Чтение 21–й страницы книги ~Телепортатор "Лейтон Инкорпорейтед"~

Нет, слишком заметно и потому опасно... Не хватает ему только превратиться
из папуаса-героя в папуасаворишку...

Он шагнул в сторону и оказался у полок. Кувшины, мисочки... глиняные и,
похоже, металлические... Котелок... Корзинка... Это все не интересно. --
Так! Вот оно? Его рука наткнулась на плотную вязанку лучинок. А вот и
вторая... Сколько же их здесь? Похоже, эти штуки идут по цене спичек...

Вытащив тонкий гладкий стерженек, разведчик выскользнул за дверь и,
прислонившись к стене хижины, сдавил пальцами конец лучинки. Словно по
волшебству, зажглось ровное крохотное пламя, в свете которого можно было бы
читать без особого напряжения. Блейд присел, пошарил свободной рукой по
земле, нашел сухую травинку и сунул ее в огонек. О чудо, она затлела! Он
озадаченно сморщил лоб. Что ж это за пламя, которое не обжигает пальцев, но
способно распалить настоящий костер?

С минуту разведчик сосредоточенно разглядывал свою добычу. Ему
казалось, что где-то, в иные времена и в другом мире, он видел нечто
подобное не стерженек, нет, а такой же ровный, неколебимый ветром крошечный
язычок пламени с чуть фиолетовым оттенком. Но Ричард Блейд за свою жизнь
лицезрел столь многое и столь удивительное, что сейчас не мог припомнить,
где и когда это было. Разочарованно вздохнув, он погасил огонь, призвал на
помощь Старину Тилли и отправил ра-стаа лорду Лейтону.

Потом он направился к костру, живому и теплому, размышляя над десятком
хитроумных способов, которые позволили бы ему завладеть дротиком.

¶ГЛАВА 6§

Прошло четыре дня.

Блейд, вместе с праздной троицей, предавался радостям жизни. Утро
начиналось с купания; с полчаса они возились в прозрачной теплой воде,
оглашая окрестности восторженными воплями. После плотного завтрака
полагалось загорать; потом снова в озеро, а оттуда -- прямиком на ленч:
холодное мясо, пышный хлеб, возникавший неведомо откуда, ипла -- горячий
бодрящий напиток, похожий на кофе. Час блаженной сытой дремоты -- и можно
было отправляться в рощицу за отборными фруктами; они прекрасно освежали
после полуденной сиесты. Ходили парочками -- Блейд с Каллой, Джейд с
Сариномой -- и старались разойтись подальше, ибо дело не ограничивалось
только сбором фруктов.

Незаметно время подкатывало к пяти часам (конечно, если пользоваться
земными аналогиями), и женщины вновь заваривали иплу. Видимо, английская
система питания, со вторым завтраком и непременным файв-о'клоком, являлась
самой рациональной, и все поистине культурные создания во всех реальностях
Измерения Икс придерживались именно такого распорядка. За "кофейной
церемонией" следовали не слишком трудоемкие хозяйственные хлопоты: Сари и
Калла мыли посуду и готовили обед, мужчины подтаскивали хворост или делали
быструю вылазку в лес за мелкой дичью. Они никогда не возвращались без
добычи.

За обед садились в восьмом часу и ели неторопливо, со вкусом, уделяя
должное внимание беседе. Спустя час опять купались, иногда били дротиками
серебристую рыбу -- стайки местных форелей подходили к берегу в тот час,
когда солнце касалось горизонта. Затем -- вечерние посиделки у костра, смех,
разговоры; с каждым днем Блейд все лучше и лучше понимал певучий протяжный
язык своих новых знакомцев.

Наступала ночь: мягкое мерцание незнакомых звезд, теплый ветерок,
порывами налетавший с озера; мягкие и теплые губы Каллы. Они не таились от
второй пары и Джейдрам, и Саринома восприняли поведение младшей спутницы как
должное. Видимо, в мире Талзаны девушки сами решали, с кем, когда и как им
спать.

Блейд неплохо относился к своей новой возлюбленной. Однако,
снисходительно и не без удовольствия обучая ее искусству любви, он иногда
ловил себя на мысли, что этой девочке чего-то не хватает. Искренности?
Темперамента? Пожалуй, нет. Она была ровесницей Талин, альбийской принцессы,
и, может быть, немного младше Зулькии из Тарна. И она отдавалась ему с такой
же страстью, с тем же самозабвением, что и любая из его женщин. На первый
взгляд эта юная кареглазая красавица, гибкая и смуглая, ничем не уступала ни
Талин, ни Зулькии; и все же, все же...

Потом он понял, что дело совсем не в Калле тут, в мирной стране лесов,
ситуация была иной. Страсть, не приправленная опасностью, казалась ему
пресноватой; он вспоминал других девушек -- тех, что любили его, рискуя
жизнью. Талин расправилась ради него с соперницей... Зулькия... о, Зулькия
была готова пойти на страшную казнь! Калла, как полагал Блейд, являлась
таким же рафинированным продуктом цивилизации, как и его лондонские
подружки. Они спали вместе и радовали друг друга, но вряд ли эта девушка
могла зарезать изза него человека. И это было хорошо! Они расстанутся,
сохранив массу приятных воспоминаний, но без той щемящей тоски, которую
вызывает потеря по-настоящему дорогого существа.

