить повисшую тишину, Андрей спросил:

- А Юлька где?

Не самый хороший вопрос в данной ситуации, можно Анюту и обидеть ненароком, но другого выхода у него не было.

- Она поздно сегодня вернется. У них в группе сегодня день рождения у кого-то, пойдут всей грядкой студенческую кафешку разносить.

- Всей... кем?

- Грядкой... ну, группой.

- А-а... Ладно. Сама виновата. А мы тогда будем мультик смотреть - я новый диск привез!

Анюта не отвечала.

- Пойдем? - переспросил он.

- А можно, - отчаянно смущаясь, спросила она, - ты меня еще раз поцелуешь?

- Скафандр, тип "Кречет-2", автономный, выдох поступает в изолированное отделение ранца. Связь по гидрофону, - суровый инструктор кивнул бритой головой, поднял шлем, - ничего особенного делать не надо, первое знакомство, так сказать. Доступно?

- Доступно, - кивнул Андрей, - сколько я буду там болтаться? - он кивнул на подсвеченный подводными прожекторами бассейн.

Инструктор пожал плечами.

- Час от силы. Я так понимаю, что времени в обрез, - сказал он с осуждением, - как обычно: давай-давай, быстрее, быстрее! Сроки поджимают! А потом с меня три шкуры спустят, если что случится.

"Э-э, нет, - подумал Андрей, - тут с тебя не три, а тридцать три шкуры снимут, да еще вместе с головой". Но огорчать инструктора он не стал, молча наклонил голову. Шлем отгородил его от мира, звуки стали глухими, будто уши набили ватой.

Инструктор оттопырил большой палец и вопросительно приподнял брови: мол, все в порядке? Андрей кивнул. Впечатление было, словно его посадили в круглый аквариум и с интересом наблюдают за поведением.

"Бедные золотые рыбки, - подумал он, - бедные меченосцы, гуппи, скалярии и ставриды... впрочем, нет. Ставриды - это из другой оперы".

Его на талях опустили в бассейн, вес пропал. Андрей отстегнул тали и стал медленно опускаться. Грузы были подобраны так, чтобы он завис в кубе бассейна, как муха в янтаре. Он поднял голову. Поверхность воды казалась мутным дрожащим зеркалом. Два страхующих аквалангиста кружили вокруг, будто акулы вокруг одинокого пловца.

"И что дальше? Так и буду здесь болтаться?" Когда-то давно он нырял с аквалангом, но плавать в скафандре... Андрей неуклюже развел руками, пытаясь принять горизонтальное положение. Один из аквалангистов подплыл ближе, Андрей махнул на него, отгоняя, как докучливую муху. За время подготовки назойливость персонала Центра его здорово достала:

- Как самочувствие? - спросили его, когда в первый раз крутили в центрифуге и глаза полезли на лоб от перегрузок.

- Супер! - ответил он тогда. - Просто праздник какой-то!! Еще хочу!!

Правда, потом оказалось, что та, первая прокрутка - это были только цветочки.

Свет прожекторов, отражаясь от стен бассейна, резал глаза. Андрей зажмурился. Тело было невесомым и если бы не сковывающий движения скафандр, то ощущения напоминали бы полеты во сне. Не в кошмарах, а в легких добрых снах, когда паришь, как птица, вольно раскинув руки, купаешься в небе.

Вздремнуть, что ли? Или спеть?

- Из-за острова на стрежень... - сфальшивил он дурным голосом.

- Что с вами? - вдруг спросили прямо в ухо. - Переизбыток кислорода? Как самочувствие?

- Нет, нет, - Андрей рассмеялся, - все в порядке. Просто скучно.

"Ну, правильно, связь через гидрофон", - вспомнил он.

- Извините, - сказал он невидимому собеседнику, - я уже наплавался, во как! Давайте, вынимайте меня отсюда.

- Мне приказано...

- Ваши приказы - это ваше дело. Но если кто-то спросит - валите все на меня, мол, потребовал прервать подготовку, пригрозив утоплением.

- Что вы, что вы... - забормотал собеседник, - конечно, сейчас выловим.

"Ну вот, опять работы психологам задал. Будут теперь с тестами приставать..."

Переодевшись, Андрей позвонил полковнику. Тот выслушал его молча.

- Это действительно необходимо? - спросил он, и Андрей ощутил в его голосе недовольство.

- Слушайте, у меня никого нет, только отец и эти девчонки, - начал раздражаться Андрей, - а гарантии, что я вернусь, никакой нет. Дайте же хоть с ними проститься по-человечески.

Полковник вздохнул.

- Хорошо. Надеюсь, к вечеру вы вернетесь.

- Я постараюсь.

"Вот так, - подумал Андрей, отключившись, - и пусть не забывает, что я не один из его мальчиков. Тоже мне - увольнительную разрешил".

Моросил мелкий осенний дождь, машин на трассе было мало. "Дворники" смахивали с лобового стекла капли, за окном мелькали пожелтевшие березы и клены. В зеркале заднего вида маячила "девятка" сопровождения.

