Чтение 21–й страницы книги ~Копье~

естественно, не сомневался. Таким образом, Смиту удалось завязать
дружеские отношения с Блейком, которого он часто приглашал как
консультанта и в других, таких же надуманных делах, касающихся его
бизнеса. Это дало ему возможность узнать кое-что от бывшего полицейского о
делах агентства. Постепенно они стали добрыми приятелями, и даже часто
встречались семьями. И если такое отношение к бывшему полицейскому со
стороны преуспевающего еврея-коммерсанта и показалось бы необычным, то он
не мог бы почитать это по другому, как желанием завязать хоть какие-то
связи с представителями закона.

Смит некоторое время пытался согреть руки своим дыханием, затем
опустил их поглубже в карманы пальто. Да, он уже стар для такой работы,
особенно в такую погоду, которая не сулит ничего хорошего для его
здоровья, а здесь, как оказалось, он просто попусту теряет время. И почему
этот Стедмен так интересует израильскую разведку? Смит проклинал манию
секретности, которая постоянно исходила от его хозяев. Почему они не могли
поручить это наблюдение своим штатным агентам? И что он скажет Сейди,
которая не имеет никакого представления о Моссад и о той работе, которую
он для них выполняет? Что он скажет, когда она спросит, чем он был занят в
такое время? Она, конечно, будет подозревать женщину. Будет? Да она уже
подозревает. Конечно, у него будет шанс сказать ей... Внезапно его
размышления были прерваны, а тело напряглось помимо его воли, реагируя на
что-то едва ощутимое, промелькнувшее перед его глазами.

Что это было? Да и было ли? - спрашивал он сам себя. Или это всего
лишь галлюцинация?

Смит всматривался в темноту, щуря глаза и сдерживая дыханье. Да, вот
опять, какое-то движенье там, в тени!

Поеживаясь от холода, он встал со скамьи и чуть подался вперед, как
будто это помогало ему лучше видеть. Он не был уверен, что заметил именно
движение. Вокруг него было все спокойно, ветер давно стих, и воздух был
почти неподвижен, даже не было колебаний тонких ветвей на ближайших
деревьях.

Он начал осторожно продвигаться в сторону дороги, стараясь, насколько
это было возможным, не производить шума. У него был номер телефона, по
которому он должен был позвонить в случае, если обнаружит что-то
подозрительное. К сожалению, ближайшая телефонная будка находилась за два
квартала отсюда. Как он проклинал их! Ведь если здесь действительно что-то
случится, то сколько пройдет времени, прежде, чем он доберется до
телефона! Но его убедили, что случиться ничего не должно, а наблюдение
необходимо лишь как мера предосторожности. Он взглянул на часы. Они
показывали 1:35 ночи.

Ювелир неподвижно стоял и вглядывался в определенный сектор длинного
дома, расположенного напротив. Он не заметил больше ничего, и уже собрался
вернуться назад к скамейке, как что-то остановило его. Он не смог даже
определить, что именно это было, и сосредоточил все свое внимание на
дверях дома. Ему показалось, что он различает там длинную тень,
пересекающую дверной проем. Сначала Смит решил, что это тень от деревьев,
но потом быстро сообразил, что луна находилась по другую сторону дома, и
все тени должны были бы иметь совсем другое направление. Поэтому он вновь
пошел вперед, чтобы рассмотреть все поближе. Он старался ступать по траве,
надеясь, что она будет заглушать звуки его шагов. Только подойдя к
чугунной решетке церковного двора, Смит смог разглядеть фасад дома, и
заметил, что входная дверь слегка приоткрыта.

Как же он должен поступить? Позвонить по телефону, или продолжить
наблюдение? Ведь если Стедмен спит, а это несомненно так, то ему может
угрожать серьезная опасность. Но что может сделать он, старый человек,
чтобы помочь детективу? По крайней мере, хотя бы предупредить.

Возможно, что долгие годы, проведенные в ожидании реального дела,
которому он был готов посвятить свою жизнь, или просто ощущения ложной
тревоги, над которыми потом будут смеяться его молодые "работодатели" из
Моссад, повлияли на него, и он решил взглянуть поближе на то, что
происходит около дома, прежде чем обращаться за помощью.

Осторожно выйдя из ворот церковной ограды, он пересек дорогу и
направился к дому детектива.

Когда он наконец добрался до приоткрытой двери, его охватила
внутренняя дрожь. Он почувствовал, как необъяснимый страх обволакивает
его, и заколебался. Как будто за этой дверью находилось нечто, ожидающее
его появления здесь, и помимо его желания вынуждало войти внутрь.

Он убеждал себя, что это всего лишь надуманные страхи, страхи старого
глупого человека. В какой-то момент он даже хотел вернуться назад, но
странное внутреннее чувство влекло его к этой двери, убеждая, что он
обязательно должен увидеть это.

