Ууламетс оставался здесь долгое время в виде призрака: старый подлец
никогда и никому ни в чем не доверял, и меньше всего он доверял
собственной дочери в том, что она сделает хоть один правильный поступок. И
Ивешка, со своей стороны, имела много оснований для скрытности и обид.
быть немного бледнее, светиться в темноте как подобает настоящему
призраку, а не показываться вот так запросто при свете молний, отбрасывая
тень...
более осязаемым? Что он подразумевал под этим?
уважительнее.
деле не отличалось от того, как он вел себя и при жизни.
холма, преодолевая сопротивление лошади, предчувствующей что-то дурное,
пока они приближались к идущему впереди старику.
знаешь, что сейчас делается дома?
ожидать, что призрак будет вести себя по-особому, может быть немного
сердитым и раздраженным, особенно этот. Но именно его фигура отбрасывала
вполне определенную точно ему соответствующую тень, чего никак нельзя было
ожидать от призрака. Может быть, за исключением русалки, когда ей
удавалось украсть небольшую часть чьей-нибудь жизни, или, мелькнула у него
пугающая мысль, если только он сам не сбился с пути настолько, что его
занесло прошлой холодной ночью туда, где преимущественно обитают только
сами призраки, и до сих пор еще не понял этого.
чувствовал под собой тепло, исходившее от коня, и слышал как потрескивали
прошлогодние папоротники под его копытами: ведь так или иначе, он был
способен почувствовать очень многое, если бы на самом деле пересек эту
границу. Если бы даже замерз под дождем, то Волк-то определенно должен был
уцелеть.
когда он поднес к этому месту руку, то почувствовал, как кровь растекается
по щеке. Впереди слышалось постукивание посоха о землю, слышался треск
раздвигаемых Ууламетсом кустов, точно такой же, как раздавался и от них с
Волком, хотя Ивешка, будучи призраком, двигалась так, что при этом не
шевелился ни один лист. Ни солнце, ни луна не могли оказывать воздействие
на русалку, пока она не набралась сил где-то еще... а русалка могла
получить их только от чего-то живого.
слышать, которые топились из-за несчастной любви. Несомненно, можно
считать, что своенравные старики превращались в обычных призраков, с
холодными мертвыми пальцами, страшными глазами, которые только выли и
пугали людей, но не были на самом деле так опасны, как выглядели.
менее уверенный в том, с чем все-таки он имеет дело.
обратился к тому, что двигалось впереди него. Он надеялся на Бога, что это
существо не обернется в его сторону. Он сдержал коня, заставляя его
остановиться, отвернул свою голову...
рычанье. Петр припал к коню, стараясь удержаться на его спине, в тот
момент, когда Волк метнулся в сторону и понесся прямо через кусты,
перевитые плющом, вверх по склону, очень скользкому от прошедшего дождя.
Петр почувствовал, как лошадь заскользила, и старался удержаться на ее
спине, когда она резко меняла направление на уходящем вниз склоне. Низкий
сук очень сильно задел Петра за плечо, когда они проскакали под деревом, и
чуть не сбросил его с лошади. Ветки со всех сторон хлестали его по плечам,
и у него больше не было желания останавливаться, впрочем также как и у
лошади, он только следил за движением и направлял Волка туда, где между
кустов чернел зияющий прогал.
становясь на дыбы и вновь опускаясь вниз, неуверенный и ошеломленный, и
все еще в том состоянии, когда ничто не может остановить перепуганную
лошадь.
голосом:
навстречу, производя легкий шум старыми листьями. Но Петр начал
разворачивать Волка в сторону от него.
проговорил Петр, - потому что только что здесь был Ууламетс, и я так и не
знаю, что же происходит.
подхватывая его рукой. После этого он начал рыться в нем. - Я принес твой
кафтан. Ивешка прислала немного хлеба и домашние колбаски...
Ууламетса был оборотень, Петр абсолютно уверен: ведь в появлении его были
определенные странности, такие же, которые бывают при появлении любого
оборотня, и о которых ему говорила Ивешка, но ничего подобного он не
заметил, глядя на Сашу.
успокаивая Волка, который тут же затих, что и окончательно подсказало
Петру, кто был перед ним на самом деле. Он надеялся на Бога, что это
действительно так и было.
что Волк какое-то время постоит спокойно, если он отпустит повод.
руку на шее Волка. - Теперь у нас появился банник. Но нам так и не удалось
отыскать, в каком именно месте ты был.
чего-то главного, особенно тогда, когда человек, первый раз попавший в
беду, начинает прислушиваться к тому, что тот говорит. Наконец Петр
продолжил, все еще чувствуя оцепенение:
не так. Я так и не понял, где очутился.
и тут же тронулся в путь.
должен был сделать. Вот это и было основным содержанием его разговора.
тяжелое дыханье и быстрое топ-топ-топ по старым листьям где-то совсем
рядом около ног Волка и Саши. И хотя не было никакой возможности увидеть
хоть какие-нибудь признаки появления дворовика, Петр был уверен, что это
именно он.
безопасности.
рядом с Петром. Они решили вывести Волка на ровный участок земли, туда,
где можно было вновь ехать по дороге. "Отправляйся домой, Малыш, успокой
Ивешку, сообщи ей, что все в порядке..."
настойчиво продолжал оставаться с ними, может быть с целью добиться еще
колбасок, а может быть по желанию Ивешки или его самого - Саша не знал
этого наверняка.
понять, что происходит. Малыш не хочет слушаться, или не может, не знаю.
Все идет не так, как надо, за исключением, может быть, вот твоих поисков.
спросил: - А что с этим проклятым банником?
надеялся, что он может помочь.
ясными и четкими, а сашины собственные ответы были до глубины дурацкими.
то самое время, когда все остановилось...
как обычные люди ощущают тот мир, который повседневно окружает их. Он
только думал, что знает. Так, по крайней мере, ему показалось однажды,
прежде чем он встретился с Ууламетсом и только начал пользоваться своим
колдовским даром, доставшимся ему от рожденья. Однако позже он
засомневался в том, что знает хоть что-нибудь не только про обычных людей,
но и про самого себя. - Например, прямо как сейчас: словно наблюдаешь за
качающимися деревьями, но не слышишь шума листьев.
обеспокоенным. - Так что, ты так и прислушиваешься к этому все время?