Чтение 21–й страницы книги ~Зимний Туман

- С твоими сестрами, - ответил Ваталуз.

- Мы не пойдем в обход, - решил Степан. - Некогда. Спускаемся. Нас пропустят обозники.

Ему показалось, что спуск занял больше времени, чем подъем. Если не прорваться до рассвета, придется потерять еще целый день. И кто знает, что может случиться за это время... "Держитесь, девчонки, - думал он, с тревогой поглядывал на небо, где уже начинали меркнуть звезды. - Держитесь, мы рядом. Эх, Майвис, Майвис, зачем надо было провожать Милли с таким эскортом? Я понимаю, по законам шайенского этикета девушка не могла отправляться в дорогу в сопровождении мужчин. Но мы-то с тобой братья, и я доверяю тебе больше, чем себе. К чему эти условности? Видишь, чем обернулось? Да, ни один старик не сможет тебя ни в чем упрекнуть. Но если бы вы ехали вдвоем, все бы сложилось иначе... " Нет, ответил он сам себе. Война разгорелась не из-за случайной перестрелки. Рано или поздно она должна была вспыхнуть снова, и ей хватило самого ничтожного повода, самой незаметной искры. Никому из этих солдат, греющихся возле костров, нет никакого дела до Милли. Они пришли не для того, чтобы вырвать ее из лап кровожадных дикарей. Они заняли долину, и здесь больше никогда не будут охотиться сиу, или шайены, или арапахо. Правительство сможет спекулировать новыми "незаселенными" землями. Здесь появятся новые фермы или угольный карьер. Может быть, через долину протянется еще одна железная дорога. Цивилизация. Ей нет никакого дела до нескольких девчонок, которые сейчас прячутся где-то в Черном лесу...\- Здесь разделимся. - Он спешился и вынул винчестер из седельной кобуры. - Мы с Красной Птицей пройдем через лагерь обозников. Отвлечем их. Быстрый Лось, когда поднимется шум, ты проведешь лошадей в обход.

- Надо заняться копытами, - вполголоса произнес Майвис. - Лось, это правда, что лошади сиу могут ходить бесшумно?

- Конечно, правда. Мы учим их парить над землей.

- Ты пройдешь мимо крайнего костра, - Гончар показал направление. - Как только поднимется стрельба, начинай движение. Главное, не отвечай на огонь, даже если будут стрелять в вашу сторону. Не выдавай себя. Где мы встретимся?

Ваталуз отломил несколько веток и разложил их на траве:

- Смотри. На дальнем краю долины протекает мелкая речка. Вдоль нее как раз стоит обоз. Вы переходите речку и идете в сторону леса. Наткнетесь на ручей, перейдете его. Затем второй, его тоже пересекаете. Вот третий, он течет под углом. Идете по нему, вверх. Он приведет вас к пещерам. Там и встретимся.

- Ты хорошо знаешь лес, - сказал Майвис. - Я оставил сестер в этих пещерах. Будь осторожен, если придешь туда раньше нас.

- Никогда еще сиу не попадались в шайенские ловушки.

- Не забывай, что их расставили женщины.

- Это другое дело. Спасибо за предупреждение.

Майвис хлопнул Ваталуза по груди, и тот ответил таким же несильным хлопком.

- У вас есть примерно час, - сказал Гончар, обматывая лицо шейным платком и надвигая фуражку на лоб. - Пошли, Красная Птица. Мы будем ползти медленно. Смотри не засни по дороге.

- Я разучился спать, - ответил Майвис. И зевнул.

Они шли открыто, в полный рост, пока не приблизились к обозу настолько, что стали видны очертания фургонов. Дальше пришлось ползти. Время от времени Гончар привставал на локтях и смотрел на огни, чтобы не сбиться с пути.

Фургоны стояли кольцом, десяток возле одного костра, столько же возле другого, и Степану надо было занять позицию между этими двумя группами. Поначалу он продвигался довольно быстро, но вот Майвис, скользивший впереди, остановился и прошептал:

- Вода.

Гончар подполз к нему, и его пальцы сначала наткнулись на влажную траву, а потом погрузились в грязь.

- Боишься испачкаться? - шепнул он.

- Не хочу застрять в болоте, - ответил шайен. - В таких ямах тонут даже бизоны. Давай в обход.