"Как там мои девчонки? Скучают или уже и думать забыли? Юлька, наверное, отлынивает от учебы, а Анюта - наоборот, грызет свой "1С". Что мне им сказать? Командировка. Да, надолго. Я тогда сказал - "на всю зиму". Теперь бы придумать куда? На самый южный берег Северного Ледовитого океана. Нет, так они меня жалеть будут. Скажу: в Европу, в Париж! Елисейские поля, Монмартр, "Мулен Руж", "Лидо", обеды у "Максима". Булонский лес, падшие женщины... гм... это немного не то... девчонки ревновать будут.

Вот, черт, свозить бы девчонок хоть на недельку куда-нибудь в Европу".

Он попытался разобраться в своем отношении к девочкам. Честно признаться... эх, да что там! Они даже снятся ему. Особенно теперь. Взбалмошная, непоседливая Юлька, с угловатой, но уже оформляющейся фигуркой и Анюта - спокойная, домашняя, с плавными грациозными движениями, какие бывают только в юности, когда условности взрослого мира еще не довлеют над поведением.

"Закатим-ка мы праздник!"

Андрей остановил машину возле большого супермаркета. Народ с тележками, размерами с угольные вагонетки времен "стахановских" рекордов, подметал с полок, все, что видел. Андрей купил огромный торт, долго бродил между стеллажами с разноцветными бутылками и, наконец, махнув рукой, купил бутылку шампанского. Полчаса пришлось потерять в кассе, пока затарившаяся, как для зимовки на льдине тетка оплачивала бесчисленные пакетики, бутылки и свертки.

Возле "девятки" сопровождения хмуро курил парень в кожаной куртке. Увидев выходящего из автоматических дверей Андрея, он бросил окурок и полез за руль.

Приткнув машину возле подъезда, Андрей взглянул на часы - начало шестого, девчонки уже должны быть дома. Да, кстати, вон и окна светятся.

Поднявшись на лифте, он открыл дверь, стараясь не шуметь.

По всей квартире горел свет, на кухне бежала вода, слышались неразборчивые голоса. Скинув ботинки, Андрей тихонько подошел к двери на кухню.

- ...вот расскажу Андрею про твои "успехи", посмотрим, как запоешь, - сердито выговаривала Анюта.

- Да? А где он? Может, я оттого и учиться не могу, что его не вижу! Может, у меня все мысли из головы вылетают, когда про него вспомню! - возражала Юлька.

- Ха, было бы чему вылетать!

- Тебе что? Тебе бухгалтерия весь свет белый застит, а я как представлю, что он сейчас один... Кто его накормит, кто порядок наведет...

- Да ты совесть-то имей, в конце-то концов! Ты же палец о палец не ударила, пока он здесь жил. Посуду помоешь - и то спасибо.

- Да? А кто...

- Так, опять скандал! - сурово сдвинув брови, сказал Андрей, входя в кухню.

Анюта обернулась от плиты, крышка от сковородки выпала у нее из рук, Юлька взвизгнула, роняя табуретку, бросилась к нему на шею.

Они обнимали его с двух сторон, обхватив за шею, прижавшись к груди. Анюта всхлипывала, Юлька ревела в голос.

Андрей поднял в стороны руки с тортом и шампанским, забормотал что-то успокаивающе, касаясь щекой то русой головы Анюты, то взъерошенных черных волос Юльки. Защипало в глазах.

"Черт, только мне расплакаться не хватало", - подумал он.

- Ну, все, все, девочки. Вот он я, живой, здоровый, даже не голодный.

- Где же ты пропадаешь? Я каждый вечер жду-жду, ужин готовлю...

- Я даже учиться не могу, все о тебе...

Наконец, они выпустили его. Всем стало неловко. Юлька, размазывая потекшую тушь, отвернулась к окну, Анюта, всплеснув руками, бросилась к плите, где уже плевалась маслом сковородка.

Андрей поставил торт на стол, убрал шампанское в холодильник, машинально достал сигареты. Юлька бросилась развязывать коробку с тортом. Анюта поглядывала на него, раскрасневшаяся, разрумянившаяся.

"Я - дома. Наконец-то я дома. Господи, почему я не могу жить, как все люди? Зачем мне все это: точки Удачи, ФСБ, Луна, эти грязные игры?"

- А мы думали, ты нас совсем бросил. С прошлого раза, как ты приезжал, уже три недели прошли.

- Еще чего. Просто раньше ну никак не мог вырваться.

- Ой, сливочный! С цукатами, - Юлька захлопала в ладоши, подскочила к нему и чмокнула в щеку, - спасибо. А шампанское кому?

- Всем! Сегодня можно. Тащи бокалы.

Юлька убежала в комнату. Анюта внимательно посмотрела на Андрея.

- Что за праздник?

Андрей вздохнул. Что ж, рано или поздно, он должен был им сказать. Вот только сделать это надо помягче, потактичней, что ли. Иначе опять разревутся. Он загасил сигарету, дождался, пока из комнаты придет Юлька с бокалами.

- Будут у нас сегодня проводы, - Андрей наморщил лоб, подбирая слова. - Я вам говорил, что уеду на зиму?

Девчонки замерли.