Чтение 21–й страницы книги ~Запретный плод~

Он обращался к Николаос, тщательно избегая смотреть ей в глаза.

- Значит, ей не причинят вреда. Я держу слово, Филипп. Почти всегда.

На его лице отразилось замешательство. Кажется, он не знал, что теперь делать. Храбрость его вытекла на траву. Но он не попятился. Крупное очко в его пользу. Я бы наверняка осадила назад. Черт, Филипп был храбр, и я не хотела видеть, как он заплатит за это жизнью.

- Прошу тебя, Филипп, вернись в дом!

- Нет, - сказала Николаос. - Если он хочет быть храбрым, дай ему попытаться.

Пальцы Филиппа сжались, будто пытаясь, что-то схватить.

Николаос внезапно оказалась радом с ним. Как она двигалась, я не видела. И Филипп тоже. Он смотрел туда, где она была до того. Она пнула его по ногам, и он упал на траву, мигая так, будто она только что появилась.

- Не трогай его! - крикнула я.

Вылетела бледная ручка. Это было легчайшее прикосновение. Все его тело дернулось назад. Он перекатился на бок, лицо его окрасилось кровью.

- Николаос, не надо! - попросила я и сделала к ней два шага. Намерение. Со мной был пистолет. Он ее не убьет, но может дать Филиппу возможность убежать. Если он станет убегать.

Со стороны дома послышались вопли. Мужской голос заорал:

- Извращенцы!

- Что это? - спросила я.

Николаос ответила:

- Церковь Вечной Жизни прислала свою паству. - Казалось, ее это забавляет - Мне придется покинуть этот междусобойчик. - Она повернулась ко мне, оставив Филиппа лежать без сознания на траве. - Так как ты смогла увидеть мой шрам?

- Не знаю.

- Маленькая лгунья. Мы потом с этим разберемся.

И она исчезла, несясь под деревьями, как бледная тень. Хоть не полетела. Мне сегодня только этого зрелища не хватало.

Я опустилась около Филиппа. У него еще текла кровь там, где она его ударила.

- Ты меня слышишь?

- Да. - Он с усилием сел. - Надо отсюда выбираться. Эти церковники всегда с оружием.

Я помогла ему встать.

- Они часто врываются на вечеринки придурков?

- Когда только могут, - ответил он.

Кажется, он стоял на ногах довольно твердо. Слава Богу, мне бы его не дотащить.

Вилли сказал:

- Я понимаю, что у меня нет на это права, но я помог бы вам добраться до машины. - Он вытер руку о штаны и спросил: - А вы меня не подбросите?

Я не могла удержаться и рассмеялась.

- А ты не можешь просто исчезнуть, как остальные?

Он пожал плечами:

- Еще не научился.

- Эх ты, Вилли, - вздохнула я. - Ладно, давай сматываться отсюда.

Он усмехнулся. Я теперь могла смотреть в его глаза, и он был почти как человек. Филипп не возражал против вампира в нашей компании.

Из дома неслись вопли.

- Сейчас кто-нибудь вызовет копов, - сказал Вилли.

Он был прав. Если они начнут спрашивать, мне не отбрехаться. Я схватилась за руку Филиппа и держалась, пока надевала туфли.

- Знай я, что придется сегодня драпать от сумасшедших фанатиков, я бы надела низкие каблуки, - сказала я.

Проходя по минному полю желудей, я держалась за руку Филиппа. Сейчас только не хватало бы подвернуть лодыжку.

Мы уже почти дошли до гравия подъездной дорожки, как из дома вывалились три фигуры. Один держал дубинку. Двое других были вампирами, им оружие не было нужно. Я открыла су мочку, вынула пистолет, держа его у бока и прикрывая складками юбки. Ключи я протянула Филиппу.

- Заводи машину, я прикрою.

- Я не умею водить, - сказал он.

- А, черт!

Я совсем забыла.

- Я сделаю. - Я отдала ключи Вилли.

Один из вампиров бросился на нас, шипя и широко разведя руки. Может быть, он хотел нас напугать, может, чего похуже. Мне на эту ночь уже хватило. Я щелкнула предохранителем, дослала патрон в ствол и стрельнула ему под ноги.

Он резко замедлился, почти споткнулся.

- Пули мне безвредны, смертная.

Под деревьями еще что-то зашевелилось. Мне некогда было думать, враг это или друг или есть тут вообще разница. Вампир приближался. Мы были в жилом квартале. Пуля может рикошетом улететь далеко. Я не могла рисковать.

Я подняла руку, прицелилась и выстрелила. Пуля попала ему в живот. Он дернулся и вроде как обвис на ране. На лице его застыло удивление.

- Пули с серебряной оболочкой, клыкастый.

Вилли пошел к машине. Филипп разрывался между желанием мне помочь и желанием идти за ним.

- Иди, Филипп!

Второй вампир стал обходить меня сбоку.

- Стой, где стоишь! - велела я ему. Он застыл. - Первый, кто сделает угрожающий жест, получит пулю в мозг.

- Она нас не убьет, - сказал второй вампир.

- Нет, но приятного тоже будет мало.

Человек с дубинкой подвинулся на дюйм вперед.

- Не надо, - предупредила я его.

Машина завелась. Я не рисковала оттянуться на нее. И стала отступать, надеясь, что ни за что не зацеплюсь в этих проклятых высоких каблуках. Если я упаду, они на меня бросятся. Если они бросятся, кому-то придется умереть.

- Влезай, Анита!

Это был Филипп, высовывающийся из пассажирской дверцы.

- Уберись!

Он убрался, и я скользнула на сиденье. Человек бросился к нам.

- Гони!

Вилли взметнул гравий, и я захлопнула Дверцу. Мне действительно не хотелось сегодня никого убивать. Человек, бегущий за нами, закрыл лицо от летящих из-под колес камешков.

Машина дико подпрыгнула, чуть не врезавшись в дерево.

- Сбавь скорость, опасность миновала, - сказала я.

Вилли сбросил газ и усмехнулся в мою сторону.

- Молодцы мы!

- Ага, - улыбнулась я в ответ, хотя и не была так уверена, что все позади.

Кровь ровной струйкой капала с лица Филиппа. Он озвучил мои мысли:

- Миновала, но надолго ли?

И голос у него был таким же усталым, какой была я.

Я потрепала его по руке:

- Все будет в порядке, Филипп.

Он посмотрел на меня. Лицо его от усталости казалось гораздо старше, чем на самом деле.

- Ты в это веришь не больше, чем я.

Что я могла сказать? Это была правда.

Я поставила пистолет на предохранитель и залезла в привязной ремень. Филипп сидел, откинувшись на спинку, разбросав длинные ноги. Глаза у него были закрыты.

- Куда ехать? - спросил Вилли.

Хороший вопрос. Я хотела домой спать, но...

- Филиппу надо лицо заштопать.

- Хочешь везти его в больницу?

- Это ерунда, - сказал Филипп. Голос у него был низкий и какой-то странный.

- Не ерунда, - сказала я.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Кровь темной струйкой сбегала по его шее, поблескивая в пролетающем свете уличных фонарей.

- Тебе в прошлую ночь досталось больше, - сказал он.

Я отвернулась от него к окну, не зная, что сказать.

- У меня уже все прошло.

- У меня тоже пройдет.

Я снова посмотрела на него. Он глядел на меня. Я не могла разобрать выражения его лица, а оно меня интересовало.

- О чем ты думаешь, Филипп?

Он повернулся и стал смотреть прямо вперед. Лицо его смотрелось теневым силуэтом.

- О том, что я пошел против мастера. Я смог. Смог!

В последних словах звучал яростный жар. Жар сумасшедшей гордости.

- Ты вел себя очень смело, - сказала я.

- В самом деле?

Я улыбнулась:

- В самом деле.

- Ребята, не хочу вас перебивать, но мне надо знать, куда гнать эту тачку, - вмешался Вилли.

- Подбрось меня в "Запретный плод", - попросил Филипп.

- Тебе бы к доку заехать, парень.

- Там в клубе меня починят.

- Ты точно знаешь, парень?

Он кивнул, потом вздрогнул и повернулся ко мне.

- Ты хотела знать, кто отдает мне приказы. Так это была Николаос. Ты была права насчет того, первого дня. Она хотела, чтобы я тебя соблазнил. - Он улыбнулся, и кровь эту улыбку сильно портила. - Кажется, я провалил работу.

- Филипп... - начала я.

- Ничего, все в порядке. Ты была права на счет меня. Я болен. И неудивительно, что ты меня не захотела.

Я посмотрела на Вилли. Он вел машину так сосредоточенно, будто от этого зависела его жизнь. Черт возьми, он после смерти стал не в пример умнее.

Я набрала воздуху и стала думать, что сказать.

- Филипп... этот поцелуй, до того, как ты меня... укусил. - Черт возьми, зачем я это говорю? - Это было хорошо.

Он быстро глянул на меня и отвернулся.

- Ты не шутишь?

- Нет.

В машине воцарилось неловкое молчание. Слышно было только шуршание шин по мостовой. Мелькали, чередуясь, свет фонарей и тьма.

- Пойти против Николаос - это был один из самых храбрых поступков, которые я видела в жизни. И один из самых глупых.

Он рассмеялся - коротко и удивленно.

- Больше никогда так не делай. Мне не нужна твоя смерть на моей совести.

- Это был мой выбор, - сказал он.

- И не надо больше героизма, о'кей?

Он посмотрел на меня:

- Тебе было бы жалко, если бы я умер?

- Да.

- Наверное, это о чем-то говорит.

Что он хотел, чтобы я сказала? Признание в вечной любви или другую глупость в этом роде? Или в вечной похоти? Все это было бы вранье. Чего он от меня хочет? Я чуть не спросила этого вслух. Но смелости не хватило.

Было уже почти три, когда я поднималась по лестнице к своей квартире. Все ушибы ныли. Колени, ступни, поясница скрежетали жернова ми боли от высоких каблуков. Мне нужен был долгий горячий душ и постель. Если очень повезет, мне выпадет восемь часов сна подряд. Конечно, ручаться я за это не могла бы. Ключи я взяла в одну руку, пистолет в другую. Пистолет я держала сбоку, на случай, если вдруг выглянет кто-нибудь из соседей. Ничего страшного, люди, это ваша милая соседка-аниматор. Все путем.

Впервые за много времени моя дверь была в том состоянии, в котором я ее оставила: заперта. Слава тебе, Господи. Мне совсем не улыбалось играть в сыщиков-разбойников каждое Божье утро.

Сразу за дверью я сбросила туфли и пошла в спальню. На автоответчике мигали сообщения. Я положила пистолет на кровать, нажала воспроизведение и стала раздеваться.

- Привет, Анита, это Ронни. У меня завтра встреча с одним мужиком из ЛПВ. В моем офисе в девять. Если время не годится, кинь мне на автоответчик, и я с тобой свяжусь.

Щелчок, перемотка, и голос Эдуарда:

- Часы тикают, Анита.

Щелчок.

- Резвишься, сукин ты сын?

Я злилась и не знала, что мне делать с Эдуардом. А также с Николаос, Захарией, Валентином и Обри. Я знала только, что хочу в душ. С того и начну. Может быть, мне в голову придет блестящая идея, пока я буду отскребать козью кровь.

Закрыв дверь ванной, я положила пистолет на крышку унитаза. У меня развивалась легкая паранойя. А может быть, просто правильное отношение к жизни.

Я включила воду, подождала, пока пойдет пар, и шагнула под душ. И была не ближе к раскрытию убийств вампиров, чем двадцать четыре часа назад.

Даже если я раскрою преступления, остается проблема. И Обри, и Валентин бросятся меня убивать, как только Николаос снимет с меня свою защиту. Изумительно. Я даже не была уверена, что у Николаос у самой нет мыслей на эту тему. Дальше. Захария убивает людей, чтобы кормить свой вудуистский амулет. Слыхала я об амулетах, требующих человеческих жертв. И эти амулеты давали куда меньше, чем бессмертие. Богатство, власть, секс - старые добрые желания. Кровь могла быть особой - кровь детей, или девственниц, или мальчиков предподросткового возраста, или старых дам с голубыми волосами и деревянной ногой. Ладно, не настолько особой, но здесь должен прослеживаться почерк. Цепь исчезновений с похожими жертвами. Если Захария оставлял тела и их находили, газеты могли это заметить. Быть может.

Его надо остановить. И если бы я этой ночью не вмешалась, его бы уже остановили. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Я оперлась ладонями о кафельную стену, подставив спину под почти обжигающие струйки. О'кей. Мне надо убить Валентина, пока он не убил меня. У меня есть ордер на его смерть. Он не был аннулирован. Конечно, сначала надо Валентина найти.

Обри опасен, но его можно не считать, пока Николаос его не выпустит из запечатанного гроба.

Я могу просто сдать Захарию полиции. Дольф меня послушает, но у меня нет ни намека на доказательства. Черт побери, такая магия - о ней даже я не слышала. Если я не понимала, что такое Захария, как мне объяснить это полиции?

Николаос. Оставит она меня в живых, если я раскрою дело? Или нет? Неизвестно.

Эдуард завтра вечером придет по мою душу. И либо я отдам ему Николаос, либо он вырежет кусок моей шкуры. Зная Эдуарда, я понимала, что это будет больно. Может, просто отдать ему вампиршу? Просто сказать ему то, что он хочет знать. И он не сможет ее убить, и тогда она придет за мной. А этого мне хотелось бы избежать более всего другого.

Я вытерлась, прошлась по волосам щеткой и теперь должна была что-нибудь съесть. Я пыталась себя уговорить, что для этого я слишком устала, но желудок мне не верил.