Чтение 21–й страницы книги ~Пешка~

Пальцы Аргентайн закостенели, вцепившись в спинку стула.

- Дэрик? - вполголоса проговорила она. - Дэрик сделал это? - Ее глаза умоляли сказать, что я лгу.

- И девочка - не единственная. Иногда он даже наблюдает.

- О Боже! - Аргентайн резко встала, опустив руки и сжав кулаки. - Почему? Если Дэрик - тоже псион, почему он делает это? - бросила она мне вызов, требуя, чтобы я нашел во всем этом смысл.

Целое утро я задавал себе тот же самый вопрос, пытаясь докопаться до смысла.

- Не знаю. Почему бы тебе не спросить его? - сказал я, вставая.

Аргентайн сорвала с крюка какую-то тряпку, ей хотелось швырнуть ее мне в лицо, но она просто бросила ее на пол.

- Зачем тебе понадобилось рассказывать мне об этом? Черт бы тебя побрал! И что прикажешь мне делать?

- Я уже сказал: хочу, чтобы ты знала правду. Больше ничего. А что ты будешь делать - меня не касается. - Я пошел к двери.

- Ты - ничтожный человечишка, ты это знаешь? Я оглянулся. Лицо Аргентайн покраснело, она готова была зарыдать.

- Стараюсь быть им, - сказал я и вышел.

Сев в клубе за стол, я потягивал вино, ожидая, когда появится Мика, и наблюдая, как комната заполняется людьми. Они наняли нового вышибалу. Я, в общем-то, после того, что сделал, ждал, что он придет и велит мне убираться вон; но он не пришел. В клубе было темно, как в пещере, и дымно. Разноцветные щупальца лазера неистово метались, изгибаясь, точно безумные, параболами, извиваясь змеями, дробясь и рассыпаясь над моей головой в клубах дыма под вскрикивания и причитания синтезаторной музыки. Я упал в подушки, растворяясь в этих черных дырах и звездных вспышках.

Наконец я почувствовал Мику, пробиравшегося через танцплощадку. Он сел за стол рядом со мной. Весь - от головы до пят - он был разодет в черное защитное снаряжение, которое прекрасно на нем сидело - словно раковина на улитке. На мне были старые джинсы и рваная рубашка; я принес их с собой в рюкзаке, зная, что мне придется выходить "в свет".

- Эй, выродок, - позвал Мика.

- Не называй меня так.

- Что тебя гложет? - удивился Мика.

Я перевел взгляд на свой пустой стакан.

- Ничего. Что у тебя за проблемы?

- Какое же я чудовище! - Мика усмехнулся уголком рта. - Кто-то ткнул тебя носом в дерьмо? Вытри лицо, малыш, и забудь об этом. Ты должен был давно уже к этому привыкнуть.

- Нет. Если б только это.

Я разжал пальцы здоровой руки и положил ладонь на прохладный стол. Мика заказал себе коктейль и слегка расслабился, облокотившись на кучу подушек. Поскольку я молчал, он спросил:

- Что случилось с рубашкой? У тебя вчера вышло бурное свиданьице?

Я посмотрел на длинный, с лохматыми краями разрез и чуть было не рассмеялся, вспомнив, как же все происходило на самом деле. Но затем вспомнил вчерашний вечер, огонь и усеянный звездами стол... Дотронулся до изумрудной сережки; я оставил ее в ухе не нарочно. И вообще, прошлым вечером все произошло как-то само собой.

В конце концов я признался себе, что Ласуль лишь использовала мое тело, чтобы забыть, как она ненавидит совместную жизнь с мужем; и даже, возможно, чтобы отомстить ему. А я разрешил. И так легко было меня использовать, словно мой единственный мозг болтается между ног. Я ощущал себя дураком и беспомощным: чувствовал, как вновь разбухает во мне вожделение - при одном лишь воспоминании о красном бархате и золотисто-сливочной коже...

- Ты должен нравиться, - сказал Мика. - Я слышал, что быть знаменитым - забавно.

- Ты выяснил, почему я так популярен, что абсолютно незнакомый человек хочет меня убить?

- Сплетен и слухов нет. Значит, тут замешана элита, и их тайны - за семью печатями.

Я удивился:

- Думаешь, что это как-то связано с Элнер?

- Понятия не имею. Но ты верно предположил насчет Смерта: начинка для овоща - его работа. Но дальше я наткнулся на стену. Выяснить, кто нанял его, чтобы укокошить леди, я не смог. Кажется, никто отсюда, снизу, не жаждет ее смерти - она на их стороне: они заинтересованы в дерегуляции не больше Элнер.

