Чтение 21–й страницы книги ~Магия Incorporated~

Какой-то толстяк сел около нас на табурет, с которого
только что встал один из членов Ассамблеи. Салли поздоровалась
с ним: -- Хелло , Дон. Тот вытащил изо рта сигару: -- Как
поживаешь Салли? Я слышал, ты интересуешься этим биллем по
магии?

Мы все четверо одновременно насторожились. -- Да,
интересуюсь, -- подтвердила Салли. -- Что о нем слышно?

-- Ну, тогда тебе лучше быть сейчас там. Они прямо сейчас
его голосуют. Разве ты не слышала звонок по парламенту?

Думаю, что мы установили новый рекорд по перебеганию через
дорогу. Салли была впереди, несмотря на свою полноту. Я
допытывался у Джо, как все это возможно, но он заткнул мне рот:

-- Парень, я и сам ничего не понимаю! Придем -- увидим.

Мы ухитрились найти места на главной трибуне сразу за
оградой. Салли поманила рукой одного из знакомых служителей и
послала его к столу секретаря за экземпляром того билля,
который ожидал решения. Перед оградой члены Ассамблеи собрались
в группки. Возле стола лидера парламентского большинства
собралась солидная толпа, и небольшая группа -- возле стола
лидера оппозиции. Некоторые члены парламента пытались схватить
своих "кнутов"^ за пуговицу, продолжая напряженным шепотом о
чем-то с ними спорить.

Служитель возвратился с экземпляром билля. Это был
финансовый билль по проекту благоустройства залежных земель --
последний из "нужных" биллей, ради которых и собиралась сессия,
-- но вместе с ним, прямо-таки верхом на нем был дитвортский
билль в его первоначальной, самой мерзкой форме.

Он был добавлен в качестве поправки в Сенате, вероятно,
как уступка ставленникам Дитворта, чтобы заполучить их голоса и
набрать большинство в две трети, необходимое для одобрения
финансового билля, к которому билль Дитворта был пристегнут.

Голосование прошло моментально. Было очевидно даже по
перекличке, что у лидера парламентского большинства в руках
необходимое количество голосов

1 "Кнут" -- лидер парламентской группы правящей партии или
оппозиции.

и билль пройдет. Когда секретарь объявил о принятии билля,
лидер оппозиции предложил завершить сессию sine die, что и было
единодушно принято. Спикер подозвал обоих парламентских лидеров
к своему столу и попросил подождать губернатора и председателя
Сената с сообщением о завершении сессии.

Стук его молотка вывел нас из состояния ошеломленной
неподвижности, и мы медленно выползли на

улицу.

На следующее утро мы намеревались встретиться с
губернатором. Эта встреча, втиснутая в его перенасыщенный
календарь, была явной уступкой Салли и свидетельствовала о том
высоком авторитете, которым она пользовалась в парламентских
кругах, поскольку было совершенно очевидно, что у него нет
особого желания увидеться с нами, да и просто нет на это
времени.

Губернатор очень тепло приветствовал Салли и терпеливо
выслушал, пока Джедсон объяснял, почему мы считаем, что на
объединенный билль Дитворта и благоустройства залежных земель
должно быть наложено вето.

Обстоятельства не слишком благоприятствовали спокойному
изложению аргументов. Губернатора дважды отвлекали телефонными
звонками, на которые он не мог не откликнуться -- один был от
его финансового директора, а другой -- из Вашингтона. Его
личный секретарь сунул ему под нос меморандум, на который этот
пожилой уже человек озабоченно поглядел, нацарапал на нем
что-то и отдал обратно. Могу точно сказать, что в тот момент
его мысли были далеко отсюда.

Когда Джедсон кончил говорить, губернатор еще некоторое
время сидел, опустив глаза в свои бумаги, с явным выражением
тревоги на лице. Затем ответил в нескольких словах: -- Нет,
мистер Джедсон, я не могу этого сделать.

Я так же, как и вы, сожалею, что дело регуляции магии было
увязано с совершенно далекими от него вопросами. Но я не могу
наложить вето на одну часть билля и подписать другую, даже если
билль включает в себя столь разнородные вопросы.