Смит дрожащей рукой приоткрыл дверь немного пошире и вошел внутрь.
Его дыхание участилось и походило на тяжелый хрип, который он старался
подавить. Перед ним открывался коридор, похожий на глубокий темный
тоннель, ведущий в бездну. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь его
прерывистым дыханием. С трудом передвигая ноги, он дошел до ступеней
лестницы, а когда начал подниматься по ним, то старался крепче держаться
за перила, чтобы ослабить свой вес при подъеме. Смит успел сделать два или
три шага, когда почувствовал, что он не один в этом мрачном, наполненном
ужасом пространстве.

Его пристальный взгляд проследовал вдоль уходящих вверх ступеней,
останавливаясь на каждой из них, будто отмечая собственные мысленные шаги.
Он почти ощущал, что там, где темнота была абсолютной, кто-то ожидает его.
Он чувствовал, как все его тело охватывает неуемная дрожь, и как из этой
темноты подобно невесомому облаку надвигается зловещий призрак, опускаясь
вниз, навстречу ему, пронизывая ледяным ужасом его сознание.

Смит застонал и попытался бежать прочь, но почувствовал, как его тело
парализовало ужасом, который не может сравниться даже с ужасом той ночи в
Берлине, когда шла охота за его семьей. Его глаза расширились, неотрывно
следя за тем, как темное движущееся облако непрерывно меняло форму,
которая начинала походить на нечто уже осязаемое, но все еще сильно
размытое. Это была всего лишь темная масса, нависшая над лестницей, но уже
отделившаяся от остального пространства лестничного проема.

Однако его сознание видело больше, чем его глаза. Темная масса
приближалась и наконец остановилась прямо перед ним. Он попытался оторвать
руки от перил, чтобы дотронуться до этой тени, но они не слушались его.
Смердящий запах наполнял воздух, вызывая у него тошноту. Он медленно
взглянул вверх, как бы оценивая размеры фигуры, возвышающейся над ним, и
когда поднял голову, то увидел, что она уже обрела лицо, наклонившееся над
ним.

- Боже мой, - простонал Смит, а его голос перешел в протяжный вой. -
Ты!!! О, Боже мой, этого не может быть!

И тогда он закричал.

Стедмен проснулся за несколько минут до этого крика. Он лежал в
темноте и пытался понять, что могло так неожиданно разбудить его. Он еще
раз прислушался, надеясь обнаружить посторонние звуки, но ничего не
услышал. В комнате становилось прохладно. Даже слишком прохладно для
осени.

Он проводил Холли домой ранним вечером. По дороге они все еще
продолжали обсуждать историю с танком, взволнованные последним сообщением
о том, что в нем на самом деле не было людей. Когда они были уже на
полпути к ее квартире, этот разговор неожиданно направил мысли Стедмена на
вопрос об управлении танком, и ему было трудно придумать что-то
правдоподобное для объяснений девушке. Поскольку он не собирался посвящать
ее во все подробности этого, даже и ему неясного дела, то он решил
оставить это небольшой загадкой для нее.

Размышляя над этим весь остаток пути, он, тем не менее, пришел к
некоторым выводам, которые, может быть, и не давали полного ответа, но
кое-что проясняли, если учесть тот факт, что других объяснений этому пока
просто не было. Гант долгое время занимался технически сложными системами
оружия, и поэтому можно было предположить, что в этот танк была встроена
некая разновидность системы, управляемой на расстоянии. Но откуда? Из
какой точки? Оператор, управляющий подобной системой, должен был все время
видеть их, чтобы направлять танк в нужное место, а значит, и находится
недалеко от них. Теория, которую начал развивать детектив, получила
неожиданное подтверждение, когда он вспомнил про вертолет, который все
утро кружил над полигоном. Они были так напуганы этой погоней, что не
обращали внимания на вертолет, который, скорее всего, кружил именно над
ними! Здесь должен быть ответ! Но почему танк так резко выехал на край
карьера? Здесь его рассуждения имели крупный изъян, который он тут же
сумел устранить. Возможно, а скорее всего так и было, что оператор
недостаточно быстро среагировал на поведение танка у края карьера и
совершил ошибку.

Поцеловав на прощание Холли, он не вышел из машины и не стал
подниматься к ней. Ее глаза выражали беспокойство, когда она пообещала
встретиться с ним как можно скорее. На этом они расстались.

На обратном пути он заехал в агентство, и ему очень повезло, когда он
застал там Секстона и Стива, уже собиравшихся разъезжаться по домам. Он
быстро поручил им два очень специфичных задания на ближайшие несколько
дней. Все текущие дела при этом следовало передать в другие агентства,
если они не терпели отлагательств. Еще раз напомнив им, что эта работа
будет требовать чрезвычайной осторожности и внимания, он отправился к себе
домой, на тихую улочку в Найтсбридже.

Дома он приготовил кофе и, устроившись поудобнее в кресле, решил еще
раз перечитать досье с материалами об Эдварде Ганте. Он выкурил пять
сигарет и выпил три чашки кофе, прежде чем бросил папку на ковер у своих
ног. Теперь можно было прикрыть глаза и расслабиться, собираясь с мыслями.
Прежде всего, ему не нравился общий запах, который исходил от этого дела.
Почему, спрашивается, английская разведка, со всеми ее возможностями и
средствами, не нашла ничего лучше, как использовать его для выяснения тех