Интересно, что бы подумала Элнер, услышав такое?

- Вот черт, - сказал я. - Я думал, что знаю... Я думал, что это Страйгер. Но нет.

- Страйгер? - Мика хмыкнул. - Этот пластмассовый святой? Ты на самом деле думал, что он выбьет своего оппонента с помощью человека-бомбы?

- Да, - ответил я, чувствуя, как леденеет мой взгляд. - Именно так я и думал.

- Хм... Я слышал сплетни о нем. И думал, что это только сплетни, - сказал Мика с облегчением: я только что восстановил его веру в человеческую природу. Даже он мог бы просветить меня насчет парочки "добрых дел" Страйгера.

- Что бы ты там ни услышал - это все только цветочки. Но меня это не греет. - Я потер щеку. - Смерт может знать, кто его нанял? Да?

- Может, и нет. Док - параноик. Он предпочитает покрывать своих клиентов и свою задницу тоже. Он выполнит любой заказ, который питает его кредитный счет. Без вопросов... Без идентификационных кодов.

Никакой ответственности. Никакого риска.

- О Господи!.. - Я чувствовал, как внутри меня рушится надежда, подминая под себя и раздавливая отвращение. Это значило, что, даже если я смогу пробраться в мозг Смерта и обшарить его, это, возможно, не приведет меня никуда. - Но ведь где-то должна быть хоть какая-нибудь запись. Как насчет номеров кредитных счетов в модулях?

Мика подумал об этом.

- Да, могут быть... Но, коли уж его лаборатория г - капкан смерти, то его персональные счета должны быть сродни заповеднику. Никто, находясь в здравом уме, и станет пытаться там рыскать.

Я в сердцах стукнул по столу раненой рукой и, вздрогнув от боли, выругался.

- Проклятие! Но должен же быть на Рынке какой-нибудь умелец. Я хочу достать эти вонючие файлы! Кто?

Мика дернул вдетое в ноздрю серебряное кольцо.

- Уфф... Я же сказал: сумасшедших нет... - Мика улыбнулся. - Возможно, ты говорило" о Мертвом Глазе. Он делает то, чего не делает никто. Никто не знает как. Но только если он в духе. Настоящий цепной сукин сын.

- Мертвый Глаз? Он что, отстреливает визитеров резиновыми пулями? Или как?

Мика рассмеялся:

- Я слышал, он ухлопал парочку... но, возможно, это просто бредни и слухи. Не знаю, взломщик ли он... мертвый ли у него глаз или нет. - Мика пожал плечами, в его глазах плясали огоньки смеха.

- Мертвый глаз?

- Да. На вид - гниющее дерьмо. - Мика не шутил.

- Что ж он не исправит?

- Я же сказал тебе, что у него наполовину съехала крыша. Но в своем деле он - маг. Маг связи. Если, конечно, согласится.

Я встал:

- Пошли выясним.

- Эй, - сказал Мика с нескрываемым разочарованием. - Не хочешь остаться на шоу?

Я мельком взглянул на сцену - еще пустую, ожидающую в темноте над головами толпы начала действа.

- Видел.

Мика вздохнул и поднялся.

- Ну хорошо.

Уже не отвлекаясь, мы прошли сквозь толпу и отправились на транзите под воду.

Та часть города, в которой жил Мертвый Глаз, оказалась обшарпаннее и невзрачнее, чем гнездо Смерта, хотя Пропасть - везде Пропасть. Мы пробрались через бесчисленные кучи отбросов и мусора к бронированной железной двери - достаточно большой, чтобы проглотить трамвай. Это был вход во что-то вроде заброшенного особняка. Ни намека на охрану; ни даже намека на то, что здесь кто-то живет или жил.

- Откуда ты знаешь, что он здесь?

- Он никогда не выходит. - Мика поднял было руку, чтобы постучать в дверь, - и с проклятием отскочил назад, как только кулак ударил по металлу.

- Вот сука! Она электрифицирована. - Мика тряс кистью, глядя на меня наполовину с раздражением, наполовину в замешательстве. - У тебя есть какие-нибудь идеи? Ты - единственный, кто захотел встретиться с ним.

Я оглядел дверь и глухой, без окон, фасад - молчаливый и неприступный.

- Да. Я ему позвоню.

- У него нет телефона.

