Мольнеха, а у Дольмаэро была рассечена губа.
уже чувствовал, как детали ускользают от него. Что же означало то, что ему
приснилось и что он помнил? Неужели врата его мозга наконец начинали
рушиться?
его отмыть. Ржавая вода, какого-то неприятно-бурого цвета, забрызгала
стены кабины, но он все еще был выпачкан результатами своей работы.
Него под ногтями.
на сей раз оборвал, чтобы спасти свое ничтожное существо от боли?
он убил ее в безумной невольной спазме или оставил ее для Геджаса?
Наверняка она все равно мертва.
славились внезапной милостью.
жив, что означало, что у него был шанс, пусть маленький, заставить
родериганцев заплатить за то, что они сделали. Ободряющие видения
поднимались перед его мысленным взором: Геджас, распятый на
нейростимуляторном кресте, тело его бешено сжимается. Желтый Лист,
удавленная собственными выпущенными кишками. Сам остров Родериго,
расцветший огненным прекрасным разрушением, а его бункеры и туннели
очищены от той мерзости, которая в них обитала.
чудесных образов, но он чувствовал какую-то отстраненность от них, словно
они были настолько далеки от реальности, что не могли удовлетворить его.
по телу, и он стоял, растирая кожу так, что чуть не содрал ее, пока не
отмылся настолько, что, пожалуй, никогда еще не был таким чистым.
поджидая, когда высохнет.
только он его надел, он оглядел комнату. Все были на месте, кроме Низы. Он
боролся с собой, чтобы не закричать, чтобы не разбить что-нибудь. А чего,
собственно, он мог ожидать?
койке спиной к нему, и он видел, что она дышит.
могла забыться сном, он не станет ее беспокоить.
чувство?
опасения показались ему незначительными и далекими в сравнении с тем, что
случилось с ним в Родериго. Ну и что, если один из них побывал в логове
генчей? Если один из его сотоварищей стал роботом Кореаны? Он не мог
представить себе, как могла такая мелочь теперь повлиять на него.
том, что ему придется и дальше быть неискренним с Дольмаэро, показалась
ему такой отвратительной, даже если Дольмаэро и был тем, кто стал игрушкой
Кореаны. Дольмаэро был частью его прежней жизни - вместе с насилием, со
смертью.
видения отмщения были именно тем, чем были: видениями. В его теперешнем
состоянии он неспособен будет принести разрушение на Родериго, если даже
возможность волшебным образом представится. Он вздохнул. Он даже наплевал
на то, что родериганцы наверняка их подслушивают.
открывать подобные тайны. Однако он ничего не сказал.
генчам-умоуловителям. Которого... он не знал, а, может, не хотел говорить.
стало замкнутым и непроницаемым.
увидел, как пот заблестел на его отвислых щеках.
и не оставляют ничего, кроме желания угодить своему хозяину.
хозяин прикажет ему осознать этот факт. Если его хозяин велел ему не
осознавать этого или скрыть это, то никто не сможет сказать, даже
родериганцы... может быть, не поймет и другой генч, который будет иметь с
ним дело.
уставился в пол, видимо, исчерпав желание задавать вопросы, чего с ним
прежде не случалось.
погодя он подошел к корзине-кормушке, достал горсть шариков и съел их без
своего обычного аппетита.
Гундерд, оглядев комнату.
компьютера и подсоединился к консоли считывания данных, которая
принадлежала Желтому Листу.
оправдывает, хозяин. Надо только запустить его в действие.
сильно испугался.
пошло дело в виртуальном депозите. Если он вернется с теми данными,
которые нам нужны, все прекрасно. Если же нет, мы используем его как
приманку, чтобы поймать на крючок работорговку.
лицо сияло чужеродным весельем.
путешествие.
нейростимулятора, от того напряжения мышц, которым он пытался
противостоять боли. Его заполонила ненависть, но это была странная
ненависть. Он не мог представить себе никакого способа, чтобы ее
облегчить, чтобы удовлетворить свою жажду мести. Его прежние фантазии
теперь казались бледными и бесцветными, когда сам "язык" во плоти оказался
здесь.
безнадежные, молящие, отупевшие - плясали перед его глазами.
все.
что-то сказать, но глотка его была наполнена каким-то пылающим щебнем, и
все, что он смог издать, было странным хриплым карканьем. Геджас
повернулся к нему, подняв брови вопросительным жестом.
уважение, которое ты должен мне выказывать?
не был вам до смерти нужен, я бы уже был мертв. Значит, тебе придется
удовлетвориться тем уважением, которого ты заслуживаешь. Отвечай на мои
вопросы или обойдешься без моего сотрудничества.