Я ценю те усилия, которые вы предприняли, помогая моему
избранию, -- я почувствовал в этом замечании руку Салли, -- и
хотел бы в свою очередь помочь вам. Но проект благоустройства
залежных земель -- это то, над чем я работал со времени моей
инаугурации. Надеюсь и верю, что будут наконец найдены
средства, благодаря которым наименее развитые территории нашего
штата смогут решить свои экономические проблемы без новых
затрат общественных денег. Если бы я предполагал, что поправки,
касающиеся магии, действительно причинят серьезный ущерб
штату... Он помедлил мгновение. -- Но я так не думаю. Когда
миссис Логан позвонила мне сегодня утром, мой советник по
законодательству как раз анализировал этот билль. Я согласен,
что билль действительно не нужен, но, как я понимаю, и большого
вреда он не принесет. Просто добавляется еще один
бюрократический крючок. Это, конечно, нехорошо. Но нам ведь
постоянно приходится вести бизнес в таких условиях. Немного
больше, немного меньше -- ничего страшного.

Тут вмешался я -- быть может, несколько грубо, но я был к
тому времени на пределе:

-- Но, ваше превосходительство, если бы вы нашли время
просмотреть этот билль более детально, вы бы не смогли не
заметить, сколько вреда он принесет?

Я не удивился бы, если бы он накричал на меня. Но вместо
этого он показал мне на проволочную корзину, наполненную через
край бумагами.

-- Мистер Фрейзер, здесь вы видите пятьдесят семь принятых
на этой сессии биллей. Каждый из них имеет некоторые дефекты.
Каждый из них жизненно важен для многих людей, а может быть, и
для всего населения штата. Некоторые из них имеют размер целого
романа. В течение следующих девяти дней я должен решить, какие
из них станут законами, а какие должны будут подождать
следующей плановой сессии для повторного рассмотрения. За эти
девять дней по меньшей мере тысяча человек будет стремиться
поговорить со мной по поводу этих биллей...

Его помощник просунул голову в дверь: -- Двенадцать
двадцать, шеф. Через сорок минут вы должны быть в воздухе.

Губернатор кивнул ему с отсутствующим видом и поднялся на
ноги.

-- Прошу меня извинить. Меня ждут на ланч. Он повернулся к
своему помощнику, который уже подавал ему шляпу и перчатки из
гардероба. -- Ты приготовил речь, Джим? -- Конечно, сэр.

-- Одну минуту, -- вмешалась Салли, -- вы принимали свой
тоник? -- Еще нет.

-- Вам не следует отправляться ни на один из этих ланчей
без тоника.

Она нырнула в ванную комнату и вышла оттуда с пузырьком
лекарства. Джо и я откланялись насколько возможно быстро.

На улице я начал кипятиться по поводу того, как нас тут
здорово обвели вокруг пальца. Сделал я замечание и по поводу
этих болванов, идущих на компромиссы политиков, но Джо оборвал
меня:

-- Заткнись, Арчи. Попробуй-ка управлять штатом вместо
того, чтобы заниматься мелким бизнесом, и ты увидишь, как это
непросто! И я заткнулся.

Води ожидал нас в лобби законодательного собрания. Я
заметил, что он чем-то необычайно возбужден, потому что он
щелчком отшвырнул сигарету и бросился к нам.

-- Посмотрите! -- скомандовал он. -- Там, внизу! Мы
посмотрели в направлении его пальца и увидели две фигуры,
выходящие из больших дверей. Одной из них был Дитворт, а другой
-- известный лоббист, с которым тот работал. -- Ну и что? --
потребовал разъяснений Джо. -- Я стоял здесь позади телефонной
будки, прислонясь к стене, и покуривал сигарету. Как видите,
отсюда хорошо видно в зеркале нижние ступени лестницы. Я
поглядывал время от времени на нее, потому что ожидал вас,
ребята. Я заметил, что этот лоббист, Симе, спускается по
лестнице. Но при этом он еще и жестикулировал так, как будто с
кем-то разговаривал. Это меня заинтересовало. Я заглянул за
угол будки и увидел его напрямую. Он был действительно не один,
с ним был Дитворт. Я снова посмотрел в зеркало; и он снова
оказался там один. ДИТВОРТ НЕ ОТРАЖАЛСЯ В ЗЕРКАЛЕ! Джедсон
прищелкнул пальцами. -- Демон! -- сказал он удивленно. --А я и
не подозревал!

Удивительно, что на железных дорогах случается так мало
самоубийств. Когда у человека плохо на душе, нет ничего более
действующего на нервы, чем глазеть на монотонные пейзажи за
окном и слушать сводящий с ума стук колес. В некотором смысле я
был даже рад этому новому обстоятельству с нечеловеческой
природой Дитворта -- это давало некоторую пищу для ума. А в