Я улыбнулся.

- Мне не нужен телефон.

Мика покрутил пальцем у виска.

- Почему ты думаешь, что это заставит его обрадоваться тебе?

- Мне нечего терять.

Мика хмыкнул.

- Прошу прощения, если я перейду на ту сторону улицы, - сказал он. В случае, если Мертвый Глаз решил меня поджарить. Он отступил, но всего на метр.

Я обхватил себя за локти, концентрируясь. Выпустил свою мысль в бесформенное черное пространство особняка, скрывающего в себе лишь одну-единственную хрупкую звезду - тепло и энергию живого человеческого мозга. Где-то...

Здесь. Контакт. Я проник в похожую на раскаленную паутину, испускающую сияние сетчатую оболочку электромагнитного поля, пробираясь глубже в узорчатую схему мыслей, и удивился, не найдя мертвых черных стен скрытого усиления. Вор, крадущийся по спящему дому, - я пошел дальше, даже не беспокоясь о том, чтобы ступать потише, - словно приготовился обрадовать Мертвый Глаз неожиданным и чертовски приятным сюрпризом.

Сгусток обнаженной, чистой энергии, выстрелив, смачно долбанул меня, раскалив нити контакта, как ток накаляет волосок лампочки.

Я удрал, поспешно запирая засовы, полностью обрывая контакт, прячась, как устрица в раковину, лихорадочно возводя стену между своим мозгом и лохматым жгутом спутанных извивающихся концов оборванной связи.

- О! - Мой собственный крик изумления все еще звенел у меня в ушах. Я снова очутился на улице, таращась на черную стену готовыми выпрыгнуть из орбит глазами. - Боже! Ты не предупредил, что он - телепат!

Мика спустился еще на несколько ступенек - чтобы и его не звездануло. Он с удивлением смотрел на меня, но выражение его лица менялось, по мере того как мозг регистрировал слова.

- Выродок? - в изумлении громко спросил Мика. - Я не знал, что он выродок.

Махнув рукой, чтобы Мика замолчал, я собрался с духом, решившись атаковать снова. Медленно, осторожно я вытянул щупальце, выслеживая Мертвый Глаз в темноте... Обнаружил его - напряженного, туго сжавшегося, как кулак, за своими оборванными проводами. Его страх был так силен, что я даже почувствовал, как, просачиваясь сквозь мозг, словно пот, вытекает из него паранойя. У него был живой, потрясающий Дар, но он не знал, в отличие от меня, как им пользоваться. Его защита светилась щелями - взять его будет легко. Но я мог видеть также и то, что, если ринуться, ломая все барьеры, внутрь, он шагнет с обрыва. Я едва дотронулся до Мертвого Глаза; щупальце моей мысли, как кисточка миниатюриста, прикоснулась к нему - только чтобы привлечь его внимание - и тут же отдернулась, давая ему почувствовать, что я ухожу, давая знать, что я не собираюсь возвращаться... оставляя его в одиночестве в темноте...

Я качнул головой, увидев в глазах Мики вопрос.

- Плохо. Ты был прав. Он настоящий сумасшедший. - Я посмотрел на запертую дверь, глухие неприступные стены. - Теперь, во всяком случае, я знаю почему. Пойдем. Давай сматываться отсюда.

Мика в легком недоумении пожал плечами. Когда мы пошли по улице, он ссутулился и, шагая сбоку от меня, старался держать безопасную дистанцию.

За нашими спинами вдруг раздался лязг и скрежет: железная дверь распахнулась. На пороге дома показался человек - бесформенный и безликий; он болтался внутри целого вороха разномастной одежды. Но мне не составило никакого труда опознать его в лицо: на месте правого глаза сидела гнойная слезящаяся язва. Я поспешно отвел взгляд.

- Кто? - спросил он. Голос его был хриплым, точно он не разговаривал уже несколько недель. - Который из вас?

На мгновение мне показалось, что он совсем слепой и не может нас видеть. Но потом я понял смысл его вопроса.

- Я, - сказал я и сделал шаг вперед. - (Я.)

Я вложил образ в слегка разжавшийся кулак его мыслей так бережно и осторожно, словно передавал хрупкий кристалл. Давно я так аккуратно не работал.

Мозг его судорожно сжал образ, раздавил и начал открываться снова - миллиметр за миллиметром, - пока одно из щупалец не разжалось совсем и не вытянулось, подзывая меня. (Подойди сюда.) Его настоящая рука, спрятанная в ветхой, почти превратившейся в лохмотья перчатке, вздрогнула, пытаясь продублировать мысль жестом - в случае, если я не понял.

