Чтение 21–й страницы книги ~День триффидов~

- Вы смогли бы вести такую машину? - спросил я Джозеллу.

Она поглядела.

- Почему бы и нет? Общий принцип тот же, верно? И уличного движения
никакого.

Мы решили вернуться за грузовиком позже и поехали на пустой машине к
другому складу, где погрузили свертки одеял и пледов, затем поехали
дальше, чтобы забрать звонкую груду кастрюль, сковородок, котелков и
чайников. Управившись с этим, мы почувствовали, что поработали здорово и
что работа оказалась тяжелее, чем мы предполагали. Разыгравшийся аппетит
мы утолили в маленьком кабачке, до сих пор нетронутом.

Атмосфера в деловых и коммерческих кварталах была мрачной, хотя
мрачной скорее в стиле обычного воскресного или праздничного дня, чем
бедствия. Людей здесь почти не было. Если бы катастрофа разразилась днем,
а не ночью, когда все служащие уже разошлись по домам, картина здесь была
бы чудовищной.

Подкрепившись, мы забрали из пакгауза грузовик с консервами и
медленно, без всяких приключений повели оба грузовика к университету. Мы
оставили их во дворе и снова отправились на добычу. Около половины
седьмого мы снова вернулись со второй парой грузовиков и с приятным
чувством выполненного долга.

Микаэль Бидли вышел, чтобы обследовать наш взнос. Он одобрил все,
кроме дюжины ящиков, которые я поставил в кузов своего второго грузовика.

- Что в них? - спросил он.

- Противотриффидные ружья и припасы к ним, - ответил я.

Он недоуменно поглядел на меня.

- Ах да! Вы же явились с целым арсеналом.

- Они нам наверняка понадобятся, - сказал я.

Он подумал. Было ясно, что он считает меня слегка помешанным на
триффидах. Наверно, он относил это за счет профессионального
предубеждения, усиленного фобией, которая возникла в результате недавнего
несчастного случая. Теперь он, конечно, подозревал меня в других, менее
безобидных маниях.

- Послушайте, - сказал я, - мы с Джозеллой привели четыре полных
грузовика. Мне нужно в одном из них место для этих ящиков. Если вы
полагаете, что не можете выделить мне его, я пойду и найду трейлер или
другой грузовик.

- Нет, оставьте их там, где положили, - решил он. - Места они
занимают немного.

Мы отправились в здание и попили чаю в импровизированной столовой,
которую с большим знанием дела оборудовала миловидная женщина средних лет.

- Он думает, - сказал я Джозелле, - что я свихнулся на триффидах.

- Боюсь, что горький опыт научит его, - ответила она. - Странно, что
никто, кроме нас, не встречался с ними.

- Эти люди находились в центральных районах, так что это не
удивительно. Мы ведь тоже сегодня не видели ни одного.

- Они могут добраться по улицам сюда, как вы считаете?

- Трудно сказать. Может быть, отдельные заблудившиеся...

- Как они вырвались на волю?

- Так случается рано или поздно, когда они мечутся на привязи
достаточно беспокойно и достаточно долго. А на наших фермах они
прорывались так: наваливались всей кучей на какой-нибудь участок ограды и
опрокидывали его.

- Неужели вы не могли сделать ограды прочнее?

- Могли, конечно, но мы же не держали их на фермах постоянно. Притом
это случалось не так уж часто, а когда случалось, то обычно они просто
вырывались из одного огороженного поля на другое. Мы загоняли их обратно и
восстанавливали ограду. Я не думаю, что триффиды направятся сюда
намеренно. Триффидам город должен представляться пустыней, и мне думается,
что они двинутся наружу, в открытые поля. Вы когда-нибудь стреляли из
противотриффидных ружей? - добавил я.

Она покачала головой.

- Я переоденусь во что-нибудь более подходящее, и мы попрактикуемся,
если хотите, - предложил я.

Примерно через час я вышел к ней, чувствуя себя гораздо более удобно
в костюме, представляющем некую модификацию ее идеи о лыжных брюках и
прочных башмаках, и увидел на ней весенне-зеленое платье, которое было ей
очень к лицу. Мы взяли пару ружей и отправились в садик на Рассел-сквер.
Мы провели около получаса, отстреливая верхушки у подходящих кустарников,
когда к нам по траве широким шагом приблизилась молодая женщина в
кирпично-красной куртке и элегантных зеленых брюках. Остановившись в
нескольких шагах, она направила на нас крошечный фотоаппарат.

- Вы кто? - спросила Джозелла. - Пресса?

- Почти, - ответила молодая женщина. - Я официальный летописец. Зовут
меня Элспет Кэри.

- Так быстро? - заметил я. - Видна твердая рука нашего Полковника.

- Вы совершенно правы, - согласилась она. Затем она взглянула на
Джозеллу. - А вы мисс Плэйтон. Я часто думала...

- Послушайте, - прервала ее Джозелла. - Почему даже в этом гибнущем
мире меня судят по одной моей случайной ошибке? Нельзя ли забыть об этом?

- Хм, - сказала мисс Кэри задумчиво. - Угу. - Она переменила
разговор: - Так что у вас здесь насчет триффидов.

Мы рассказали ей.

- Они думают, - сказала Джозелла, - что Билл свихнулся.

Мисс Кэри обратила на меня прямой взгляд. Лицо ее было скорее
оригинальным, нежели миловидным, оно загорело под более жарким солнцем,
чем наше северное. Карие глаза смотрели твердо и зорко.

- Но это не так? - сказала она.

- Видите ли, я полагаю, они могут натворить много бед, когда вырвутся
на волю, и их следует принимать всерьез.

Она кивнула.

- Правильно. Я бывала в странах, где они на воле. Это очень скверно.
Но в Англии... здесь я просто не могу себе этого представить.

- Остановить их сейчас некому, - сказал я.

Гул мотора в небе прервал наш разговор. Мы взглянули вверх и увидели
над крышей Британского музея снижающийся вертолет.

- Это Айвен, - сказала мисс Кэри. - Он все-таки нашел машину. Мне
надо пойти и заснять посадку. Увидимся позже. - И она заспешила через
лужайку.

Джозелла легла на траву, заложив руки за голову, и стала смотреть в
глубокое небо. Как только смолк мотор вертолета, наступила полная тишина.

- Не могу этому поверить, - сказала Джозелла. - Стараюсь изо всех
сил, но не могу поверить по-настоящему. Так не может быть навсегда...
навсегда... навсегда... Это что-то вроде сна. Завтра этот сад наполнится
шумом. Помчатся мимо с ревом красные автобусы, заспешат по тротуарам
прохожие, засверкают светофоры... Конец света не наступает вот так... не
может... это невозможно...

Я ощущал примерно то же самое. Дома, деревья, нелепо-громоздкие отели
на другой стороне Рассел-сквер - все было слишком привычным, слишком
готовым при одном мановении вернуться к жизни...

- И все-таки мне кажется, - проговорил я, - что если бы динозавры
были способны рассуждать, они в свое время подумали бы то же самое. Такие
вещи случались уже не раз, наверно.

- Но почему именно с нами? Это словно в газетах, когда читаешь об
удивительных событиях, которые произошли с какими-то другими народами...
непременно с другими! Ведь мы такие обыкновенные.

- Разве не всегда люди спрашивали: "Почему именно со мной?" Был ли то
солдат, оставшийся невредимым, когда все его товарищи погибли, или
человек, которого посадили за подделку чеков. Просто слепой случай, я бы
сказал.

- Случай, что это произошло вообще? Или что это произошло именно
сейчас?

- Именно сейчас. Когда-нибудь это так или иначе должно было
произойти. Это же противоестественно - считать, что один вид живых существ
будет доминировать нечто.

- Не понимаю почему.

- Почему? - в этом весь вопрос. Но жизнь должна быть динамичной, а не
статичной, такой вывод неизбежен. Так или иначе она должна меняться.
Заметьте, я вовсе не считаю, что с нами теперь покончено навсегда, но
попытка была очень основательная.

- Значит, вы не считаете, что это действительно конец... конец
человечества?

- Может быть, и конец. Но... нет, этого я не считаю. Еще не сейчас.

Это могло быть концом. Тут я не сомневался. Но ведь должны были
сохраниться и другие группы вроде нашей. Я видел пустой мир, по лицу
которого рассыпаны крошечные общины, стремящиеся снова с боем овладеть
этим миром. Я должен был верить, что по крайней мере некоторым удастся
добиться цели.

- Нет, - повторил я. - Это не обязательно конец. Мы все еще умеем
приспосабливаться, и у нас огромные преимущества по сравнению с нашими
предками. И пока остаются в мире здоровые телом и духом, у нас всегда есть
шанс... и очень неплохой!

Джозелла не ответила. Она лежала, обратив лицо к небу, с отрешенным
выражением в глазах. Я подумал, что мог бы догадаться о том, что проходит
перед ее мысленным взором, но промолчал. Через некоторое время она
сказала:

- Вы знаете, едва ли не самое страшное - это то, с какой легкостью мы
утратили мир, казавшийся таким устойчивым.

Она была совершенно права. Именно простота представлялась ядром этого
ужаса. Мы забываем о силах, которые держат мир в равновесии, потому что
хорошо знаем их, и безопасность является для нас нормой. Но это не так.