Чтобы обогнуть болото, им пришлось подползти вплотную к фургонам. Было слышно, как трещит огонь и фыркают сонные лошади, стоявшие внутри круга. У костра раздавались голоса караульных, и Гончар, короткими рывками пробираясь в высокой траве, внимательно прислушивался к ним, потому что разговор шел весьма интересный.

- Бедняга Смит как чувствовал, что не вернется с заставы. Так и сказал, когда уходил. В последний караул, говорит, иду. Две недели назад точно так же перебили ребят из Ледвилла. Тоже караулили мост. А Смита в тот раз понос прохватил, он в лазарете застрял, вот его и не назначили. Послали, значит, вместо него Джонса. Ну и, само собой, когда того привезли на брезенте, на Смита хандра напала. Это меня, говорит, смерть искала. Искала, да немного промахнулась. Значит, говорит, недолго мне осталось.

- Это он тебе говорил?

- Ну да, мы же с ним земляки.

- Что ж ты не предупредил? А я ему три бакса дал на табак, когда он в город уезжал. Теперь ни табака, ни денег. Знал бы, что такое дело, я б кому другому поручил.

- Плакали твои денежки, Перкинс. Нашел, кому поручать такое дело, патрульным. Да, что ни говори, а нет службы лучше, чем в обозной команде.

- Ага. Для тех, кто мечтает с пустыми руками вернуться. Так и будем до конца срока чужое добро возить. Я уж не говорю про стрелков и патрулей, но даже в похоронном взводе ребята навар имеют.

- С чего это, позволь спросить? Что ты снимешь с дохлого индейца? Перья и вшивое одеяло?

- Дурак ты, Новак, хоть и капрал. Столько лет в ополчении, а простых вещей не разумеешь. Ты xoть раз за эту кампанию трупы собирал? Нет? Оно и видно. А меня позвали помогать, когда в лесу была заварушка. Ну, с этими шайенами. Наших положили там тринадцать человек. Все - наповал, в голову. Лежали по всему лесу, поди отыщи. Разбились на пары, стали прочесывать. Смотрю - лежит. Мой напарник к нему кинулся, да и застыл. Мнется чего-то, на меня посматривает. Сходи, говорит, к лейтенанту, доложи, говорит, что нашли. А я, говорит, покараулю. А чего его караулить? Куда он денется? Ну, я прикинулся простачком, отбежал в сторонку, да из-за дерева-то и наблюдаю. А напарник, из похоронной команды, давай по карманам шарить, да в подсумок заглянул, да и сапоги с покойника стянул, а там-то самое интересное. У парня в носках вот такая пачка денег, не поверишь. Ну, тут я так вежливо покашлял, из-за дерева выхожу, а ствол-то уже наготове. Хочешь не хочешь, давай делиться. Вот так-то дела делаются, Новак.

- Мы на войне мародеров привязывали к снарядному ящику, чтобы хребет надломился, да так и возили за батареей, - спокойно ответил капрал. - Пока не сдохнут. Но они долго жили. Не поверишь, Перкинс, одного целую неделю таскали. До сих пор удивляюсь. Как он мог? Без еды, без воды - и целую неделю. Да еще первые три дня орал непрерывно. Непрерывно, Перкинс, непрерывно.

- Мародеры - они на войне. А тут у нас, считай, охота. А на охоте главное - добыча. Без добычи какой же ты охотник?

- Дорого нам эта охота обходится. Вот мы уже три десятка потеряли. Это те, про кого мы знаем. А сколько парней сгинули без следа? Ну, спишут их как дезертиров. Но мы-то знаем, что их скальпы сейчас у краснокожих. Потери большие. На охоте потерь не бывает. Война это, обычная война. Раз война, значит, мародеров надо ловить и предавать военному суду. А не хвастаться, что наварил вместе с ними.

- Ну иди к лейтенанту, заложи меня, раз ты такой умный.

- Был бы я умный, сидел бы дома, кормил бы своих свинок. Ты не представляешь, Перкинс, сколько труда в этих свиней надо вложить, чтобы хоть немного заработать...\

Продолжение разговора было уже не таким интересным, и Гончар не пожалел о том, что голоса доносились все слабее. Он старался не отставать от Майвиса. Вот шайен замер в траве. Степан подполз ближе, и Майвис шепнул:

- Ты слышал? Уже и в лесу была перестрелка. Не думаю, что девчонки остались в пещерах после боя. Тринадцать убитых. Хорошая работа. Белые напуганы. Они остановились. Девчонки могли оторваться.

- Где мы их тогда найдем?

- Они оставят знаки для нас, не сомневайся. - Он повторил с довольной улыбкой: - Тринадцать убитых. Добавим, брат?

- Мы уже добавили. Сейчас нам надо их только расшевелить. Не увлекайся.

38. ЧЕРВИВАЯ ГОРКА

Пробираясь между стоянками обозников, Гончар с трудом заставлял себя двигаться медленно и бесшумно. Проход оказался идеальным - как раз посредине тянулся узкий овражек, на дне которого тек ручей. Убедившись, что русло приведет его к той самой речке, о которой говорил Быстрый Лось, Степан вернулся к Майвису.

- Если бы раньше знать про этот ручей, я бы провел лошадей здесь, - шепнул он, пристраиваясь рядом с шайеном.

- Нет. Табун здесь не пройдет. Ты все сделал правильно.

- Пока еще не все. - Гончар широко расставил локти и вдавил приклад винчестера в плечо. - Как только увидишь подходящую цель, стреляй.

Майвис лежал рядом с ним, направив ствол "спрингфилда" в противоположную сторону.

- У тебя там никого не видно? - шепнул он.

- Сидят далеко от костра. Может, встанет кто-нибудь.

Спустя еще минуту шайен сказал:

- Мы так можем до утра лежать. Я вижу голову лошади. Убить ее?

- Погоди еще минутку.

Степану хотелось, чтобы их выстрелы вызвали достаточно бурный переполох.

- Брат, время уходит, - сказал Майвис.

Его "спрингфилд" рявкнул неожиданно и резко. "Не выдержал", - с досадой подумал Гончар и выстрелил наугад, целясь немного правее костра. Там, в темноте, могли сидеть караульные.

И похоже, там-то они и сидели. Между силуэтами фургонов замелькали тени, и Степан выстрелил еще дважды по ним. Рядом трижды ударила винтовка Майвиса.

- Все, уходим! - Степан вскочил и, пригибаясь, кинулся по ручью.

Но шайен задержался.

Гончар оглянулся, чтобы поторопить его. Майвис, стоя на одном колене, застыл, целясь тщательно и долго. Длинный веер пламени вылетел из дула, но винтовка даже не шелохнулась. Звук выстрела еще не успел затихнуть, как за фургонами мелькнула белая вспышка, словно по стоянке ударила молния. Земля содрогнулась под ногами Степана, и в следующий миг по долине раскатился оглушительный взрыв.

- Я сделал все, как ты сказал! - Шайен торжествующе потряс винтовкой над головой. - Увидел подходящую цель. Ящики под брезентом.

Защелкали выстрелы обозников, в воздухе прошелестели первые пули.

- Бежим! - крикнул Степан. - Да пригнись же ты!

Почти не таясь, они добежали до реки. Она пересохла настолько, что они не замочили колен. За спиной разгоралась ожесточенная перестрелка. Уцелевшие обозники палили во все стороны, и им отвечали с дальнего края. "Ваталуз пройдет спокойно, - радовался Гончар. - Лишь бы не нарвался на дозор".

Лес обступил их, и скоро звуки выстрелов заглохли, словно за плотно закрытой дверью. Майвис бежал впереди, иногда останавливаясь и прислушиваясь.

- Наши лошади уже на месте, - сказал он, остановившись в очередной раз.

- Ты их слышишь?

- Их нельзя услышать. Сиу обмотали копыта и завязали им морды. Но запах спрятать нельзя.

Они шли между деревьями, держась в десятке шагов друг от друга. Впереди глуховато ухнула сова. Майвис остановился, похлопал руками по бокам и ухнул в ответ. Если бы Гончар не видел его, он был бы полностью уверен, что эти звуки издала сова, слетевшая с ветки.

Лошади стояли на поляне, залитой мертвенным светом луны. Ваталуз подвел вороного жеребца навстречу Степану и отдал повод:

- Твой конь злой. Если б я не завязал ему морду, он искусал бы всех наших лошадей.

- Не всех, только жеребцов, - ответил Гончар.

- Идем к пещерам, - сказал Майвис. - Держитесь за мной, но не слишком близко.

"Мы пришли, Милли, - думал Степан, стараясь унять нервную дрожь. - Только не подстрели меня, разбойница".

Лес становился все реже, деревья расступались все шире, и, наконец, Гончар остановился перед крутым травянистым склоном горы, усеянным валунами.

- Это Червивая Горка, - сказал Ваталуз. - Вся в норах, трещинах и пещерах, как изъеденный червями гриб.

Ехавший с краю Шонкито тихонько свистнул и показал на дерево, возле которого стоял. В корнях блестела лужа.

- Кровь. Сегодняшняя. Здесь лежал человек. Его утащили в сторону лагеря.

- Много перебитых веток, - сказал Высокий Волк. - Здесь был хороший бой.

- Девчонки ушли. - Майвис повернулся к Степану. - Придется их догонять. Думаю, что мы найдем их за горой. Я знаю, как они поступят. Одна уведет лошадей, чтобы оставить следы, а остальные спрячутся в пещерах.

Чем выше они поднимались в гору, тем больше следов боя попадалось на пути. В предрассветных сумерках на красноватых глыбах песчаника белели полосы и выщербленные лунки, оставленные пулями. Обогнув одну такую глыбу, Майвис остановился и свесился с седла, разглядывая что-то на земле. Когда он догнал Степана, лицо его было мрачнее обычного.

- Что ты увидел там?

- Кровь. Да, они будут в пещерах. С ранеными трудно оторваться от погони.

- Как мы их найдем?

- Ты когда-нибудь играл в прятки с младшими сестрами?

- У меня нет сестер.

- А я играл. И всегда их ловил. А ты спрашиваешь, как я их найду. Найду, не сомневайся. Надо спешить, брат. С рассветом сюда поднимутся солдаты. Надо спешить.

"Поздно, - подумал Гончар. - Слишком поздно".

- Ты прав, - сказал он. - Солдаты не успокоятся, пока не предъявят командирам трупы. Они знают, что у девчонок нет иного пути, только через гору. Солдаты поднимутся сюда, и пройдут дальше, и обшарят каждую дырку среди этих камней. Иди к девчонкам и найди их. А я останусь тут. Задержу солдат.

- Я могу их задержать не хуже тебя.

- Да. Конечно, можешь. Но я не смогу найти девчонок среди пещер. А ты найдешь.

Быстрый Лось услышал их негромкий разговор. Он подъехал ближе.

- Горящий Волк прав. Мы останемся здесь. Отличное место для боя. Патронов у нас много, есть вода и еда. Если твои сестры продержались тут целый день, почему мы не сможем? А ночью уйдем так же, как ушли они. Скажи только, где мы встретимся.

Майвис положил тяжелую руку на плечо Гончара.

- Брат, я еще не знаю, какую дорогу придется выбрать. Горбатый Медведь отправился на север, в Монтану. Там живут наши родичи, семья Маленького Волка. Туда ведут разные дороги. Ты найдешь нас за Йеллоустоном. Но как быть с твоей женой?

- Она сама что-нибудь придумает. Может быть, останется с вами. Милли привыкла жить под открытым небом.

- Мы пойдем через каньон Семи Озер. Ты догонишь нас, если будешь двигаться вдоль реки Хампы.

- Догоню, - кивнул Гончар.

- Поторопись, Красная Птица, - сказал Ваталуз. - Скоро рассвет.

"Скоро рассвет, - повторил Степан. - Никто из нас не доживет до заката".

- Удачи тебе, брат, - сказал он. - Увидимся в Монтане.

Майвис хлопнул коленями по бокам лошади, та зашагала вверх. Ее обвязанные копыта почти беззвучно ступали по каменистому склону. Когда же угас и этот неуловимый звук, Быстрый Лось рассмеялся:

- Как хорошо! Как я устал убегать! Спасибо тебе, Горящий Волк. Я мог бы идти за тобой хоть до Канады. Но противно чувствовать, что кто-то целится нам в спину. Лучше всего развернуться лицом к врагу. Если Великий Дух сегодня заберет нас всех, это будет прекрасно. Я и в Небесной Долине буду следовать за тобой. Если позволишь.

- Там видно будет.

Вокруг Степана собрались и остальные сиу.

