повторял он: - Джиджи! Услышь меня! Джиджи!
сосредоточенность, послышался крик. Мальчишки-газетчики кричали о каких-то
глупых новостях этого глупого мира, который он давно отбросил от себя.
Крик нарушил, разорвал тонкую нить, которая начала образовываться между
ним и игрушкой. Он с проклятием выпрямился. В глазах его помутилось, он
упал. Сказалось усилие, вернулась предательская слабость. Он дотащился до
шкафа, отбил горлышко второй бутылки и влил ее содержимое себе в горло.
выключил свет. Через тяжелый занавес с улицы пробивался луч света и падал
на игрушечные фигурки. Снова Кентон собрал все силы воли для призыва.
нереальный, приходящий из неизмеримого удаления, услышал он голос Джиджи:
над огромной пропастью.
сплелись, связались. Они протянулись над пропастью, которая лежала между
ним и тем неведомым измерением, в котором плыл корабль.
Голос Джиджи звучал все громче:
внизу. Сам он превратился в плывущий высоко комочек жизни, стремящийся
вниз и зовущий, зовущий Джиджи на помощь.
выдержала и продолжала держать его.
Кентон все опускался на него по звуковой нити Теперь послышались еще два
голоса, подкреплявшие первый: пение Сигурда, призывы Зубрана, шум ветра в
корабельных снастях, молитва волн, перебирающих четки пены.
Казалось, она борется с кораблем, пытается отогнать его. Но корабль
отгонял ее, призывал его голосами товарищей, голосами ветра и моря.
Шарейн!
Джиджи, схватили его, выхватили их пространства.
ветрами, закружился вокруг него.
руки Сигурда. Зубран держал Кентона за руки выкрикивая радостные и
непонятные персидские проклятия.
Куда ты ушел? Во имя всех богов, где ты был?
вернулся. Слава Богу, я вернулся!
круге, едва ли вдвое превышавшем его длину. Туман скрывал корабль. Кентон
спал мало и загонял гребцов до изнеможения.
ответил Кентон.
Сигурд. - Тогда он придержал бы бурю.
капитана, когда тот сказал, что жрица в жилище Бела.
возлюбленного, кроме бога, - объяснил Сигурд.
на рукоять меча и свирепо глядя на Сигурда. - У нее не будет другого
возлюбленного, кроме меня, Сигурд, ни бога, ни человека! Что ты хотел
сказать?
оскорблять тебя. Только - боги есть боги! И ведь капитан говорил, что твоя
женщина ходит как во сне, память у нее отобрали. Если это так, кровный
брат, то она и тебя не помнит.
женщину, - ответил он, - как мы с Шарейн. Не смог. Не думаю, что жрец
Нергала преуспеет там, где потерпел поражение его хозяин.
ним. - Боги сильны. Поэтому им не нужны хитрость и коварство. Они наносят
удар, и все кончено. Я согласен, что это не артистично, но зато
результативно. Человек, у которого нет силы богов, должен полагаться на
хитрость и коварство. Поэтому человеку часто удается то, что не удается
богам. Из своей слабости он черпает силу. Богов нельзя в этом винить -
разве в том, что сделали человека слабее себя. Поэтому Кланета следует
опасаться больше, чем Нергала, его хозяина.
знаю: пока твоя женщина верна Белу, ни один человек не может повредить ей.
подробно. Он многое видел, будучи рабом жрецов Нергала. Он знал город,
хорошо знал Храм Семи Зон. Но лучше всего то, что он знал, как попасть в
Эмактилу другой дорогой, не через гавань.
досках палубы. - Вот город. Он в конце фьорда. По обе стороны фьорда
вздымаются горы и двумя длинными полосами уходят далеко к морю. Но вот
здесь, - он указал место, где береговая линия приближается к вилке, откуда
отходит левый горный отрог, - здесь залив с узким входом со стороны моря.
Жрецы Нергала используют это место для тайных жертвоприношений. Между
заливом и городом дорога, идущая через холмы. Дорога приводит к большому
храму. Я прошел по ней и стоял на берегах залива. Вместе с другими рабами
нес жрецов в носилках и предметы для жертвоприношения. Потребуется два
сна, чтобы корабль добрался от Эмактилы до этого места, но только половина
этого времени напрямик, и сильный человек смог бы проделать этот путь еще
быстрее. К тому же я хорошо знаю Храм Семи Зон, он долго был моим домом, -
продолжал Сигурд. - В высоту он достигает тридцати мачт.
богини Иштар, одно над другим Вокруг этой сердцевины помещения жрецов и
жриц и меньшие святилища. Главных святилищ семь, самое верхнее их них
принадлежит Белу. Внизу обширный двор с алтарями и другими священными
предметами, куда люди приходят молиться. Все входы сильно укреплены и
охраняются. Даже мы вчетвером не сможем войти - здесь.
конус, - проходит большая каменная лестница вот так, - он провел
спиральную линия от основания конуса к вершине. - На одинаковом расстоянии
друг от друга на лестнице стоят часовые. У основания лестницы казармы
гарнизона. Ясно?
Джиджи.
хотя их было гораздо больше. Мы подплывем на корабле к этому тайному
месту. Если жрецы там, сделаем, что сможем, - перебьем их или убежим. Но
если Норны прикажут жрецам не быть там, мы спрячем корабль и оставим
гребцов на попечении чернокожего. Потом мы вчетвером, в одежде моряков и в
длинных плащах, захваченных на галере, пойдем скрытной дорогой к городу.
человека. Если сможем незаметно пробраться у основания лестницы, поползем
в тени этой стены, по дороге убивая часовых. Доберемся до жилища Бела,
войдем и заберем Шарейн.
темнота или буря, чтобы нас не увидели с улицы. Поэтому я молю Одина,
чтобы он задержал бурю, пока мы не доберемся до города и не начнем подъем
по лестнице. Потому что в бурю мы сможем все это проделать, и сделаем
быстро.
Зубран. - Ползем, прячемся, снова ползем с Шарейн. И все. Клянусь
Ормуздом, у меня слишком нежные колени, чтобы ползать. К тому же мой
ятаган хочет оцарапать шкуру черного жреца.