Мощь моей вооруженной руки - вот и все мое право, алый храбрец. И я
приказываю тебе не убивать, но лишь захватить в плен этих жалких людишек.
Доставь их мне, и я тебя хорошо награжу.
Посмотрев вниз, драконы и в самом деле заметили троих грифонов, взвившихся
из облаков дыма. Они вдвое уступали алым драконам размерами, но зато
славились невероятной свирепостью. Дракониды в ужасе разбегались: длинные
когти и острые клювы грифонов раздирали в клочья любого, попавшегося на
дороге.
вместе со своей стаей, но Повелитель заставил его отвернуть и вновь
набрать высоту.
Разрешаю тебе прекратить исполнение задания и вернуться к главным силам. А
если этот ваш идиот Тоэд начнет к тебе приставать, скажи ему, что история
о том, как он упустил голубой хрустальный жезл, отнюдь не умерла вместе с
Верминаардом. И если он отважится мне перечить, о ней узнают уже все!
следом за грифонами - те, непревзойденные летуны, уже вынесли своих
седоков далеко за городские ворота. Алый провожал взглядом синих, пока те
не растворились в ночных небесах.
плаща Повелителя. - Спорить с ЭТИМ? Слуга покорный!..
Звездный Ветер, и Танис, безуспешно пытавшийся подыскать какие-то слова,
смущенно умолк. Трое грифонов стремительно несли наших героев сквозь
хлещущий дождь. Крепко держась за жесткие перья, друзья смотрели вниз, на
гибнувший Тарсис. Город быстро уходил вниз и назад.
благодарить меня, когда я все объясню, - продолжала Эльхана, косясь на
Таниса, сидевшего у нее за спиной. - Я спасла вас в основном потому, что
вы мне нужны. Мне нужны воины, чтобы добраться к отцу. Знай же - мы летим
в Сильванести.
встретиться с ними! Пожалуйста, отвези нас к холмам. Мы никак не можем
отправиться с тобой в Сильванести, Эльхана! От нас столько зависит! Если
мы сумеем отыскать эти пресловутые "драконьи глаза", мы сможем справиться
с нечистью и положить конец войне. И только тогда...
У тебя нет выбора, Полуэльф. Мои грифоны слушаются меня, и только меня. И
если я прикажу, они разорвут вас точно так же, как рвали драконидов.
эльфы проснутся и обнаружат, что они - всего лишь члены огромной семьи.
Хватит уже им вести себя подобно избалованному первенцу, которому
достается лучший кусок, а другим - жалкие объедки...
- Вам, людям, а также полуэльфам... - презрение, прозвучавшее в ее голосе,
резало больнее ножа, - вам было даровано то же. Вы в своей алчности сами
пренебрегли этим наследием. Что же до нынешних битв, мы и без вас отстоим
свое право на жизнь. А ваша жизнь или смерть нас очень мало волнует...
кстати.
драгоценных камней...
знаю, где находится одно такое Око. Оно в Сильванести!
о "драконьих глазах" навело его на мысль о запропастившемся друге.
тобой!
мне известно, он направился к гостинице - разыскивать вас. Я вызвала своих
грифонов...
воины...
молча. Он так устал, что путались мысли. Однако потом он расслышал чей-то
крик - расслышал, надо сказать, с трудом, ибо шорох перьев могучих крыльев
грифона все заглушал.
еще, подумал Танис утомленно.
остались позади. Над головой было чистое ночное небо, усеянное алмазными
крошками звезд - лишь там, где когда-то кружились два созвездия, зияли
темные провалы. Луны, алая и серебряная, уже опустились за горизонт, но и
без них Танис легко узнал черные тени, временами перекрывавшие звезды.
впоследствии толком припомнить не мог. Много часов мчались они навстречу
ледяному, пронизывающему ветру, который даже мысли о смерти в пламени
дракона способен был придать некоторую заманчивость. Много часов сжимал
сердце страх. Танис то и дело оборачивался, находил глазами тени драконов
и напрягал зрение, не в силах отвести взгляд, хотя ветер выжимал из глаз
слезы, смерзавшиеся прямо на щеках. Не растут ли, приближаясь, страшные
тени, не настигают ли их?.. Звезды уже бледнели, когда обессилевшие
беглецы остановились передохнуть в пещере высокого скального кряжа.
Рассвет вновь поднял их в воздух, и снова замелькали позади крылья
драконов...
Однако драконы - синие драконы, таких друзья еще не видали - упрямо
маячили у горизонта, не позволяя отдыхать днем. А ночью, когда измученным
грифонам требовалось хоть немного поспать, приходилось прятаться. Ко всему
прочему, еды было в обрез, да и то - лишь квит-па, эльфийские сушеные
фрукты из запасов Эльханы. Эта походная пища неплохо поддерживала силы, но
голода утолить не могла. Тем не менее даже Карамон до того выдохся и
приуныл, что и ему кусок в горло не лез.
вторую ночь бегства. Они сидели в сырой, неприютной пещере у крохотного
костерка, и Танис рассказывал друзьям об открытии, которое сделал кендер в
тарсийской библиотеке. При упоминании о "драконьих глазах" у Рейстлина
заблестели глаза, а худое лицо словно бы озарилось каким-то внутренним
светом.
хоть это такое?
в два плаща - свой и брата, - и тем не менее так и трясся от холода.
Золотые глаза его были устремлены на Эльхану - та сидела несколько поодаль
от них, как бы соглашаясь разделить с ними кров, но не беседу. Тем не
менее, магу показалось, будто она слегка повернула голову, прислушиваясь.
Мне кажется, здесь есть та, кто расскажет обо всем гораздо лучше меня...
хранили его как реликвию прошлого, скорее как некий любопытный предмет, не
более. Кто же мог предвидеть, что люди вновь пробудят спящее зло и на
Кринне появятся драконы?
спорить с варваром было ниже ее достоинства. Танис вздохнул. Речной Ветер
недолюбливал эльфов. Немало минуло дней, прежде чем он стал доверять
Танису. Еще больше времени потребовалось ему, чтобы освоиться с Лораной и
Гилтанасом. И когда варвар готов был вот-вот избавиться от унаследованных
предрассудков - откуда ни возьмись появляется Эльхана и своими встречными
предрассудками портит все дело.
"драконьих глазах".
перед братом кружку кипятка. Приподнявшись на локте, Рейстлин бросил в
горячую воду щепоть сухих листьев. Странный, едкий запах наполнил
маленькую пещеру. Морщась, Рейстлин отхлебнул горького зелья и начал свой
рассказ.
почетом по всему Кринну, Башен Высшего Волшебства было пять... - Голос
мага дрогнул: упоминание о Башнях вновь пробудило мучительные
воспоминания. Карамон хмуро смотрел в каменный пол, и Танис, от которого
не укрылась тень, опустившаяся на близнецов, в который раз спросил себя,
что же могло произойти в той Башне такого, чтобы столь сильно переменить
жизни обоих. Он знал, что разузнавать бесполезно. Обоим было запрещено
говорить.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Орлов Алекс