Чтение 21–й страницы книги ~Мона Лиза Овердрайв~

Да, отозвалась она, думая о Легбе, о Маман Бригитте, о тысяче свечей.

Однако, продолжал он, больше всего мне хотелось бы добраться до леди
Джейн. Поразительная история. Совершенно готическая.

Леди Джейн?

Тессье-Эшпул. Это ее семья построила тор Фрисайд. Пионеры высокой
орбиты. У Континьюити есть потрясающий видеофильм. Поговаривают, будто леди
Джейн убила собственного отца. Она последняя в роду. Деньги кончились много
лет назад. Она распродала все, приказала отпилить конец веретена и
перебралась на новую орбиту...

Энджи выпрямилась на кушетке, сцепив пальцы на плотно сжатых коленях.
По спине побежали ручейки пота.

Ты не слышала этой истории?

Нет, проговорила она.

Ну она сама по себе небезынтересна, поскольку дает представление о том,
как ловко они умели уходить в тень. Подумать только, сколько денег они
угрохали на то, чтобы держаться подальше от информационных агентств. Мать
была Тессье, отец Эшпул. Они построили Фрисайд, когда ничего подобного
просто не существовало. Фантастически разбогатели в процессе строительства.
К моменту смерти Эшпула их концерн, "пожалуй, уже вовсю наступал на пятки
Йозефу Виреку. И конечно, за это время они совершенно спятили и принялись
подряд клонировать своих детей...

Звучит... ужасно. И ты пытался... ты действительно пытался найти эту
женщину?

Ну я навел кое-какие справки. Континьюити достал мне фильм Беккера, ну
а координаты ее орбиты, естественно, занесены во все справочники. Но как- то
невежливо заявляться в гости, если тебя не приглашают, правда? А потом
Хилтон вызвал меня обратно на Землю, снова за работу... Тебе нехорошо?

Да, я... я думаю... Мне нужно переодеться, надеть что-нибудь потеплее.

За послеобеденным кофе она, извинившись, пожелала всем доброй ночи.

Порфир последовал за ней к лестнице. Все время обеда он старался
держаться к ней поближе, как будто чувствовал, что ее снова что-то трево
жит. Нет, подумала она, ничего нового. Просто сейчас в ней оживает то, чем
она дышала, чем она жила раньше и всегда, все то, что так безжалостно
закрывали от нее наркотики.

Мисси будет осторожна, прошептал парикмахер так, чтобы, кроме нее,
никто его не услышал.

Со мной все в порядке, сказала она, поднимаясь на первую ступеньку.

Слишком много людей. Я еще к этому не привыкла.

Он стоял, глядя на нее снизу вверх, отблеск умирающих углей за его
спиной высвечивал череп элегантно сработанный и в чем-то даже не
человеческий. Энджи повернулась и стала взбираться по лестнице.

Час спустя она услышала шум прилетевшего за съемочной группой
вертолета.

Дом, сказала она, теперь я посмотрю фильм Континьюити.

Когда на свое место скользнул настенный экран, Энджи открыла дверь
спальни и с минуту стояла на верхней площадке, прислушиваясь к звукам
пустого дома. Прибой, жужжание посудомоечной машины, ветер, бьющийся в
выходящие на веранду окна.

Она повернулась назад к экрану и поежилась, внезапно увидев лицо,
которое глядело на нее с зернистого стоп-кадра: брови, дугами выгнувшиеся
над темными глазами, высокие хрупкие скулы и широкий решительный рот.
Изображение начало расширяться, уходя во тьму зрачка: черный экран, затем
белая точка, она растет, удлиняется, становится суженным к концам веретеном.
Фрисайд. Вспыхивают немецкие титры.

Ганс Беккер, сказал дом, озвучивая вступительный пассаж библиотечных
работников Сенснета, немецкий видеохудожник, главной особенностью которого
является пристрастное исследование жестко разграниченных областей визуальной
информации. Его подход варьируется от классического монтажа до технологий,
позаимствованных у промышленного шпионажа, от фантазий на темы глубокого
космоса до киноархеологии. Фильм Антарктика начинается здесь, темой которого
является изучение образов семейства Тессье-Эшпулов, в настоящее время
расценивается как вершина карьеры кинематографиста. Патоло гически
избегающий средств массовой информации индустриальный клан, ведущий свои
операции из абсолютно закрытого орбитального дома, пред ставлял собой
исключительно сложную цель.

С исчезновением последнего титра белое веретено заполнило собой весь
экран. Изображение сместилось к центру. Стоп-кадр. Молодая женщина в
свободной черной одежде, фон неотчетлив. МАРИ-ФРАНС ТЕССЬЕ, МАРОККО.

Это другое лицо, не лицо из заставки и не то, чьи воспоминания
вторгаются в ее сны, и все же черты молодой Мари-Франс предвосхищают его,
как будто под их покровом прячется личинка грядущего...

Звуковая дорожка вплетала в наслоения статики и бормотание
неразборчивых голосов атональные линии напряжения, а в это время изображение
Мари-Франс сменилось официальным монохромным портретом молодого человека в
крахмальном воротничке с топорщащимися уголками. Это было красивое лицо, с
прекрасными пропорциями, но какое-то слишком жесткое, и во взгляде выра
жение бесконечной скуки. ДЖОН ХЭРНЕСС ЭШПУЛ, ОКСФОРД.

Да, подумала Энджи, я тебя встречала, и не один десяток раз. Я знаю
историю твоей жизни, хотя мне и не позволено коснуться ее. И, если честно,
вы мне совсем не нравитесь. Правда ведь, мистер Эшпул?
ГЛАВА 13. ПОДВЕСНОЙ МОСТ

Подвесной мост стонал и раскачивался. Носилки оказались слишком
широкими, чтобы пройти между поручнями из натянутых веревок, поэтому их
пришлось поднять выше и нести на уровне груди. Маленькая процессия ползла
сантиметр за сантиметром по мосту над казавшейся бездонной темнотой. Впереди
Джентри, крепко сжавший руками в перчатках ручки по обеим сторонам ног
спящего. Слику достался более тяжелый конец, изголовье с привинченными к
нему батареями и прочим оборудованием. Он чувствовал, как за ними следом
пробирается Черри. Ему хотелось сказать ей, что им здесь вовсе ни к чему
лишний вес, чтобы она убиралась вниз, но почему-то сказать не мог.

Это была ошибка дать Джентри пакет наркотиков от Малыша Африки. Слик не
знал, что это был за дерм, который вкатил себе Джентри, не знал, какая
реакция начинается сейчас в его крови. Что бы это ни было, Джентри слетел с
катушек, и теперь они качаются на этом чертовом подвесном мосту в двадцати
метрах над бетонным полом Фабрики, и Слик готов был плакать или кричать от
разочарования и обиды. Ему хотелось разбить что-нибудь, что угодно, но он не
мог отпустить носилки.

Чего стоила одна только улыбка Джентри, выхваченная из тьмы светом
биодатчиков в изножье носилок. Свет падал ему на лицо каждый раз, когда
Джентри делал следующий шаг назад по настилу...

О Боже, голосом маленькой девочки сказала Черри, это просто трахнутый
чертовый...

Джентри вдруг нетерпеливо дернул носилки, и Слик едва удержал ручки.

Джентри, сказал Слик, мне кажется, тебе стоит дважды над этим подумать.

Джентри снял перчатки. В каждой руке он теперь держал по паре перемычек
оптического кабеля, и Слику было видно, как дрожат разводные фитинги.

Я хочу сказать, Малыш Африка серьезный мужик. Не порть ему игру. Ты не
знаешь, с кем ты связываешься. Честно говоря, это было не совсем правдой,
поскольку Слик знал, что Малыш слишком умен, чтобы делать ставку на месть.
Но черт его знает, во что сейчас влипнет Джентри.

Ничего я не порчу, сказал Джентри, подходя с переходниками к носилками.

Послушай, приятель, вмешалась Черри, прервав ему вход, ты же можешь его
убить. Его автономная нервная система просто полетит вверх тормашками.
Почему ты его не остановишь? набросилась она на Слика. Почему ты просто не
вышибешь из него мозги?

Слик потер глаза.

Потому что... ну не знаю. Потому что он... Послушай, Джентри, она
говорит, что ты можешь прикончить несчастного ублюдка, если попытаешься
сунуться в цепь. Ты слышал?

Эл-Эф, низкочастотник, ответил Джентри, вот что я слышал.

Зажав переходники зубами, он начал что-то делать с одним из коннекторов
на серой пластине над головой спящего. Руки у него уже не дрожали.

Мать твою, выдохнул Слик и прикусил костяшку пальца.

Провод отошел. Одной рукой Джентри резко воткнул коннектор в разъем и
стал быстро затягивать фитинг. Улыбнулся, все еще держа в зубах второй
переходник.

Катитесь вы ко всем чертям, бросила Черри, я умываю руки. Но не
двинулась с места.

Человек на носилках чуть слышно икнул. От этого звука волосы на руках у
Слика встали дыбом.

Отошел второй провод. Джентри вставил второй коннектор и стал
затягивать фитинг и на нем.

Черри тут же бросилась к изножью носилок, опустилась на колени, чтобы
проверить показания приборов.

Он это почувствовал, сказала она, поднимая глаза на Джентри, но
показания вроде в порядке...

Джентри отвернулся к своим консолям. Слик смотрел, как он вставляет в
гнезда переходники. Может, думал он, все же как-нибудь обойдется. Джентри
вскоре отрубится, носилки придется оставить здесь, наверху, пока не удастся
заставить Черри и Пташку помочь ему перетащить их через подвесной мост. Но
Джентри просто шиз; наверное, надо попытаться отобрать у него наркотики,
может, тогда все вернется в нормальную колею...

Я могу только верить, сказал Джентри, что это было предопределено.
Предопределено ходом всей моей предшествующей работы. Я не стал бы
претендовать на понимание того, как это могло произойти, но нас ведь
интересует не почему, правда, Слик Генри? Он ввел с клавиатуры
последовательность каких-то команд. Ты когда-нибудь задумывался над
взаимосвязью между клинической паранойей и феноменом религиозного об
ращения?

О чем это он? спросила Черри. Слик мрачно покачал головой. Если он