повинуясь "инстинкту", - но такие утверждения вдребезги разбиваются нашими
знаниями о наследовании приобретенных признаков.
то, что муравьиное войско знает, когда защищаться или нападать; что
рабочая пчела знает как собственные обязанности, так и место в улье; даже
что стая птиц знает, когда поворачивать и когда пикировать как единое
целое. Это не проявление разума, а яркое свидетельство какого-то способа
передачи информации.
обрели способ - вот в чем и состоит таинственный "плюс". Остается только
выяснить, до какой степени они им овладели. Вполне возможно, что в степени
превосходной по сравнению с другими видами... Те, кого мы встретили вчера
на прогалине, выглядели на диво хорошо организованными.
а не строить страшные домыслы. Не пора ли приступить к делу?
немного легче. Когда мы натыкались на особенно густые заросли, то обходили
их или по крайней мере находили менее непролазный участок и прорубались
сквозь него. Таким же образом мы огибали островки деревьев и ощетинившиеся
шипами кусты терновника, но при всем этом в целом придерживались
избранного направления. Однако же продвигались мы медленно, а работа была
очень утомительной. Не ускоряла дела и склонность Камиллы бросать работу,
когда ее попутно привлекало что-нибудь из области ее профессиональных
интересов. Продвинувшись за час только на полтораста ярдов, мы
почувствовали, что пора подкрепиться, для чего расчистили место, где можно
было поесть с относительными удобствами.
теориями. Она сидела и задумчиво жевала бутерброды, примеривая к фактам
новые объяснения - так мне казалось. Когда мы устроились есть, я поразился
полной тишине вокруг. Обычно в этих краях человека окружает многообразие
звуков: птичий гомон, шелест, топоток и шуршание мелких зверушек,
постоянное гудение насекомых, неясный фоновый шум, который пронизывают
резкие крики, - но здесь тишину только иногда нарушало жужжание
какого-нибудь случайно пролетевшего насекомого, да слышно было, как мы
жуем. Через несколько минут это стало действовать угнетающе. И больше для
того, чтобы нарушить молчание, чем из любопытства, я сказал:
всех животных до единого, то и сами вымрут.
продержится недолго.
как я говорила уже - не научатся ловить рыбу. Тогда отпадет вопрос об
источнике пищи и ничто уже не сможет их остановить.
усилиями они могут сплести прочную сеть. Скажем, начнут перегораживать ею
узкий пролив, прикрепив сеть к камням. Во время прилива они могут
поднимать ее и опускать, когда наступит отлив. Там запутаются креветки и
мелкие рыбешки. Так, преуспев, пауки настроятся на большее. Станут
охотиться на более крупных рыб и изобретут новые методы ловли.
помощью мозга и сознания, - они не могут. Но у них должно быть нечто
сродни сознанию, о чем я уже говорила сегодня. Нечто, приведшее их к
способу ловли насекомых с помощью паутины, а потом - сооружению сложных,
выверенных с математической точки зрения ловчих сетей на земле,
встречающихся у более высокоразвитых видов. Многим насекомым свойственно
производить паутинный шелк. Но лишь пауки научились использовать его в
качестве орудия, дающего пропитание. Ими двигал, конечно, не тот разум,
который мы знаем, но некая управляющая сила должна быть.
совместно. Причем тут не просто механическое соединение усилий. Если бы
каждый человек жил в одиночку - разве бы стали люди людьми?
средство ловли крылатых насекомых, она, вне сомнения, может привести
группу совместно действующих пауков к созданию орудий для ловли рыбы, если
в том возникнет необходимость. Меня тревожит - насколько могущественна эта
сила и какие еще способности она может пробудить в них...
того, что мы здесь видим. На мой взгляд, тут мутация, причем члены
мутировавшей популяции получили неожиданно хорошие условия для развития и
размножения. Исчерпав запасы пищи, они исчезнут. Известны, должно быть,
сотни случаев в мировой истории, когда вид уничтожал сам себя, чрезмерно
размножившись.
голосе.
не быстрее предыдущих. И вдруг совершенно неожиданно вышли на тропу и
остановились, не веря своим глазам.
тому же этой тропой часто пользовались, и совсем недавно. Мы стояли и
глядели на простирающийся перед нами отрезок, справа и слева исчезавший за
поворотами.
Камилла. - А ведь разве кто-то из детей не говорил, что...
показались два черных лица и два нацеленных на нас копья.
ручку мачете. Нацеленное на меня копье качнулось.
протянулись темнокожие блестящие руки и убрали ножи с тропы. Эти руки
легкими похлопываниями обыскали нас. Одна из них наткнулась на револьвер
Чарлза в кармане Камиллы и забрала его себе. Наконечники копий оставались
направленными на нас, но хватка на их древках несколько ослабела.
Обладатели копий вышли на тропу.
на мокасины обувь, а на поясе - ремни, за которые были заткнуты мачете,
кроме того на ремешках болтались еще два или три коротких копья. Больше
всего бросался в глаза необычный блеск их кожи. От курчавой макушки до
самых пяток они сияли, будто покрытые шеллаком. Средство, которым они
натерлись, издавало сильный и резкий, хотя и не отталкивающий запах.
наших спин сияющая коричневая рука подала ему револьвер. Мужчина отступил
на шаг, вставил копье в ременную петлю и с удовлетворением стал
разглядывать револьвер. Убедившись, что он полностью заряжен, мужчина снял
его с предохранителя и, направив дуло на меня, качнул им вправо.
по тропе, ведущей на восток.
повиновались. Рядом с тропой лежало четыре небольших тюка размером с
мешок. Мне показалось, что они были изготовлены из сплетенных без зазоров
пальмовых волокон.
почувствовал, как Камилла, стоявшая слева и немного позади, толкнула меня
локтем, а когда оглянулся, то увидел, что она уперлась взором в один из
тюков. Я было удивился, но тут заметил, что тюк лежал не совсем
неподвижно. Он как бы слегка пульсировал. Посмотрев на него еще немного, я
уже почувствовал уверенность, что внутри тюка не прекращалось какое-то
распиравшее его движение. Я бросил взгляд и на остальные тюки - было
заметно, что внутри них что-то тоже слегка шевелится.
в запястьях.
остальные трое перекидывали тюки себе за спину; четвертый тюк оставался
лежать на месте.
нам просто не повезло, что островитяне проходили мимо, когда мы были
поглощены работой. Они, вероятно, услышали треск ломающихся под ударами
наших мачете ветвей и, сложив свой груз у тропы, решили выяснить в чем
дело. Устроив несложную засаду и захватив нас, они теперь оставили одного
для присмотра за пленниками и втроем продолжили свой путь на запад.
Неприятнее всего было то, что нас уводили в противоположном направлении,
во владения пауков.
притаилась неподалеку от тропы, потому что выскочила из укрытия в
нескольких ярдах впереди и устремилась к нам.
не добежав до колен, они соскочили. Наш конвоир явно наблюдал за этой
сценой, потому что я слышал, как он что-то буркнул про себя. Затем он
Глуховский Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Плотников Александр
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс