глазах. Они узнали своего хозяина, может быть, инстинктивно, как звери.
Только Газхин, который держал тело Саревана, не двинулся с места и
остался сидеть на краю фонтанчика. Его лицо ничего не выражало.
тоже ничего не отразилось. Но молодым он больше не выглядел. Он стал
угрюмым, измученным долгой жизнью стариком.
принялся укачивать его. Он ничего не говорил, может быть, потому, что не
мог. В полном молчании он повернулся, прошел через внезапно собравшуюся
толпу, словно сквозь пустой воздух, и скрылся из виду.
Глава 7
обращались с ними, соблюдая хотя бы видимость приличий. Бедняги дикари с
Лунных Озер, лишенные возможности сражаться, чувствовали себя до
крайности растерянно. Они шарахались от мешающих им стен, тревожно
разглядывали потолки и подпрыгивали как олени, когда за их спинами
хлопали двери. Они пугались спокойных немногословных слуг так, как
только могут пугаться безоружные воины; они сбивались в кучку, как
стайка солнечных птиц с настороженными быстрыми глазами.
знакомому им существу в чужом мире. Он помогал им во время трапезы, в
которой сам не участвовал, и во время купания, оказавшегося делом более
простым. Это был чистоплотный народ, а если уж говорить честно, то даже
чистоплотнее большинства асанианцев. Они зачарованно глядели на
непрерывный поток воды, подогретой в печах, они играли в нем как дети,
забыв наконец о своем страхе перед людьми, героически пытавшимися им
прислуживать. Хирел, которому еще не доводилось видеть их без раскраски
и без кос, был приятно удивлен. Когда вода пригладила их бороды, они
стали похожи на людей.
предложение, никто и не думал принуждать их бриться, однако они взревели
как быки. Слуга поспешно отступил. Газхин, разъяренный таким
оскорблением, ринулся за ним.
Газхин повернулся, начиная приходить в себя. О слуге забыли, и он
убежал.
пор, пока она не смоет все его беды. Он разыскал человека, который, судя
по всему, распоряжался слугами, и поклонился ему весьма почтительно, но
все же не как принцу.
Они принадлежат принцу Саревадину. Если... когда он будет в состоянии,
он отдаст надлежащие распоряжения на их счет.
Хирел удостоит его похвалы. А сейчас ему предстояло множество дел. Он
так и не узнал, где находится Сареван. Никто не мог сказать ему об этом.
Он даже не знал, вовремя ли подоспел император: жив Сареван или уже
умер.
своих хмурых спутников оставаться в отведенных им комнатах. По его
понятиям, помещение было тесновато и годилось лишь для самого мелкого
дворянина, хотя и такое жилище его устраивало. Выданная ему одежда была
под стать комнатам и никуда не годилась. Он снова облачился в
потрепанное одеяние, полученное от зхил'ари, и надел золотые украшения,
подаренные Зхиани. Когда он вышел, дикари занялись восстановлением
узоров на своих телах, с напускной беспечностью осматривали комнаты и
утешались вином, которое принесли им слуги.
склонен был назвать это второй удачной случайностью со времени его
появления в Эндросе. Он наугад пошел по какому-то коридору, выведшему
его во двор, вдоль стены и вверх по лестнице. По дороге ему попалось
несколько слуг, занятых своими делами. Нигде не было стражи. Хирел
решил, что этот путь предназначен специально для слуг, потому что
коридор был узким и скромно отделанным. Наконец юноша оказался в более
оживленном крыле дворца: здесь встречалось больше людей, проходы были
широкими, потолки - высокими, а на стенах висели гобелены, к которым
утомленные глаза Хирела даже не пытались присмотреться.
два воина, высокие и надменные, одетые в алую с золотом форму. На
какой-то миг изумленному Хирелу показалось, что стражник более низкого
роста - это Сареван. Но перед ним стоял скорее юноша, чем мужчина.
Огненно-рыжие волосы делали его кожу вдвойне темной, однако ее оттенок
был не таким, как у Саревана: она отливала старой бронзой. Черты его
лица были грубее, хотя все же довольно красивы: прямой нос, удлиненные
губы, словно созданные для смеха. Но в этот момент они были плотно
сжаты, а темные глаза блестели из-за подступивших слез.
наконечник копья, застывший возле его горла. Он был очень острый, а
голос стражника звучал еще острее и резче.
длинноногого, в довершение всего оказавшегося женщиной. Он невольно с
легкой грустью вспомнил о Зхиани, потому что в глазах этой женщины
отразилось искреннее восхищение при взгляде на привлекательного юношу.
Она не была так красива, как Зхиани: слишком высокая и к тому же с
резкими чертами лица. И все-таки он надеялся, что сможет с ней
договориться, поэтому она казалась ему бесподобной красавицей.
первый стражник:
совсем обнаглели, если посылают шпионов прямо в спальню
Солнцерожденного.
принца Саревадина сюда. Мы были его спутниками. Я хотел бы видеть его.
не было особой мягкости, но не было и враждебности. - Извини, чужеземец,
туда входить запрещено. Это приказ императора.
Юный гилени перебил его:
Благодаря твоему роду, желтоглазый.
плевки ненависти. Однако копье отклонилось, и Хирел проскользнул под
него.
самое место, где он стоял раньше.
из Янона. - Я верю, что ты - тот человек с запада, с которым пришел
принц, но сейчас его никто не должен видеть. Император творит над ним
великую магию. И пока его работа не будет окончена, никто не проникнет в
эту комнату.
радоваться.
бродит среди теней и может не захотеть вернуться. Или будет просто не в
состоянии это сделать. Сердце Хирела сжалось. - Это невозможно. Я так не
хочу.
как нож по коже. Но Хирел не придал этому значения, то ли по какой-то
причине, то ли из-за королевского воспитания, то ли просто из прихоти. -
Я не хочу этого, - повторил он.
так велика, что даже Солнцерожденный подчинится тебе?
обжигал и пел.
поддерживать его.
повернулся и пошел прочь от рыжего гилени, полного ненависти к нему, и
от черной женщины Янона, которая смеялась над ним. Варвары. Эта чужая
страна, эти чужие лица, как они давят на него!
выходила в зеленый дворик, залитый солнечным светом. Среди травы
скользила серая тень. Даже Юлан томился в разлуке со своим принцем.
Когда ослабевшие колени Хирела подогнулись и он повалился на ковер, Юлан
оказался рядом и поддержал его.
тошноту. Должен. Он заплакал, потому что остался совсем один, всеми
брошенный и преданный. Потому что единственный, кто связывал его с этим
неприятным миром, сейчас умирал или уже умер, унесенный потоком магии.
напоминать ему, что Высокому принцу не пристало плакать. Высокий принц
обязан безропотно нести тяжелую ношу своей мантии, быть каменным
изваянием, олицетворяющим всю империю, и терпеть, когда его облачат в
золотые одеяния, посадят на Золотой трон и навечно скроют его лицо под
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Березин Федор
Елманов Валерий
Херберт Фрэнк
Витковский Евгений