Живые люди! Их же нельзя продавать, как... как кур!
разве не понимаешь, какую огромную ценность они представляют?
Любой большой цирк заплатит, чтобы их получить, тысячи тысяч
фунтов, может быть, даже и миллионы. Других таких существ нет в
целом свете.
подлость, что... Это же... это же рабство.
открылась их тайна?
Гадина!
моя юная леди, нерешенным вопрос, обладает ли она правом
продать лиллипутов? Дай-ка подумать.
только теперь заметил несколько бурых томов, вполне способных
оказаться Дю Канжем, убедился, что это не он и, успокоенный,
неторопливо вернулся назад.
сплетена с необычайным, что составить о ней однозначное
представление до крайности трудно. Ну, например, - люди эти
создания или не люди? Как определяется законом человеческое
существо? Перестает ли человек быть человеком, когда росту в
нем едва ли шесть дюймов? Если они люди, твои опекуны продать
их не смогут, поскольку в Англии существуют законы,
направленные против рабовладения. Но опять-таки, если это люди,
то какой они национальности? Не следует ли им аккредитовать
посла, чтобы он представлял их интересы в СентДжеймском дворе?
Будут ли они считаться подданными Британии по праву рождения, а
также лицами, постоянно проживающими в Англии и подлежащими
обложению подоходным налогом? Последнее почти наверняка, если
правда то, что я слышал об Управлении налоговых сборов. А с
другой стороны, что если они не люди, и нам следует относиться
к ним как к ferae naturae, к диким животным, которые обращаются
в собственность землевладельца? Если это так, то
землевладельцем здесь являешься ты, но, поскольку ты еще
маленькая, мисс Браун с викарием могут продать их от твоего
имени.
спругов золотом. Если твоя гувернантка отыщет их, то чтобы
избегнуть продажи, им, похоже, останется только самим
обратиться в суд, дабы суд принял на их счет какое-то решение,
а четырехсот спругов, Мария, на это не хватит. С такими
деньгами они не найдут себе надежного адвоката, и при
существующей системе исков и контрисков, боюсь, достанется им
не Закон, а одни только обглодки Закона.
Профессор, - мы вот сидим тут с тобой и обсуждаем их будущее,
словно оно зависит от нас. Но ведь они - разумные,
цивилизованные существа, которые должны сами определять свое
будущее. Пожалуй, тут я заслуживаю порицания. Я превращаюсь в
варвара, а этого делать никак не следует.
один ближайших к нему фолиантов и поверх очков посмотрел на
Марию.
правильное - это взглянуть опасности в лицо, позволить ей
осуществиться и пройти через нее, - вместо того, чтобы
оставлять ее висеть над твоей головой. Если бы я был
лиллипутом, я, скорее всего, предпочел бы, чтобы меня
обнаружили и обратился бы в суд, - вывел бы все это дело на
свет и добился хоть какой-то определенности, вместо того, чтобы
таиться в сумраке вечного страха быть обнаруженным.
Браун их обнаружить?
сравнению с взрослыми находятся в ужасно невыгодном положении.
Если твоя гувернантка всерьез решит вытянуть из тебя, где ты
взяла спруг и все остальное, она будет неделями тебя донимать,
отправлять в постель без ужина, держать на воде и хлебе,
выгонять на прогулку в футбольных бутсах, - и смею сказать,
особа ее калибра способна куда как на худшее.
настроение у Марии упало. Она знала, что той ничего не стоит
побить ее, и при мысли об этой возможности ее маленькое женское
сердце сжалось, - в предвкушении не только мучительной боли, но
также и унижения и мерзостности, присущей самим побоям. На
несколько страшных секунд она предстала перед своим внутренним
взором такой, какая она есть на самом деле, - и усомнилась,
удастся ли ей сохранить в подобных условиях даже наиважнейшую
тайну. Тем не менее, она с отвагой сказала:
представь, как оно тянется месяц за месяцем.
яснее не стала, и, наконец, Завоевательнице лиллипутов настала
пора отправляться домой.
куда-то в сторону, и он силком всучил Марии две посвященных
Конкисте книги Прескотта. Он сказал, что эти книги покажут ей,
что способны вытворять человеческие существа с новооткрытыми
народами, если народам этим выпадает несчастье представлять
собой какую-то ценность.
вот какого рода. Мисс Браун приходилась Марии родственницей, -
хоть и очень дальней, но зато единственной из живущих. Помнишь,
я упоминал о пропавшем пергаменте, в котором говорилось о
наследовании Мальплаке? Викарий полагал, что если его удастся
найти и немного подчистить, то можно будет обратиться в суд с
иском, основанным на норме mort d'ancestre, и тогда огромные
деньги, которые предстояло унаследовать Марии, достанутся мисс
Браун.
разыскивал тайники. Сумей он найти пергамент и подделать в нем,
что требуется, он женился бы на мисс Браун, - ради денег,
поскольку, вообще говоря, эти двое друг дружку ненавидели.
Впрочем, в случае удачи, их связало бы преступление, да и для
осуществления их замысла, требовались, с одной стороны, его
познания, а с другой, - ее имя. Ты, наверное, думаешь, что
викарии обычно не склонны заниматься подделками, и
действительно, попадаются временами такие, относительно которых
это утверждение справедливо; но душа человека, дорогая моя
Амариллис, устроена до чрезвычайности странно, и остается лишь
удивляться тому, во что способны уверовать даже викарии, если
этого требуют их интересы. Так или иначе, но, прибегнув к
доводам странным, путаным и окольным, мистер Хейтер смог
убедить себя, что если некто, отыскав старинный документ,
трактующий о праве владения, немного изменит его содержание, то
ничего дурного он при этом не сделает. Что ни говори, а ему,
чтобы доказать существование документа, пришлось потрудиться,
копаясь, будто угрюмому старому стервятнику, в Британском музее
и в Государственном архиве, Мария же ради этого и пальцем о
палец не ударила. Во всяком случае, такой он был человек и все
тут. Существуют люди, которые, решительно отвратив мысли свои
от греховных поступков, затем уже совершают их со спокойной
душой.
ему каждое воскресенье проповедовать в обветшалой церковке,
свирепо обличая свою паству в разного рода темных грехах.
викария шел вовсе не о лиллипутах. Уровень культуры
собеседников не позволял им связать спруги с Гулливером или
сделать какие-то выводы из слова "Лиллипутов", вышитого на
носовом платке. Где уж им было, с их-то воображением, поверить
в существование шестидюймовых людей. Если бы ты упомянула при
них о "Путешествиях Гулливера", они бы сказали: "А, это та
детская книжка, верно?" Они обладали парой примитивных
рефлексов, связанных с деньгами и внешней респектабельностью,
но каких-либо соображений по части идей существенных у них уже
много лет и в заводе не было.
восемнадцатого столетия и шелковый шарф, безусловно очень