Чтение 21–й страницы книги ~Чародей поневоле~

Род опустил взгляд и улыбнулся, кивая.

- Рад встрече, Бром О'Берин.

- Возможно, - ответил карлик, обыскивая взглядом лицо Рода. - За сие
ночное дело ты должен предстать перед королевой, Род Гэллоуглас.

Род все еще гадал, откуда Бром мог узнать, где он был, когда они
направлялись в зал аудиенций королевы. У Брома, конечно, был шпион в Доме
Хлодвига, но как могло сообщение так быстро дойти до Брома?

Дверь была массивная, дубовая, обитая железом и задрапированная
бархатом, зелено-золотого цвета дома королевы. Бром пробежал тренированным
взглядом по двум часовым, проверяя, вся ли кожа надраена, весь ли металл
сверкает.

Род подарил им кивок. После чего их лица сделались деревянными. Не
находился ли он под подозрением в государственной измене?

По кивку Брома один из гвардейцев постучал по двери тыльной стороной
ладони. Три маленьких тяжелых стука, затем широко распахнул дверь. Род
последовал за Бромом в помещение. Дверь за ними со стуком закрылась.

Помещение было маленьким, но с высоким потолком, обшитым панелями из
темного дерева, освещаемым только четырьмя большими свечами, стоявшими на
одетом в бархат столе в центре комнаты, и слабым огнем в кафельном очаге.
Противоположную стену комнаты занимал огромный книжный шкаф.

Род увидел по обеим сторонам очага два тяжелых резных кресла, еще два
были придвинуты к столу. В одном из них сидела Катарина, склонив голову
над большой старинной книгой в кожаном переплете. Рядом с ней лежали
открытыми еще пять-шесть. Ее белокурые волосы свободно спадали ей на
плечи, контрастируя с темно-коричневым платьем.

Она подняла голову, ее глаза встретились с глазами Рода.

- Добро пожаловать, - ее голос был мягким, чуть хриплым контральто,
столь отличным от резкого сопрано в палате совета, что Род на миг
усомнился, что перед ним та самая женщина.

Но взгляд ее был тот же настороженный и надменный. Да, это была она,
что и говорить.

- Ты был в доме Хлодвига? - требовательно спросила она.

Ее глаза словно вручали повестку в суд. Род обнажил зубы в
насмешливой улыбке и склонил голову в кивке.

- Все именно так, как вы говорили, моя королева, - в голосе Брома
звучали мрачные обертоны. - Хотя, как вы узнали...

- Не твое дело, Бром О'Берин, - она метнула в его сторону грозный
взгляд.

Бром мягко улыбнулся и склонил голову.

- Как? - фыркнул Род. - Да от шпионов, конечно. Очень великолепная
служба, чтобы так быстро доставить сообщение.

- Нет, - озадаченно нахмурился Бром. - Наши шпионы достаточно
немногочисленны, ибо в сей темный век верность встречается редко, и мы
совсем не держим шпионов в Доме Хлодвига.

- Никаких шпионов, - согласилась Катарина. - И все же я знаю, что ты
перемолвился словом сегодня с королем нищих, Туаном, - ее голос смягчился,
взгляд стал почти нежным, когда она посмотрела на карлика. - Бром?

Карлик улыбнулся, склонил голову и повернулся к двери. Он стукнул по
дереву ладонями. Дверь распахнулась. Бром обернулся, стоя одной ногой на
пороге, и пронзил Рода недобрым взглядом из-под кустистых бровей, затем
дверь за ним захлопнулась.

Катарина поднялась и скользнула к очагу. Она стояла, уставясь на
пламя, сцепив руки на талии. Плечи ее опустились и на мгновение она стала
похожа на совсем маленькую, покинутую всеми девочку - и такой прекрасной
при свете очага, струящемся, словно туман, вокруг ее лица и плеч, что у
Рода на старый знакомый лад перехватило горло.

Затем ее плечи резко выпрямились, а голова повернулась к нему.

- Ты не то, чем кажешься, Род Гэллоуглас.

Род потерял дар речи.

Рука Катарины блуждала по ее шее, играя медальоном на горле.

Род чуть нервозно почистил горло.

- Вот, надо же, я - обыкновенный простой солдат без герба на щите,
просто выполняющий свой приказ и получающий свое жалование, и меня уже три
раза за последние тридцать часов обвинили в том, что я являюсь чем-то
таинственным.

- Тогда я должна думать, что это правда, - рот Катарины скривился в
насмешливой улыбке.

Она села в одно из больших дубовых кресел, крепко сжав подлокотники,
и несколько минут молча изучала Рода.

- Кто ты, Род Гэллоуглас?

Род развел руками, пытаясь принять вид оскорбленной невинности.

- Щит без герба, моя королева. Солдат удачи, не более!

- "Не более", - передразнила Катарина со злостью в глазах. - Что у
тебя за профессия, Гэллоуглас?

Род нахмурился, начиная чувствовать себя преследуемой стороной в игре
в кошки-мышки.

- Солдат, моя королева!

- Это - твое развлечение, - сказала она. - Это лишь твое
удовольствие, твоя игра. А теперь расскажи мне о своей профессии.

Воистину, эта женщина была: а) жуткой и б) сукой, решил Род. Но беда
была в том, что она была прекрасной сукой, а к ним Род имел слабость.

Мозг Рода усиленно работал. Он сразу же отбросил несколько вымыслов и
выбрал наиболее очевидный и наименее правдоподобный.

- Моя профессия - сохранять жизнь вашего величества!

- В самом деле? - глаза Катарины наполнились усмешкой. - И кто же
обучил тебя этой профессии? Кто же столь верен, что прислал ко мне тебя?

Неожиданно Род заметил сквозь эта насмешливость и воинственность, что
это было лишь маской, щитом, за которым скрывалась испуганная, очень
одинокая девочка, та, которая хотела бы иметь кого-то, кому можно было бы
довериться. Но было слишком много предательств, и она не могла больше
позволить себе доверять.

Он посмотрел ей в глаза, давая свой самый мягкий, самый искренний
взгляд, и произнес в своей самой лучшей психоаналитической манере:

- Я не называю господином ни одного человека, моя королева. Я сам
прислал себя из любви к королеве Катарине и преданности стране Грамарий.

В ее глазах промелькнуло что-то отчаянное, ее руки стиснули
подлокотники кресла.

- Любви, - прошептала она.

Затем в ее глаза снова вернулась насмешливость.

- Да, любви к королеве Катарине, - она отвернулась, глядя на огонь. -
Может это и так. Но я думаю, что ты самый истинный друг, хотя почему я так
считаю, не знаю сама.

- О, вы можете быть уверены, что я таков! - улыбнулся Род. - Вы
знали, что я таков! - улыбнулся Род. - Вы знали, что я был в Доме
Хлодвига, хотя и не можете сказать откуда, и в этом вы правы.

- Тихо! - оборвала она.

Затем ее глаза медленно пронзили его.

- И какие же дела привели тебя этой ночью в Дом Хлодвига?

Может, она читает мои мысли?

Род почесал челюсть, микрофон в ней уловил звук...

- У меня в голове, к моему стыду, имеется некоторое смущение, -
сказал он. - Как вы узнали, что я был в Доме Хлодвига?

"Здесь, Род" - откликнулся голос у него за ухом.

Катарина бросила на него взгляд, в котором явно сквозило презрение.

- Да я же знала, что ты разговаривал с Туаном Логайром. Где же ты мог
разговаривать с ним, как не в Доме Хлодвига?

Очень ловко, только откуда она могла узнать, что он разговаривал с
Туаном... Логайром?

Логайр?

Род непонимающе уставился на нее.

- Извините, по... э-э... вы сказали Туан Логайр?

Катарина нахмурилась.

- Я думал, что его зовут, э-э Макриди.

Катарина чуть не рассмеялась.

- О, нет! Он - второй сын милорда Логайра. Разве ты не знал этого?

Второй сын! Выходит сам Туан и был тем человеком, которого осуждал
как дурака.

А его старший брат был тем человеком, который "давно затаил злобу на
королеву" и являлся крупной угрозой трону.

- Нет, - ответил Род. - Я не знал.

Голос Векса прошептал.

- Данные указывают на существование великолепной системы шпионажа.

Род мысленно застонал. Роботы оказывали огромную помощь. Он поджал
губы, уставясь на Катарину.

- Вы говорите, что у вас нет никаких шпионов в Доме Хлодвига? -
заметил он. - И если я допущу, что вы говорите правду, тогда это значит...

Он оставил предположение незаконченным - Векс заполнил пробел.

Несколько мгновений стояла мертвая тишина, затем за ухом Рода
раздалось громкое гудение, закончившееся резким щелчком.

Род мысленно выругался. Если у Катарины не было шпионов, то она, по
логике, не могла знать того, что знала. Он дал Вексу еще один парадокс и
цепи робота перегрузились. Роботы-эпилептики могли быть очень неудобными.

Катарина обожгла его взглядом.

- Разумеется, я говорю правду!

- О, я ничуть не сомневался, - поднял руку Род. - Но вы же
правительница и были воспитаны для этого, и одним из первых уроков,
которые вы должны были усвоить, это умение лгать с невозмутимым лицом.

Лицо Катарины застыло, затем она медленно опустила голову, глядя на
свои руки. Когда она подняла взгляд, лицо ее было искажено, маска была
сорвана, глаза ее стали призрачными.