- Я нашел место, где твои сестры держали лошадей, - сказал Паги. - Поставим туда наших? Или отпустим?

- Поставь и не забудь стреножить. Седла не снимай. Только ослабь подпруги. Хорошо бы их напоить...

- Там бьет ключ. Трава объедена, но на кустах много молодых веток. Лошади могут стоять там хоть три дня.

"Лошади-то могут, - подумал Гончар. - А сколько простоим мы?" - Отличное место, - сказал Дневной Орел, который до сих пор не проронил ни слова. - Нас не обойдут с флангов. Там крутые осыпи.

- Но могут зайти с тыла. - Ваталуз поглядел вверх по склону. - Хорошо бы посадить там, повыше, наблюдателя.

- Если бы могли обойти, обошли бы вчера, - возразил Орел. - Белым лень обходить гору. Им проще посылать солдат на смерть, чем пошевелить мозгами.

- И все-таки спину надо прикрыть.

Быстрый Лось поглядел на Шонкито, и тот почтительно кивнул:

- Хорошо, дядя. Как только меня ранят в обе руки и я не смогу больше стрелять, вот тогда я заберусь наверх и буду следить за тылом.

- Мне тоже нравится это место, - сказал Гончар, чтобы пресечь семейный спор. - Располагайтесь поудобнее. И сразу договоримся. Ваши "спрингфилды" бьют по тем, кто высовывается из леса. Тех, кто успеет добежать до середины склона, остановит мой винчестер. Приготовьте запасные позиции и не сидите на одном и том же месте слишком долго. У нас на шестерых три сотни патронов. Когда солдаты потеряют десять своих товарищей, они придут в ярость. Потеряют еще двадцать, и их ярость остынет. Нам надо убить полсотни, чтобы они откатились обратно за лес. Вот и все. А ночью мы уйдем.

- Может, так и будет, - покачал головой Ваталуз. - Может, все будет не так. Может, кто-то и уйдет отсюда ночью. Скажи мне, Горящий Волк... Что делать с твоим телом, если тебя убьют? Со мной - понятно. Тело воина должно остаться на поле боя. Но ты из белых...

- Не забивай голову пустяками. Живым - жить, мертвым - гнить, - махнул рукой Гончар.

Он вдруг совершенно ясно увидел все, что произойдет здесь. Он увидел цепи темных фигурок, перебегающих от деревьев к валунам на склоне. Видел бледные вспышки выстрелов и длинные струи дыма, вылетающего из стволов. Он видел мушку винчестера, подведенную под бегущий силуэт, и видел, как после выстрела силуэт исчезает и больше не появляется. Ему в лицо ударил жар раскаленного винтовочного ствола. И кислый пороховой дым, и соленая кровь на губах - все это будет... И не будет ничего после этого.

"Не будет ничего после? Я просто не вижу, не могу заглянуть так далеко, - убеждал он себя. - И не забивай голову пустяками. Смерть не стоит того, чтобы думать о ней так долго. Думай лучше о том, как прожить эти последние часы. Майвис найдет сестренок, и Милли спасется вместе с ними. Они укроются в Монтане, и там-то их никто никогда не достанет. Золото в тех горах кончилось, угля мало, нефти не найдут. Та земля не нужна белым, и шайены смогут там выжить. Выживет и Милли. Она еще совсем девчонка, у нее все впереди. Плохо, что я не успел даже попрощаться с ней. Плохо, что она запомнит меня таким, каким видела в последний раз - больным, немощным, измазанным черной глиной, да еще разрисованным... Пусть уж лучше догадается сохранить портрет работы Ф. Штерна. Будет показывать детям и внукам. Если, конечно, муж не станет ревновать ее к детской любви".

Стоило ему только подумать о Мелиссе, как жизнь снова показалась прекрасной. Правда, ее оставалось совсем немного. Но даже последний глоток виски, на самом дне бутылки, все-таки остается глотком виски.

39. ВСТАТЬ ИЗ МОГИЛЫ

Его пророчества сбылись только наполовину. На первую половину дня. С утра, прячась в тумане, из леса потянулись первые цепи. Солдаты часто вскидывали винтовки и стреляли, не целясь, словно пытались прикрыться стеной порохового дыма. Индейцы же били не торопясь и не промахиваясь. Ни один из солдат не добрался до середины склона, где их мог бы достать винчестер Степана. Восемь тел остались лежать среди валунов после первой вылазки. Прошел час, прежде чем солдат снова погнали на штурм. Теперь они бежали быстрее и не останавливались для стрельбы, и многие успели закрепиться за козырьком песчаника в сотне метров от пещер. Но Дневной Орел спустился по осыпи и парой выстрелов выгнал их из-за укрытия, и обратно до леса добежали только трое или четверо.

