своим гражданам, когда те хотят покинуть свою страну. Для вас, это, может
быть, и не черно-белое, но для меня - очень похоже на это.
Кадиллаках.
видите - к конфликту ведут соперничество и конкуренция? В сегодняшнем мире
такие вещи нельзя допускать. Мы должны создать гармонию, которая может
наступить, только если служить общественной необходимости. Целью должен
быть мир, мир любой ценой. Если мы не достигнем этого, все остальное так
или иначе будет потеряно. Вы должны согласиться с этим.
предотвратить это?
мне предложат смотреть на детей, которые идут в газовые камеры, я буду
драться против этого, невзирая на последствия. Если невинных людей
вытаскивают из своих домов и заставляют работать до смерти, как рабов, я
буду драться. Если мне запретят быть самим собой, я буду драться. -
Мак-Кейн откинулся на стуле и несколько секунд молча смотрел на Нолана. -
Я не понимаю таких, как вы, Нолан. Вы родились в самой богатой, самой
образованной, самой здоровой стране, у вас было больше возможностей, чем
где бы то ни было за всю историю... и вы хотите разрушить ее. Кто твои
родители, интересно? Хочешь, угадаю? Богатая, обеспеченная семья? Может
быть, дело в этом - может быть, ты чувствуешь свою вину, потому что ты
богат в мире, где богаты не все?
кивнул и продолжал:
богатства. Но этого тебе мало, так? Все должны раздать свои богатства,
чтобы ты не чувствовал себя обделенным? - Смовак и Воргас смотрели на них
из-за соседнего стола, Рашаззи и Хабер тоже прислушивались. В этот момент
открылась дверь, Скэнлон вошел и остановился в дверях, увидев спорщиков.
Мак-Кейн продолжал:
Ты ничего не можешь предложить людям, ничего, на что бы они свободно
согласились. Так давай избавимся от свободы, а? Тогда нас сразу заметят.
Установим систему, покрасим всех в серый цвет и будем самыми счастливыми
ничтожествами, но все вместе. - он поднялся и пошел к своей койке. - Иди
ты на ..., Нолан. У нас есть бомбы. И если ты думаешь, что вы сможете
отобрать у нас все, что мы создали - валяйте, попробуйте. Но не пробуй
втирать мне очки насчет того, что отдать это добровольно - это мой долг.
двери, ни сказав ни слова. Над дверью зажегся свет, прогудел гудок - и он
ушел. Двое ученых продолжали смотреть на Мак-Кейна еще секунду, а потом
вернулись к своим занятиям.
партии. Мунгабо на своей верхней койке восторженно щелкал языком. Скэнлон
сел на свою койку напротив.
иногда - тут он кивнул Мак-Кейну, - кто-нибудь делает так, чтоб он отстал.
Но я так думаю, что теперь у нас будет небольшая передышка. - Скэнлон
подождал, пока Мак-Кейн посмотрит на него, и отвернул борт куртки, показав
горлышко металлической фляжки. Он подмигнул и зашептал:
так же хорош, как потин, (ирландский самогон - прим. перев) правда, не
знаю, можно ли его сравнить с вашим виски. Как насчет капли-двух, чуть
погодя?
Скэнлон задумчиво почесал нос. - Но по слухам, которые до меня дошли, ты,
кажется, уже заработал это.
его.
волноваться.
глазами из стороны в сторону, словно показывая: и у стен бывают уши.
показать, что он понял знак. - Это что-то вроде условного рефлекса. Ты
знаешь, что крепостные Толстого не хотели, чтобы он отпускал их. Они
думали, что это ловушка. И учиться они тоже не хотели, потому что думали,
что он обучит их и продаст царю в солдаты.
Система, только поощрявшая эксплуатацию.
Лью. У меня сложилось впечатление, что ты не новичок в таких делах, но где
ты набрался опыта - это целиком твое личное дело. - Они вышли из задней
двери блока В на площадку для прогулок, где, как обычно по вечерам, было
полно серых фигур - гуляющих, стоящих, глазеющих.
только трудно отличить руду от пустой породы.
информации - занятие, к которому русские всегда питали страсть. И для
агента иностранной разведки, как он сам, и для коренного русского
диссидента Замок был полон людей, которые знали врагов режима дома и за
границей, и, главное, их цели и намерения - бесценный урожай информации.
Конечно, здесь должны быть и сборщики урожая. Вряд ли он был первым,
пришедшим к такому выводу, и именно поэтому здесь никто никому не верил. В
теорию укладывалась и мягкая дисциплина под выдуманными предлогами:
начальство хотело, чтобы заключенные встречались друг с другом,
смешивались, общались и строили общие планы по уничтожению или обману
системы - и чем больше у них развяжутся языки, тем лучше.
снарядах, и Скэнлон подтолкнул Мак-Кейна к собравшимся в центре, где
импровизированный хор из десятка заключенных весело распевал румынскую
народную песню.
попытать с вами счастья. - Скэнлону пришлось наклониться и крикнуть ему в
ухо, чтобы тот услышал. Мак-Кейн обратил внимание, что вокруг все заняты
тем же самым, не обращая на певцов никакого внимания. Он слегка улыбнулся,
когда цель этого песнопения дошла до него.
Он не выдавал себя за переведенного из другой части Замка, что объяснило
бы его знакомство с теми вещами, о которых новичок не знает; он не
отрицал, что говорит по-русски; он не пытался даже рассказать кому-нибудь
свою "легенду", тем более убедить в том, что она подлинная. Скэнлон
продолжал:
сделка к добру не приведет.
моих друзей сможет тебе в чем-то помочь.
Лученко определенную информацию.
здесь, а потом - на третий.
конкретно.