что в башнях даже и думать не хотят об этом.
уверенность. Он верил Хейлу. И хотя судьба человеческой расы не слишком
беспокоила Сэма, увеличение длительности жизни сделало для него жизненно
важным следующие несколько столетий. К тому же у него были свои счеты с
Харкерами. А в проекте колонизации таились неисчислимые возможности, если
им будет руководить такой человек, как Сэм Рид.
медленно пошел по пластиковой тропе. Над головой лучезарность
венерианского дня на короткие мгновения освещалась вспышками синего неба и
солнца, проходившими сквозь прозрачный империумный купол. Хейл поднял
голову, слегка сморщил лицо от яркого света, вспоминая старые годы.
копал мотыгой что-то на грядке из сверхплодородной почвы Венеры. Он
двигался спокойно, может быть, чуть стесненно, но видно было, что работа
ему нравится. Он поднял худое, с длинными челюстями лицо, когда Хейл
задержался у плоского бассейна.
удобно облокотился на мотыгу. Несколько мгновений они молча смотрели друг
на друга, и слабая улыбка на их лицах говорила о чем-то общем. Только они
одни из всех живущих помнили жизнь под открытым небом, смену дня и ночи,
солнца и луны, естественные ритмы мира, не руководимого человеком.
смертоносным врагом человека. Только он мог спокойно ковырять почву
мотыгой, зная, что она не враг ему. Для всех остальных самый вид почвы
означал опасность видимую и невидимую, известную и неизвестную - ядовитые
грибы, бактерии с неизвестными возможностями, удивительные насекомые и
крошечные зверьки, готовые вырваться со следующим ударом мотыги. Конечно,
эта почва была обеззаражена, но условности умирают с трудом. Никто, кроме
Логиста, не любил эти грядки с открытой почвой.
действующего мотыгой. Было это несколько недель назад. Он остановился у
грядки, отослав своих подчиненных, а старик распрямился и бросил на Хейла
острый иронический взгляд.
поверхность, но хотелось кончить работу. Здравствуйте, Хейл. Как
поживаете?
хотелось поработать. Сейчас я доброволец. Использовал собственное имя. Вы
не заметили?
Истины и слушал голос, доносящийся из шара-оракула. Глаз его не
остановился на имени Бена Кроувелла, хотя списки добровольцев стали
настолько редки в эти дни, что он мог процитировать их по памяти.
помнит открытый воздух. - Он принюхался и неодобрительно взглянул на
империумный купол. - Мы единственные, кто знает, что это такое. Вам
встречались другие вольные товарищи?
случае должен был оказаться здесь. Но неофициально. На вопросы не отвечаю.
за последние сорок лет не менее десяти раз. Вы не дали мне ни одной
аудиенции. - Он посмотрел на Логиста, и неожиданная надежда зазвучала в
его голосе. - Что заставило вас явиться сюда - сейчас? Что-то должно
случиться?
Всегда что-нибудь случается, раньше или позже. Если ждать достаточно
долго.
Логисту о случившемся, Хейл вспоминал этот разговор. - Поэтому вы явились
сюда? - спросил он, окончив свой рассказ. - Вы знали?
отрицательные стороны. Я обладаю не непогрешимостью, а предвидением - да и
оно подвержено ошибкам. - Кроувелл казался слегка раздраженным. - Я не
бог. Перестаньте думать, как жители башен. Они готовы снять с себя всякую
ответственность. Это самое плохое в сегодняшней жизни Венеры. Предоставьте
это Джорджу. А Джордж не бог. Да и сам бог не может изменить будущее - и
по-прежнему знать, что происходит. В то мгновение, как он вмешивается, он
вводит в уравнение новый фактор, а этот фактор случайный.
однажды человека, потому что знал: если он останется жить, это принесет
большие бедствия. Я был прав - в том случае. Но я не вмешиваюсь, если не
могу помочь. Когда я вмешиваюсь, я сам становлюсь случайным фактором и,
поскольку я сам включаюсь в уравнение, мне уже невозможно представить себе
его целиком и со стороны. Я не могу предсказать свои реакции - понимаете?
вмешиваетесь, когда должны это сделать.
естественно. Главное - сохранить равновесие. Если я делаю шаг вправо,
равновесие сдвигается в этом направлении. Поэтому я затем стараюсь сделать
шаг в противоположную сторону - и х остается равным х. Если я добавляю у с
одной стороны, то стараюсь вычесть у с другой. Я согласен, что с того
места, где вы сидите, это не кажется очень разумным, но с моего насеста -
совсем другое дело. Еще раз скажу, я не бог.
полоска голубого неба, освещенного солнцем.
Каковы они?
вероятно, знаете об этом больше меня. - Логист слегка ударил кулаком на
рукояти своей мотыги.
Однажды, может быть, я вам объясню. А сейчас мне бы очень хотелось
услышать, чего хочет молодой Рид.
триста миль, причем около ста миль приходится на морской берег. Я прежде
всего проверил это, потому что там на берегу стоит один из фортов вольного
товарищества. Это прекрасная база. Я помню, что это место выбрали из-за
гавани. Цепь островов прикрывает ее, петлей изгибаясь к западу.
будем адаптироваться. Невозможно иметь сбалансированную экологию, когда
внутри одна атмосфера, а снаружи другая. Но нам, конечно, нужна будет
защита от поверхностной жизни. Я думаю, лучше всего нас защитит вода.
Острова представляют собой естественные каменные ступени. Мы один за
другим будем брать их под контроль и переходить к следующему.
семьи от тех же фокусов, при помощи которых они убили эту колонию?
выросшего в башне человека. Сэм сжимал ручки сидения в самолете, несущем
его обратно в башню Делавер, и очарованно смотрел на собиравшуюся над
морем тьму. Атмосфера Венеры изменчива и коварна; самолеты летают только
по необходимости, да и то полеты коротки. Поле зрения Сэма было
ограничено. Но он видел в надвигающейся тьме далекое сияние подводной
башни; этот свет пробивался из-под воды. И ощутил необычное эмоциональное
тяготение. Этот свет внизу был домом - безопасностью, удобством, музыкой,
смехом. Колония, оставшаяся позади, казалась по контрасту безжизненным
местом опасностей и поражений.
унаследованным эмоциям, воспитанным жизнью в башнях. Пионера должны
окружать плохие условия, а впереди должен маячить святой Грааль или
Золотой Город. Толчок плюс тяга, думал Сэм.
Харкеров, даже их поддержку. Пока ничего этого не было. А действовать
нужно быстро. В любой момент к нему может явиться частная полиция, и из
тьмы небытия явится вдруг Сэм Харкер. У него мало денег, совершенно нет
авторитета, нет друзей, кроме старика, умирающего от наркотиков и
старости, и даже его дружбу надо покупать.
уверенность. Он верил в успех.
перед публикой. Быстро. Так быстро, чтобы семьи не успели схватить меня.
После этого станет ясно, что если я исчезну, они ответственны за это.