Во время передышки из леса доносились звуки, которые были слишком хорошо знакомы Степану: удары топоров и протяжный хруст падающих деревьев.

Гончар перебежал к Высокому Волку, который был ближе всех, и предупредил, что скоро может начаться артобстрел. Судя по всему, саперы рубили просеку, чтобы протащить через лес орудия. Надо было подыскать надежное укрытие. Волк согласился, но не двинулся с места.

Сразу после третьей атаки за деревьями блеснули медные начищенные стволы, и пушки на высоких колесах выкатились на огневые позиции. Вокруг них суетились артиллеристы. Индейцы попытались обстрелять их, но дистанция была слишком велика.

По Гончару еще никогда не стреляли из пушек, поэтому он скорее с любопытством, чем со страхом, следил за приготовлениями артиллеристов. Их было не меньше десятка на каждое из трех орудий. Один стоял перед жерлом с длинным шестом в руках. Трое передавали по цепочке снаряд, четвертый опустил его в жерло, и вот тогда-то первый, наконец, исполнил свою важную роль и запихнул снаряд вглубь. Гончар прикинул время изготовки. Получилось, что темп стрельбы составит один выстрел в минуту. Пушек - три. Значит, в худшем случае - двадцать секунд интервала. Пора в укрытие. Как только пушки замолчат больше чем на минуту, это будет означать начало нового штурма.

Он выбрал для себя глубокую трещину между глыбами песчаника, но не спешил спрятаться. Его взгляд притягивали блестящие пузатенькие туши орудий. Наконец они почти одновременно выбросили удивительно длинные струи дыма. В воздухе раздался нарастающий свист, и в склон ударили, издав металлический звон, три черных шара. Они подпрыгивали, как мячи, и катились обратно, разбрасывая искры. "И это все?" - с разочарованием подумал Степан. Но на всякий случай вжался в трещину и прикрыл лицо локтем. И не зря. То были не ядра, а гранаты, и хотя они разорвались много ниже по склону, целый ливень шрапнели ударил по укрытию.

"Если они догадаются забрасывать гранаты нам за спину, дело плохо, - подумал Степан. - Надо уходить. Пока не поздно, надо уходить". Но он не успел ничего сделать. Грохот и вой рикошетов обрушились на него, словно он оказался в самой сердцевине грозы. Воздух сгустился, наполнившись дымом и пылью. Скала вздрагивала, словно по ней били огромным молотом. "Как бы не завалило!" - испугался Гончар и попытался выбраться из расщелины, но тут что-то взорвалось у него в голове. "Обидно, - подумал он. - Не успел сказать парням, что надо уходить. Сами-то они не посмеют отступить. Обидно, до чего же обидно... " Когда он очнулся, все было кончено. Он сразу это понял. Где-то рядом переговаривались чужие.

- Вот еще один!

- Да, хорошо ему досталось. И скальп не снимешь, полголовы снесло.

- Глянь, перстень. Туго сидит, не снять.

- Ну, молодежь! Руби палец.

- Перкинс, веди сюда их лошадей! Пусть краснокожие покатаются в последний раз.

- Капрал, а ведь лошадей-то шесть.

- Ну и что?

- А трупов пять.

- Ну и к чему ты клонишь, Джонни?

- Может, их было не пятеро?

- Мы все осмотрели. Их было пятеро. Грузите тела. А шестой конь - как раз для меня. Вот так-то. Эх, каков красавец! Ну, вороной, не дергайся, а то мы тебя живо дисциплине-то научим.

"Все кончено, - медленно возвращаясь к жизни, думал Степан. - Нет, все только начинается. Где я? Меня завалило. Но я могу шевелиться? Могу".

- Что такое? Слышал, Новак? Камни посыпались.

"Шевелиться-то я могу, но не буду. Пусть солдаты уйдут. Тогда и выберусь".

- Перкинс, посмотри, что за шум.