Хотя подходить ближе у меня не было охоты, я пошел к нему, не видя другого шанса. Я старался смотреть ему прямо в лицо, но мой взгляд убегал каждый раз, когда сочащаяся гноем язва попадала в фокус. Интересно, и как, черт побери, он мог жить с невылеченным нарывом? И как давно он носит одну и ту же одежду? Я унюхал его, еще не приблизившись, настолько, насколько он того хотел.

Он стоял, пристально глядя на меня и щуря здоровый глаз, словно даже этот сумрак был для него слишком ярок. Так, мельком взглядывая на него снова и снова, я дорисовал его лицо, покрытое щетиной наполовину сбритой бороды. Он был почти лысый, да еще частично сбрил оставшиеся волосы. Голова его была бледной, с неровностями, словно ее вылепили из комковатого теста. Зубы - гнилые. Возраст его я не мог определить: может, средних лет, может нет. Здоровый глаз, как отличный изумруд, светился ярко-зеленым.

Одетая в перчатку рука поднялась к моему лицу. Мне удалось не отпрянуть назад, когда она пощупала меня, как любопытный паук, и опустилась снова. Он всего лишь доказывал себе, что я настоящий.

- (Телепат?..) - спросил он.

Я кивнул.

- (Что... что тебе надо?) - Неуверенное бормотание его мыслей внутри моей головы подсказало мне, что долгое время он и этим голосом не пользовался.

- (Мне нужна помощь. Хочу подключиться к системе.)

Его мозг захлопнулся, раскрылся снова.

- (Чьей?)

- (Он называет себя Доктор Смерть.)

Его пальцы с молниеносной быстротой вцепились в ворот моей рубашки, застав меня врасплох.

- Кто послал тебя сюда? - проскрежетал он, теряя контроль, обрывая тонкий волосок контакта.

Я с силой разжал его хватку и, когда он отступил, перевел дыхание. Я чувствовал Мику, который, переминаясь с ноги на ногу, держал наготове свою охранную систему.

- (Никто меня не посылал.) - Я опустил свою защиту настолько, чтобы он мог поглядеть сам и поверить. - (Мне нужна кое-какая информация; она есть только у Смерта. Я могу заплатить...)

- (Иди отсюда.) - Он повернулся и пошел, волоча ноги, к двери.

Я заскрипел зубами.

- (Подожди! Сколько времени прошло? С тех пор, как ты чувствовал это? С тех пор, как у тебя был собеседник, который мог говорить с тобой?)

Он остановился, развернулся. Мои зрачки съежились от страха. Я заставил себя смотреть сквозь него той, второй парой глаз, пока его телесная оболочка не растворилась. Я чувствовал, как он что-то вспоминает: прикосновение; слова, которые не прозвучали, но просто были, - давно, так невыносимо давно, что казались сном или мечтой... Его единственный глаз покраснел и заслезился; кадык передернулся. Наконец он кивнул - без слов и мыслей - и, направляясь к двери, махнул рукой, чтобы я шел за ним.

Я и пошел; Мика следовал за мной по пятам с безразличным лицом, но в его мозгу тревожно мигало: "готов".

- Кто это? - Мертвый Глаз вдруг резко остановился, загораживая дверной проем и глядя на Мику.

- Мой брат, - сказал я, и у Мики дернулся рот.

- Он не очень-то похож на тебя, - проворчал Мертвый Глаз и больше не сказал ни слова.

Мы шли через черное гулкое нутро особняка. Мика повис у меня на рукаве, потому что не мог видеть в темноте без своих ночных линз, и недоумевал, почему мы, похоже, можем, а он - нет.

Наконец впереди блеснул свет. В самой глубине особняка Мертвый Глаз устроил свою комнату, свое убежище. Его мир оказался не таким, как я ожидал. Освещенная одной-единственной ламповой тарелкой, торчащей из стола, как гриб, комната была аккуратной, аскетичной и чистой. Мрачная, приводящая в уныние, но добротная мебель; портативный кухонный блок; и всего лишь один терминал - всякий, у кого есть место поставить его, должен иметь такую штуку, чтобы жизнь могла продолжаться. Мика оказался прав - ни одного видеофона в терминал вмонтировано не было. У Мертвого Глаза не было и экрана. Мне стало ясно, что он не страдает из-за нехватки денег. Его так устраивало.

