скорее напоминала танец ручья, бегущего по камешкам солнечным весенним днем.
Но в глубине, куда устремился Камбер, холодный ровный свет заливал
сознание-- Йорам раскрывался, все более подчиняясь.
с Камбером сыну пришло осознание смысла и целей, поставленных отцом, их
значения для будущего, Больше не было недавних страхов.
заскользили зеленые листья.-- Вот твоя телесная оболочка. Смотри, отец, ее
суть раскрывается тебе. Она та же, что и у тела нашего друга.-- Он перевел
дух-- Пусть в холодном огне, дремлющем Меж нами, смешаются два облика. Прими
вид Алистера Каллена, а его телесная оболочка примет облик графа Кулдского.
Да будет так. Fiat. Аминь.
звука. Йорам открыл глаза и со страхом смотрел на лицо отца, окутавшееся
туманной дымкой. В ней исчезали, стирались родные черты. Он взглянул на
Каллена-- преображался и его облик.
глаза. Когда он снова обрел способность видеть, на коленях перед ним стоял
уже не его отец. На лице, совсем недавно мертвом, ожили бледные глаза цвета
морской волны и неуверенно взглянули. А на земле у его ног застывшие черты
Камбера принадлежали тому, кто погрузился в вечный сон.
костры. Кое-где, обозначая дорогу, горели воткнутые в землю факелы.
михайлинцев с такой же печальной ношей не привлекли ничьего внимания. После
тяжких ратных трудов отдых был наслаждением, а любопытство-- роскошью.
Следом Камбер вел за повод коня с мертвой Ариэллой, В темноте они несколько
раз увязали в грязи, но не воспользовались факелом, не желая обнаруживать
себя до поры. Скоро Йорам предстанет перед всеми в сыновнем горе. А пока
пусть его лицо будет скрыто спасительной темнотой. Впереди у них опасная
игра.
двинулись к михайлинскому, сначала какие-то рыцари его Ордена, а потом
компания слуг МакРори, собиравшаяся у костра под графским штандартом. Тут но
шапке серебристых волос узнали и викария; у костра зашептались, и Камбер
потупился.
заждался их и сейчас был искренне обрадован. Его приветствие оборвалось на
полуслове -- он взглянул в лицо Йорама, не задержавшего шаг и продолжавшего
путь к шатру МакРори. Гьюэр остолбенел, потом пустился вдогонку и взял
священника за локоть.
затем с тревогой-- на Йорама и, осененный страшной догадкой, на его
спутника-- Алистера Каллена. Бросился к лошади Йорама, откинул плащ и
посветил факелом. Стон сорвался с его губ.
развернул к себе.
сам Господь Бог, но только не Камбер!
отвели рыдающего Гьюэра в сторону. Йорам бросил повод и развязал ремни,
крепившие к седлу страшную поклажу. Вокруг собирались люди, дымящие факелы
образовали кольцо мерцающих огней. Камбер-- теперь викарий-- передал коня
какому-то михайлинцу, теперь одному из его Ордена, и помогал сыну.
михайлинцев-- глава Ордена, священник и двое рыцарей-монахов-- бережно сняли
тело с седла и опустили на плащ. В свете факелов на земле лежало
безжизненное тело графа Кулдского, черты его заостренного смертью лица были
спокойны. На теле зияли раны, каждая из которых могла стоить жизни, засохшая
кровь казалась черной.
другим михайлинцы и прислуга графа опускались на колени с обнаженными
головами, отдавая последний долг тому, кто привел их сюда и утром возглавил
в бою.
глаз Синила была настороженность. Он как пришибленный стоял между Йорамом и
мнимым Калленом. К нему, мельком взглянув на тело, обратился Джебедия.
Камбер сделал вид, что не заметил. Отвечать было особенно нелегко-- дружба
отца Алистера и Джебедия была общеизвестна.
ответить, но исторг из себя только сдержанный стон. Тогда, глядя исподлобья,
отрывисто заговорил Каллен.
было в лесу неподалеку отсюда. Мы догнали их, и она, видя, что бегство
невозможно, решила биться до последнего. В схватке мои люди были перебиты, а
я ранен и обессилел. Появление Камбера и Йорама уравняло силы, но перевеса
мы не получили.-- Он оперся рукой о седло, словно собираясь с силами. -- В
поединке с последним телохранителей Камбер был тяжело ранен, а Йорам лежал
без чувств. Из последних сил я метнул в нее меч, бросок оказался смертелен
для Ариэллы.-- Камбер положил руку на сломанную рукоять меча Каллена.-- Но
графа Кулдского это уже не могло спасти.
непроизвольно потянулся к лежащему перед ним телу, но спохватился и резко
выпрямился. Когда он обращался к Йораму, лицо короля было бесстрастно и
только глаза выдавали его возбуждение.
пробормотал он,-- благодарим за услуги, оказанные сегодня. Было бы подлинным
счастьем, если бы граф Кулдский разделил с нами радость победы.
король едва не припустил бегом. Разросшаяся толпа вокруг тела
безмолвствовала, потом поднялся нарастающий ропот.
новой роли.
увидев, что Джебедия хочет ему помочь, зашатался, изображая обморок,--
нельзя было позволить главнокомандующему коснуться тела Алистера.
Джебедия подхватили его, а Йорам и Гьюэр взяли тело.-- И все же ты не мог бы
пойти и пригласить ко мне Риса.
Камбера.-- Я боялся, что с тобой что-то серьезное. У меня появилось очень
странное чувство.
Джебедия сможет угадать смерть Алистера, и молился, чтобы остались
незамеченными различия в манере речи и поведении.
несерьезных ран и великая усталость. А теперь ступай и пригласи ко мне Риса,
пожалуйста.
наедине с его беспокойством. Йорам и Гьюэр уносили тело в шатер, который еще
недавно принадлежал ему.
медленно расходилась в полном молчании, солдаты, оставленные позаботиться о
мертвой Ариэлле, взялись за дело с видимым неудовольствием.
хирургических палаток и дождался, пока Рис проведет исцеление глубокой раны
на ноге молоденького солдата. Под влиянием Риса рана превратилась в узкую
маленькую полосу, о которой юноша наверняка через неделю и думать забудет.
ощущать ее, бинтуя рану, тут он увидел поблизости Джебедия и махнул ему
рукой, на которой виднелись следы его занятий.
нужно погрузить в сон.
голову парня. Его глаза, лихорадочно блестящие, заметались, потом веки
дрогнули и опустились. Джебедия пробормотал: "Спи",-- на несколько секунд
закрыл глаза и, грустно глядя на Риса, поднялся.
крови в деревянной лохани, которую перед ним держал слуга, Рис через силу
улыбнулся.
заставили Риса вздрогнуть. Вытирая руки о мокрое окровавленное полотенце, он
всматривался в лицо Джебедия.
приказание,, он толкнул пажа в плечо.