кто даже не прочь и умереть, если знает, что через пять минут ее убийца
сам сгорит, или будет заживо погребен, или утонет.
мечи отсекли голову колдуньи, чарам ее был положен конец, и теперь все
глубинные края рушатся. Мы видим конец Подземья.
конец света.
Уголька и ведьмину Снежинку, славное животное, достойное лучшей хозяйки.
Они стоят в дворцовой конюшне. А потом попытаемся отыскать выход в
Надземье. Лошади смогут унести всех четверых, и если пришпорить их
хорошенько, мы обгоним наводнение.
- Меня пугает вид этой толпы. - Он показал на улицу. Десятки созданий
(теперь было видно, что это действительно подземцы) двигались от гавани к
замку, причем не беспорядочной толпой, а скорее, как солдаты в атаке,
бросками и перебежками, так чтобы их не было видно из окон замка.
головой. - Они, словно передвижная тюрьма, от которой исходил дух
колдовских чар и рабства. Но я возьму свой щит.
назад он был черен и безымянен, а теперь... - Щит отсвечивал серебряным
блеском, и на нем, ярче крови, алело изображение Аслана.
даже если его воля приведет нас к гибели. Я предлагаю преклонить колени и
поцеловать его изображение, а потом пожать руки друг другу, как подобает
добрым товарищам перед грозящей разлукой. Затем - спустимся в город и
встретим то испытание, которое он нам пошлет.
целости и сохранности.
поросенком.
друга по имени, а не по фамилии или прозвищу.
Джил - с ножом в руке. Стража исчезла, огромный зал был пуст. Все еще
горели лампы, в их тусклом свете нельзя было различить галереи и лестницы,
по которым проходили путники. Звуки с улицы сюда почти не долетали, и в
опустевшем доме стояла мертвая тишина. Только свернув с очередной лестницы
в большую залу на первом этаже, они встретили первого подземца - белокожее
создание с поросячьим лицом, которое поедало остатки пищи на столах.
Взвизгнув по-поросячьи при виде путников, он шмыгнул под скамейку и в долю
секунды убрал туда же свой длинный хвост, а потом быстро-быстро выбежал
через дальнюю дверь.
занималась верховой ездой, донесся запах конюшни - дивный запах деревни!
Но тут Юстас вскрикнул: "Ой! Что это?". Яркая ракета засветилась над
стенами замка, чтобы тут же рассыпаться зелеными звездами.
кто любит развлекаться. Это, должно быть, какой-то сигнал.
Лужехмур.
через испытания, подобные нашим, он должен проститься с надеждами и
страхами, иначе смерть или избавление придут слишком поздно, чтобы спасти
его разум и честь. Вперед, мои красавцы, - он открыл дверь конюшни, -
вперед! Тихо, Уголек! Не бойся, Снежинка! Мы о вас не забыли.
струсила перед черной дырой, ведущей из одной пещеры в другую, бесстрашно
встала между двумя храпящими, бьющими копытами животными и помогла принцу
в считанные минуты оседлать их и взнуздать. Джил села на Снежинку, а
Лужехмур устроился за ней. Юстас залез на Уголька позади принца. Под звон
копыт, разлетавшийся по всему Подземью, они выехали сквозь главные ворота
на улицу.
направо, где метрах в ста от них в стены домов плескалась вода.
залила половину главного холма в городе, но, может быть, в следующие
полчаса, она не будет пребывать так быстро. Я больше опасаюсь другого, - и
он указал мечом на высокого подземца с кабаньими клыками, за которым
следовало шестеро других существ, самых разнообразных форм и размеров. Вся
эта компания только что выскочила из переулка и пряталась в тени домов.
объехать пожар (если это был пожар), надеясь выбраться к прокопанному на
поверхность туннелю. Из всех четырех у него одного было бодрое настроение.
Он то насвистывал, то напевал обрывки старой песни о Корин - Громовом
Кулаке из Архенландии. Он так возликовал, освободившись от колдовских чар,
что все нынешние опасности казались ему пустячными. Но спутникам его было
жутковато.
Над головой, на сводах Подземья, мерцало огромное пятно серого света.
Впереди, не меняясь в размерах, сиял загадочный алый свет. Оттуда слышался
гул голосов, вопли, смех, стоны, грохот и скрежет. А перед ними лежал
город, освещенный отчасти алыми отблесками дальнего пожара, отчасти же -
кошмарным светом гномовских фонарей. Много было и таких мест, куда свет не
падал вовсе. Там царила чернильная темнота, из которой то и дело
выныривали подземцы, пожирая глазами путешественников и тут же скрываясь.
На путников глядели личики и морды, и рыбьи глаза, и медвежьи глазки. У
иных подземцев тело было покрыто перьями, у иных - чешуей. Из темноты
высовывались клыки и бивни, скрученные носы, подбородки, длиной не
уступающие порядочным бородам. То и дело, когда подземцы, особенно
крупные, подходили слишком близко, принц выхватывал свой блестящий меч. И
тогда все эти существа, повизгивая и пощелкивая зубами, снова скрывались
во тьме. Но стоило путешественникам, преодолев немало крутых улиц и
окончательно обогнав наводнение, выйти к городской окраине, как дело
приняло более серьезный оборот.
не могли понять, что это такое. Однако при его свете можно было лучше
различить лица врагов. Сотни, тысячи подземцев приближались к источнику
алого сияния. Двигались они короткими перебежками и при каждой остановке
оборачивались на путников.
сказал бы, что эти твари собираются отрезать нам путь.
Давайте держаться ближе к тому дальнему дому, постараемся скрыться в его
тени. Мы с дамой поедем вперед. Несомненно, кто-нибудь из этих негодяев
будет нас преследовать, ими все кишит здесь. Ты, длиннорукий, излови
одного из них, если удастся. От него мы узнаем, что происходит и чего они
хотят от нас.
не таким твердым голосом, как ей хотелось.
защищая вас, а вам придется перепоручить свою судьбу Льву. Вперед, добрый
мой Лужехмур.
Остальные, в течение томительно долгой минуты, продолжали медленно
продвигаться вперед. Вдруг позади раздались леденящие кровь крики, сквозь
которые пробивался знакомый голос Лужехмура: "Ну-ка, не кричи, пока тебя
не треснули. Можно подумать, поросенка режут".
возвращаясь к Лужехмуру. - Юстас, будь любезен, придержи коня. - Принц
спешился.
оказался жалчайшим гномиком, ростом меньше метра. На голове у него
красовался гребень вроде петушиного, только твердый. Розовые глазки,
круглые щеки и огромный подбородок придавали гномику сходство с
карликом-гиппопотамом. Если б не опасности, наши путешественники при виде
этого создания непременно разразились бы смехом.
пленника, - говори, как подобает честному гному, и ты обретешь свободу. А
обманешь нас - умрешь. Добрый Лужехмур, как же он сможет говорить, если ты
зажал ему рот?
Будь у меня такие же дурацкие мягкие руки, как у людей (прошу прощения,
ваше высочество), я бы сейчас был весь в крови. Даже кваклям-бродяклям
надоедает, когда их кусают.
ему рот, Лужехмур.
я!
вытворяете?
скажете ее величеству королеве!