Он сел в старое кресло-качалку и что-то вынул из стоящего рядом ящика. Я увидел пару длинных толстых игл, воткнутых, как мне показалось, в лохмотья, оставшиеся от какого-то свитера. Мертвый Глаз распутал нитки. Его руки знали, что делали. Мика напрягся, пытаясь сообразить, не оружие ли это. Взглянув на Мику, я качнул головой, и он расслабился.

Мертвый Глаз, слегка раскачивая кресло ногой, принялся вплетать яркие нити в свитер. На моих глазах из ничего выходила одежка. Кресло скрипело, иглы щелкали. Мертвый Глаз ни разу не взглянул на нас - стоящих у дверей в ожидании. Ни один посетитель никогда сюда не заходил. Никогда.

Я прошел в комнату и сел, скрестив ноги, перед Мертвым Глазом.

- (Что это за штука?) - подумал я, фокусируясь на движениях его рук.

- (Вязание.) - Слово в моей голове часто-часто запульсировало, разворачиваясь в яркую картинку: мелькающие спицы, сливаясь с нитями в древнем танце, вытанцовывали сотни разных фигур и узоров.

- (Для чего ты это делаешь?)

- (Просто приятно.) - Секунду он смотрел на меня. Когда я, наткнувшись взглядом на язву, вздрогнул, он снова уткнулся в вязание.

- (Что, не по себе от моего глаза?)

Я кивнул.

- (Так и задумано. Держит их от меня подальше.) Всех остальных.

(Он может тебя убить.)

Лицо его начало само по себе выделывать гримасы, пока я не понял, что он улыбается. Так улыбался бы тот, кто только что налил клею вам в тапочки, а вы их надели.

- (Нет, если только не посмотрюсь в зеркало.) - Гниющая болячка исчезла с его лица. Язва оказалась косметической уловкой, шуткой, трюком.

- Нет дерьма, - сказал я, чувствуя, что начинаю облегченно улыбаться, хотя глаза все еще отказывались верить. Мика, сидевший у выхода, подскочил на своем диване, испуганный звуками, внезапно разорвавшими глухую тишину.

- (Кто ты?) - наконец спросил Мертвый Глаз.

- (Кот.)

- (Откуда ты?)

- (Ардатея. Куарро.)

Его раздражение ужалило меня. Я говорил ему ничего не значащие слова. Одни названия мало что проясняли.

- (Ты - потомок...)

Я кивнул.

- (Я так и думал), - он снова криво, словно через силу, улыбнулся. - (Почему ты не сумасшедший?) - Его единственный глаз пронзительно смотрел на меня.

Я уставился в пол.

- (Чертовская удача), - подумал я, вспомнив Зибелинга, и почувствовал, что Мертвый Глаз настойчиво ощупывает мои мысли, пытается зайти глубже, нажимает все сильнее... Я опустил еще несколько защитных барьеров, ослабил еще несколько узлов, разрешая ему просочиться в мой мозг, оглядеться там и найти ответы на его собственные вопросы, порыться в моем прошлом, как бездомный пес роется в отбросах. Мое тело - мускул за мускулом - напрягалось, каменея: я боролся с собой, стараясь держать мозг расслабленным и открытым.

Мертвый Глаз хмыкнул и прервал контакт. Рука его отложила вязание, вытянулась... отдернулась снова и поддела нить. После чего не раздалось ни единого звука - только спицы стрекотали. Ни единого движения, ни взгляда. Ничего, кроме стены спутанной связи и безысходности.

Я сидел, ожидая, и тяжело дышал.

- (Черт побери!) - швырнул я наконец в его щит. - (Ты получил от меня, что хотел! А что получу я?)

Он подпрыгнул в кресле, точно ударенный током. Посмотрел на меня. Его здоровый глаз покраснел и заблестел влагой. Он протянул ко мне руку. Я сжался, готовый отпрянуть назад. Но он только дважды похлопал меня по плечу - коротко и очень мягко и снова вернулся к своему свитеру. Я застыл в изумлении.

- (Ты получил работу и хочешь ее закончить), - подумал он, словно я сам не сказал ему об этом раньше.

Я кивнул.

- (Почему ты не сделаешь ее сам?)

Я дотронулся до своей головы.

- (Не подключен.)

Он снова улыбнулся той самой самодовольной улыбкой, будто ему известно нечто такое, что никому во всем универсуме неизвестно. Но задал один лишь вопрос: