Чтение 21–й страницы книги ~Маска Локи~

Луи Бреве. Quod erat demonstrandum.

Итак, где же он находится?

Стараясь не шевельнуть головой, которая раскалывалась от боли, Бреве
медленно сел. Он посмотрел налево и направо, избегая солнечных лучей,
которые лились в дверь в дальнем углу комнаты. Стены были обшиты сосновыми
планками. Квадратные прорези в них напоминали окна, незастекленные и
незавешенные, с решетками из черного железа. Койки образовывали длинный
ряд. На матрасах лежали бесформенные тела, облаченные в грубую голубую
ткань.

"Луи опять напился и вступил в армию, - была его первая мысль. - Как
я это объясню Анжелике?" - тут же пришла вторая.

- Эй вы, лежебоки! Подъем!

Разве в армии не трубят горнисты или нет какой-либо другой
стандартной процедуры? Значит, Луи не в армии. Q.E.D.

Люди вокруг него поворачивались и стонали, урчали и испускали ветры,
сморкались и приподнимались. Их головы поворачивались назад и вперед как у
бешеных боровов, ищущих, что бы разнести. Один за другим недобрые взгляды
останавливались на Луи Бреве. Голоса зазвучали громче, пока совершался
утренний ритуал надевания ботинок, почесываний, приборки постелей.

- Кто этот новенький?..

- Не знаю. Надзиратели привели. Ночью.

- Они его использовали?

- Нет. На нем нет отметин.

- Может быть, они слишком устали.

- Ну да!

- Может быть, они не захотели огорчать леди.

- Или поделили его, ты понимаешь?

- Я же тебе сказал, на нем нет метки.

- Кончайте вы там! - в голосе, прозвучавшем из-за двери, было многое:
животный страх, ущемленная властность, плохой характер из-за постоянно
подавляемых чувств.

Нет, решил Луи, он определенно не в армии. Все еще держа голову
неестественно прямо, он встал и начал двигаться по центральному проходу
между койками.

- Эй, погоди! - закричал кто-то.

- Послушай! Перрик должен идти первым! - раздалось с другой стороны.

- Он может идти!

В комнате внезапно все стихло.

- Должно быть, он из господ! - последнее прозвучало в тишине, и
сказано было скорее себе под нос, чем для кого-либо.

- Извините! - Луи Бреве позвал по направлению к двери. Надзиратель,
или кто еще, не могли бы вы подойти? Произошла ужасная ошибка.

- Извините! - кто-то пропел в комнате вполголоса.

- Назад! - откуда-то за ним.

- Не злите Вингерта!

- Он всех нас пошлет сегодня на дамбу!

Люди возле кроватей медленно двигались вперед по направлению к тому
месту, где стоял Луи. Теперь он расслышал тот звук, которому вначале не
придал значения и посчитал за галлюцинацию - позвякивание цепей.

Стальная цепь от якоря средней величины тянулась от кровати к кровати
и между ногами людей. Ноги людей соединялись отдельными цепями,
пристегнутыми к общей. Оба конца длинной цепи, видимо, были присоединены к
первому и последнему человеку.

Когда люди двигались вперед, чтобы загородить путь Луи, их цепи
протягивались вдоль кроватей и падали на пол, издавая характерное
звяканье.

- Что вы там делаете? - раздался тот же самый голос, вероятно,
принадлежащий мистеру Вингерту. В голосе слышались угрожающие нотки. В
тишине, внезапно установившейся в комнате, шаги звучали очень громко. В
дверном проеме возник силуэт мужчины и загородил свет.

Вингерт был огромен: мощный в плечах, толстый в талии, с широкими,
как у женщины, бедрами и ляжками. Даже голова у него была огромная.
Нечесаные волосы свисали на глаза и воротник.

Его тень была большой и темной - за исключением белеющих глаз, когда
он вглядывался в комнату, да блеска золота на среднем пальце правой руки.
Золота и чего-то еще, коричневого овала, который мог быть вырезанной
печаткой. "Странное украшение для охранника спального барака разбойников",
- подумал Луи.

Вероятно, он отнял его у какого-нибудь заключенного, решил Луи.
Разрешив эту загадку, он тут же столкнулся со следующей: что он, Луи,
здесь делает? Как могло случиться, что он очутился среди бандитов, не имея
ни малейшего представления о том, как это произошло?

Бреве вынужден был отложить свои размышления на эту тему, потому как
тучный человек вошел в дверь, двигаясь как тигр, пробирающийся сквозь
высокую траву.

Вингерт мог запугать обычных преступников, но не Бреве. Луи начал
заниматься боксом с тех пор, как ему исполнилось девять лет. Он
тренировался, будучи на военной службе и в колледже, и победил в гребле на
местных соревнованиях три года назад.

Мужчина выглядел большим, но слабым. Его руки, каждая величиной со
смитфилдовский окорок, казалась такой же дряблой, как жир окорока.

Видя, что Луи свободно стоит в середине комнаты, мужчина медленно, с
презрительным видом начал подходить к нему. Большие руки скрещены. Колени
развернуты, чтобы придать большую устойчивость длинному телу.

Бреве приготовился: принял стойку, расслабил плечи, сжал кулаки,
сделал несколько глубоких вдохов, чтобы создать запас кислорода.

- Послушай, Вин, все в порядке.

Маленький человечек, такой же широкий, как надсмотрщик, но на две
головы ниже, выступил вперед справа от Луи. Его шаг сопровождался более
громким лязгом, чем раньше у других людей. - Он ничего не знает. Просто
новый парень, и все.

Массивная голова повернулась в сторону маленького человечка. Прежде
чем цепь опустилась, ближайший Смитфилдовский окорок внезапно двинулся в
нужном направлении и вошел в соприкосновение с протестующим. Человек
согнулся вокруг руки, как тряпичная кукла, брошенная на спинку стула.
Затем распрямился, словно кукла с резиновой спиной, пролетел над кроватями
и стукнулся о стену на высоте шести футов, рядом с потолочной балкой. Это
движение сильно натянуло цепь с правой стороны комнаты, так что половина
присутствующих попадала.

Луи принял более низкую стойку.

Подбородок Вингерта повернулся в прежнем направлении и тумбообразные
ноги понесли его по проходу.

Все было кончено в три удара: Луи нанес прямой левой и правый
апперкот, оба попали в точку; Вингерт, не шелохнувшись, вытянул свою руку
и ударил Луи тыльной стороной, как человек, сметающий со стола капусту.

Камень, или что-то другое, что было в руке надсмотрщика, попал в щеку
под глазом. Из рассеченной щеки брызнула кровь. От удара его шея
свернулась на сторону так, что он мог видеть свое плечо. Сила удара была
такова, что Луи полетел назад, через кровать, на колени одного из
прикованных людей. Это движение так натянуло цепь, что вся левая сторона
попадала как домино.

Успокоив целый барак двумя ударами, Вингерт пошел к выходу. Он
двигался по центральному проходу вперевалку, что было заметно со спины.
Луи попытался подняться. Но когда он встал на колени, один из заключенных
позади него, ударил его по затылку чубуком трубки, которая до того была
тщательно спрятана между матрасом и сеткой кровати.

Луи Бреве упал вперед и потерял сознание.

- О мой бедный, мой милый!

Прохладные сухие пальцы прикасались к его лбу - единственному месту
на лице, которое не опухло, не болело или не было забинтовано.

Луи лежал на нормальной постели, в нормальной комнате с
оштукатуренными стенами, расписанным потолком и толстым ковром, который
поглощал звуки приходивших и уходивших докторов, медсестер и сиделок. Его
Клара с прохладными руками и массой золотых волос ухаживает за ним и
притворяется, как сильно ее огорчает его теперешнее состояние.

Однако скоро Луи почувствовал себя после сна почти хорошо. Конечно, у
него болело все - самая сильная боль была глубоко в гортани - но голова
была ясной. В членах не было той свинцовой тяжести, которой всегда
сопровождалось похмелье. Может быть, это из-за того, что ему давали
лекарства.

- Где я был? - Собственный голос дошел до его ушей приглушенный
бинтами вокруг рта. Ему показалось, что нескольких зубов не хватает.

- Ты дома, дорогой.

- Это не Виндемер.

- Конечно нет. Это моя комната в отеле. Я и не подумаю вернуть тебя
назад на плантацию и к этой женщине.

- Но где я был?

- Несчастный случай. Прошлой ночью. Лошади понесли, как говорит твой
возчик, такой трус - и перевернули коляску. Трое из них сильно пострадали
и их пришлось прирезать.

- Это не было дорожное происшествие, Клара.

- Но... так все говорят.

- Они ошибаются. Который час?

- Начало десятого.

Он изогнул шею, чтобы посмотреть в окно, но оно было завешено тяжелым
зеленым бархатом.

- Утра или вечера?

- Вечера. Ты проспал весь день, мой бедный.