Впрочем, все эти соображения отлетали прочь, когда стройные ножки Каллы
скрещивались на его спине, и алые свежие уста прижимались к его губам. Если
Блейд о чем и думал в такие моменты, то лишь о славном маленьком своем
графстве Коривалл, чудесном островке, затерянном где-то в безбрежном океане
Катраза. Его нынешнее времяпровождение очень напоминало коривалльские
каникулы -- с одной существенной поправкой: сейчас он отдыхал в весьма
приятной компании. И она могла стать приятной вдвойне, ибо он не раз
встречался с заинтересованным взглядом Сари и видел, как она перешептывается
со своей младшей подружкой. Иногда ему казалось, что троица туристов
заскучала у своего райского озера, и появление добродушного варвара
воспринимается ими как приятная неожиданность.

Сам он, однако, не скучал и не терял времени даром. Первой задачей
являлось изучение языка, второй -- оценка ситуации в этом мире, третьей --
поиски и захват Золотого Шара или иных эквивалентных ценностей. Но начинать
следовало с языка! Причем овладеть им надо было максимально быстро и
предельно скрытно; Блейд не собирался просвещать своих новых знакомых,
откуда и как он появился в Талзане. Для них он был дикарем, лесным
охотником, и это вполне его устраивало. Человек, равный им по интеллекту,
наверняка вызвал бы больше подозрений; в нем могли заподозрить шпиона
(каковым он, впрочем, и являлся), что затруднило бы получение достоверной
информации.

Итак, язык; за четыре дня Блейд вполне прилично овладел его основами.
Он обладал отличными способностями к языкам -- и, к тому же, сейчас у него
имелась прелестная и простодушная учительница, не покидавшая его даже в
постели. Стоны любви и ласковые словечки, быстрый обмен фразами между
поцелуями, вздохи и жесты, поясняющие то или другое -- вот лучший способ для
изучения новых языков. Впрочем, это не являлось открытием Блейда; поэты и
романисты прекрасной Франции не раз живописали подобную методу еще в прошлом
веке.

Он мог бы уже сейчас расспросить своих спутников о чудесном шаре, но
предпочел не торопиться. Прямые и настойчивые вопросы наверняка разрушили бы
легенду о Талзане, наивном охотнике, пришедшем из леса. Он не хотел снимать
маску и надеялся узнать гораздо больше, следя за разговорами этой троицы,
вылавливая намеки, анализируя реплики. Даже с Каллой -- и даже ночью! --
Блейд был предельно осторожен, стараясь не показать, насколько хорошо он
овладел языком.

Да, он был осторожен -- но, как выяснилось, недостаточно.

* * *

На пятый день безделья Блейд совершенно изнемог; его деятельная натура
требовала каких-то более активных действий, чем охота на беззащитных оленей,
сбор плодов и уминание постели вдвоем с малышкой Каллой. Прихватив три
дротика, он сбежал утром в лес и вернулся к ленчу с великолепной шкурой
ягуара за плечами. При виде этой роскоши его возлюбленная радостно
завизжала, не сомневаясь, кому предназначен сей подарок. Блейд, однако, не
удержался от того, чтобы устроить маленькое представление: шкура легла у
ножек Каллы, а Сариноме был поднесен роскошный букет лесных цветов. Женщина
с усмешкой прищурила глаза; она поняла намек.

Итак, после второго завтрака, удачливый охотник отправился на берег,
чтобы отскрести и подсушить шкуру. Не желая смущать остальных своим
неаппетитным занятием, он выбрал скрытное местечко, где кусты вторгались на
пляж и подходили близко к воде. Закончив работу, разведчик прилег на траву и
задремал -- сказывалась приобретенная за последние дни сибаритская привычка.
Он спал минут десять или пятнадцать, пока тихий шорох шагов не заставил его
поднять веки.

Это были Джейдрам и Саринома -- Джейд и Сари, как он их теперь называл.
Женщина присела на теплый песок, прислонившись спиной к нагретому валуну,
мужчина растянулся рядом и положил голову на ее округлое бедро. Блейд,
лежавший в пяти ярдах, наблюдал за ними сквозь кусты, оставаясь
незамеченным. Он подумал, что парочка собирается заняться любовью, и уже
хотел незаметно удалиться, но они заговорили. Пропустить такой случай
разведчик не мог, ибо речь шла о его персоне.

-- Девочка без ума от него, -- Блейд отчетливо слышал низкий теплый
голос Сариномы.

-- Не только девочка, -- усмехнулся Джейд; похоже, это предположение не
вызывало в нем ревности.

-- Ах, ты... -- Сари шутливо вцепилась в волосы своего возлюбленного, и
тот негромко расхохотался.

Фразы, которыми они обменялись, были не совсем такими; Блейд переводил
их для себя, вкладывая в непривычные обороты чужого языка земное содержание.
В данный момент его интересовал смысл, а не дословный перевод; а поскольку
смысл передавали также и жесты, и позы, и выражения лиц, он бесшумно
перевернулся на живот и подполз поближе к кустам, откуда мог лучше следить
за собеседниками.

-- Странный дикарь, -- задумчиво произнес Джейд, поглаживая колено
женщины. -- Загадочная личность!

-- Что ты нашел в нем загадочного, лайо? -- Сари накрыла ладонью руку